Последний потомок богов. Том 1 - Илья Соломенный
Прикрыв рукой лицо от резкого порыва ветра, вызванного закрытием прохода в Шейд, я побежал по улице, ведущей к нашему дому. В голове билась единственная мысль — добраться до родителей… Добраться до родителей…
Деревня превратилась в пепелище… Разбитые телеги, вытоптанные огороды, снесённые заборы, горящие и разрушенные дома…
И трупы… Кругом было полно трупов односельчан…
Старый одноглазый Гессен, Марианна, жена трактирщика, кузнец Стэмф, братья-охотники Вальд и Гальд, пастух Болд… Они лежали кто где — кто-то у своих домов, кто-то прямо посреди улицы, кто-то посреди завалов…
Звуков сражения слышно уже не было, и на улице я больше не встретил ни одного орка — или живого человека… Краем глаза заметил, как за полыхающей мельницей вереница зеленокожих ведёт связанных по рукам односельчан — но не рискнул броситься им на помощь.
Что я, со своими семью оставшимися стрелами, мог сделать против десятка хорошо вооружённых здоровяков в доспехах⁈
Сердце сжалось от чувства собственного бессилия…
Пробежав мимо разрушенной таверны, я добрался до отчего дома. Он тоже горел, и предчувствуя ужасное, не отдавая себе отчёта в происходящем, желая только одного — убедиться, что с родителями всё в порядке! — я рванул к воротам… Но не успел даже распахнуть их, как услышал над головой дикий клёкот и нарастающий гул.
Вскинув голову, в ужасе бросился обратно — и в этот момент на наш дом рухнул один из драконов.
Грохот был страшный — но ещё страшнее был крик боли огромного существа, на которое сверху упал второй дракон.
Чёрный, с алым гребнем на шее, с огромными клыками и когтистыми лапами, он с остервенением рвал своего, и без того умирающего, врага!
Я пятился назад, боясь того, что чёрный драком меня заметит и сожрёт. Но куда сильнее было страшно от того, что в доме, на который рухнули эти твари, могли оставаться родители…
И поэтому, спрятавшись за общим колодцем, я не сразу заметил драконьего всадника, успевшего скатиться с первого ящера. Пожилой, с морщинистым лицом и коротко стриженной, сейчас окровавленной, бородой, облачённый в простую льняную рубаху и кожаные штаны, он пытался выползти из-под обломков ворот.
Это заметил не только я. С шеи летающей твари, злобно рычащей и выдыхающей из пасти раскалённый воздух, спрыгнул высокий мужчина — лет двадцати пяти, с длинными белоснежными волосами, собранными в хвост, и красивым лицом, которое уродовал шрам через всю левую щеку и цепляющий абсолютно белый глаз.
Одетый в антрацитово-чёрный с красными прожилками, под стать драконьей чешуе, доспех, всадник размеренным шагом направился по нашему двору к своему противнику, на ходу доставая из ножен серебристый меч.
Но дойти до него не успел — отвлёкся, когда из-под одного из обломков дома вдруг показалась рука!
Это был отец, наверняка отец!
Я вскрикнул от радости и, высунувшись из-за колодца, хотел рвануть на помощь родителю — но тут сознание пронзила вспышка боли и неведомая сила прижала меня к земле.
«Жди!» — прозвучал в голове произнесённый чужим голосом приказ, и я не смог ему противостоять… Потеряв всякий контроль над телом, распластался на земле, за колодцем, и мог только наблюдать за происходящим…
Драконий всадник в чёрном остановился, с интересом наблюдая, как отец выбирается из-под завала. Я видел, как папа отшвырнул какие-то доски, встал на колени, протянул руку в погреб, где они с мамой, очевидно, спрятались — и вытянул её оттуда!
Кашляя от дыма, который стекал в погреб, словно вода, они поднялись на ноги — и уставились на драконьего всадника.
— Мессир… — прохрипел отец, — Вы… Вы спасли нас?..
— О да! — мерзко ухмыльнувшись, ответил беловолосый. Он подошёл к родителям ближе, — Я вас спас, насекомые… От вашей никчёмной жизни!
Я даже не успел заметить его движения — настолько стремительным оно было. Клинок драконьего всадника, который только что покоился в набедренных ножнах, мелькнул в отблесках пожара…
… И одновременным движением перерезал горло отца и мамы…
«НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!» — хотел закричать я, но тело по прежнему меня не слушалось, и я не смог издать ни звука.
Кровь брызнула на беловолосого. Он провёл рукой по красивому лицу и с удовольствием облизал пальцы, глядя на моих родителей, рухнувших к его ногам.
— Для вас я бог, черви… — Произнёс он. Его дракон, закончивший рвать на части своего противника, сидел на дымящихся руинах нашего дома и теперь безучастно наблюдал за происходящим…
Слёзы скатывались из уголков моих глаз и бежали по щекам. Ярость, ненависть, боль, страх — всё перемешалось внутри, и единственное, о чём я мог думать — как сильно мне хочется убить эту тварь!
Беловолосый же, снова мерзко ухмыльнувшись, повернулся к первому драконьему всаднику — тот всё ещё пытался выбраться из-под останков ворот.
Подойдя ближе, убийца моих родителей вытянул руку в сторону окровавленного мужчины. Вырвавшись из ладони, в несчастного ударил ядовито-зелёный луч магии. Однако, заклинание разбилось о развернувшийся из амулета магический щит.
Беловолосый усмехнулся — и ударил снова. На этот раз никакого щита не появилось, и магия оторвала от и без того пострадавшего драконьего всадника кусок плеча.
Как ни странно — он даже не закричал. Лишь перевалился на спину и посмотрел прямо в глаза беловолосого. Тот презрительно скривил губы:
— Надо же… Кажется, я уничтожил твой Доспех до невозвратного состояния… Впервые такое встречаю. Смотри-ка, он тебя даже не защищает. Или испугался молодого бога, ха-ха-ха!
— Никакой ты… Не… Бог… Кирсин… Как был… Собакой… Харона… Так и… Остался… Тварь…
Убийца родителей рассмеялся, но по его глазам я понял, что слова первого всадника задели его.
— Кто бы говорил, Эйрик! Уж ты, цепной пёс Империи, мог бы придумать сравнение и получше… Теряешь хватку, старый враг — даже не смог оторваться от меня… Хотя, глядя на тебя… Не завидно, что я сохранил молодость, а ты превратился в развалину? Незаслуженно для победителя нашей последней битвы, верно?
— Пош-шёл ты!
— Пойду, обязательно пойду. Как только прикончу тебя. Скажи, тебе жаль? Жаль, что твой последний полёт обернулся ничем? Что ты не смог предотвратить планы Харона, и несмотря на все усилия старого рыцаря, никто не узнает о грядущих переменах?
Первый всадник ничего не ответил — он молча смотрел в лицо Кирсина, не выражая никаких эмоций.
Тому это не понравилось. Он ткнул мечом в руку Эйрика, и по ладони старика пробежал магический всполох — но тут же погас. Драконий всадник зарычал от боли, а беловолосый, присев над ним, что-то внимательно
