Сказки старого, нового и иного света (2 изд.) - Борис Акунин
И вот однажды летним утром Ангелика, сама не зная зачем, просто со скуки, навела свой окуляр на газон перед дворцом и увидела в стеклянном кружке такое, что ахнула.
В густом лесу зеленоствольных деревьев стоял тонколицый мальчик и очень внимательно смотрел прямо на Ангелику. Принцесса отодвинула трубу — мальчик пропал. Приложила — опять появился. Она осторожно помахала рукой — мальчик улыбнулся и махнул в ответ. Но видно его было только через увеличительное стекло. Что за напасть?
Ангелика сбежала вниз, на лужайку. Стала звать: «Невидимый мальчик, где ты? Отзовись!». Ничего — только звонко запищал комар.
Принцесса опустилась на коленки, наклонилась к самой траве, повертела головой туда, сюда. Снова крикнула: «Где же ты?».
И вдруг услышала тихое-тихое: «Я здесь, под цветком маргаритки».
Ах, то был не писк комара, а еле слышный голосок!
Отодвинув маргаритку, Ангелика увидела крохотного мальчика ростом с половину ее мизинца. Протянула ладонь, и малютка бесстрашно на нее вскарабкался. Теперь можно было поднести его к лицу и разглядеть как следует.
Он был хорошенький, как марципанчик, какими украшают рождественский торт. И вежливый — приподнял шапочку, поклонился.
Разговор у них сложился не сразу. Мальчику пришлось кричать во все горло, да еще прикладывать ко рту руки — иначе Ангелика не могла разобрать слов. Ей же надо было шептать, чтоб крошка не оглох.
Но ничего, понемногу оба приноровились, и завязалась беседа.
Выяснилось, что мальчик из вальдменхенов, лесного народца, родственного гномам. Просто про маленьких подземных обитателей знают все, а про их лесных кузенов — почти никто. Они живут в глухих чащах и держатся от «великанов» (так они называют людей) подальше, потому что однажды, в стародавние времена, какой-то грибник раздавил своей ножищей великого вальдменхенского короля и даже этого не заметил.
Имя у мальчика было такое, что толстым человечьим языком не выговоришь, и принцесса нарекла своего нового приятеля Хальберфингером, Мальчиком-Полупальчиком.
Как ни удивительно, у них с принцессой нашлось много общего. Хальберфингер тоже рос не таким, как другие дети-вальдменхены. Его сызмальства манил большой мир, где над головой не темные листвяные кроны, а синее небо, и где обитают огромные великаны. Рискуя быть раздавленным, он бродил по городским улицам, прокрадывался в дома, и все ему казалось диковинным — до тех пор, пока однажды в королевском парке он не увидел высоко-высоко, в окне башни, золотоволосую девочку, которая разглядывала облака через подзорную трубу. Снизу девочка казалась «обычного роста» — так выразился Хальберфингер. Он стал часто приходить сюда, ему нравилось смотреть на принцессу (он, конечно, сразу догадался, что это принцесса). Правда, теперь, когда она спустилась вниз, он увидел, что она тоже великанша, но что уж тут поделаешь, у всех свои недостатки.
— А как ты добираешься сюда из своего далекого леса? — шепотом спросила Ангелика. — У тебя ведь такие крошечные ножки.
— Очень просто. Сажусь на своего верного майкефера и прилетаю.
— На кого?
— Да вон он, пасется, — показал мальчик на майского жука, ползавшего неподалеку.
И стал рассказывать про жизнь вальдменхенов, устроенную очень разумно и уютно.
Их просторные, теплые дома выдолблены из лесных пней. Землю они пашут на сороконожках, сеют землянику с брусникой, выращивают неслыханно изысканные трюфели. Вместо собак держат муравьев, и те не только привязчивы к хозяину, но и способны защитить его от хищных земляных ос, а также могут выполнять всякие работы. В гости и по делам лесные человечки летают на жуках, а кто побогаче — на красивых бабочках.
Хальберфингер рассказал много чудесного, принцесса прямо заслушалась. Она тоже была бы не прочь попрыгать с тамошними детишками на упругой паутине или поучаствовать в скачках на кузнечиках.
Оба и не заметили, как наступил вечер. Ангелике нужно было спешить на скучный дворцовый ужин, ее гостю — возвращаться в лес, пока у майского жука от вечерней росы не отяжелели крылья. Но Хальберфингер обещал завтра снова быть в саду, и с раннего утра, едва дождавшись, когда ее нарядят и причешут, принцесса уже ждала в беседке.
Они стали видеться каждый день. Ангелика тоже рассказывала своему другу про мир людей — про гордые города и смиренные монастыри, про глубокие моря и высокие горы, но больше всего Мальчик-Полупальчик любил слушать истории про рыцарей, что дают обет служить даме сердца и совершают ради нее разные подвиги. «Жениться на даме сердца нельзя, потому эта форма любви самая возвышенная из всех», — говорила принцесса, ибо так было написано в романах, и она этому верила.
— А что нужно, чтобы стать рыцарем? — спросил однажды Хальберфингер, наблюдая, как Ангелика вышивает платок, на котором можно было бы разместить добрую сотню вальдменхенов.
— Нужно обладать храбрым сердцем и нужно, чтобы особа королевской крови коснулась твоего плеча шпагой.
— У меня храброе сердце, а ты особа королевской крови. Сделай меня рыцарем!
Ангелика сначала засмеялась, решив, что это такая игра, но малютка преклонил колено, приложил руку к груди и пропищал обет вечно служить принцессе Ангелике-Марии-Ульрике-Брунгильде-Беренгарии, оберегать ее от всех невзгод, а понадобится — не пожалеть и самое жизни.
— Чтобы любить великаншу, нужно очень много любви, но я ручаюсь, что во мне ее хватит. А твоей любви понадобится всего капелька, я ведь очень мал.
Тут принцесса смеяться перестала и задумалась, а потом спросила:
— Ты ведь еще мальчик? Ты, наверно, вырастешь и станешь побольше? Ну хотя бы размером с мою ладонь, чтобы я могла тебя поцеловать? Потому что дама сердца непременно целует своего паладина в лоб, когда провожает его на подвиги.
Но Хальберфингер ее расстроил. Сказал, что он, конечно, подрастет, но по великанским меркам совсем на чуть-чуть. Считать по-вашему, на две или три булавочные головки.
— Это хорошо, но я ведь тоже вырасту, — грустно молвила Ангелика. — Считать по-вашему, на десять или двенадцать вальдменхенов.
— Что ж, — сказал он, — если ты станешь такой огромной, значит, я буду любить тебя еще больше.
И она вынула из своего шитья иголку, и коснулась ею маленького плеча, и объявила Мальчика-Полупальчика риттером фон Грюнвальдом, что означает «Рыцарь из Зеленого Леса».
