Ликует форвард на бегу - Дмитрий Валерьевич Политов
— Погоди, Хума, — ловко спрыгнул со скамейки худощавый парень лет двадцати двух, в узких брюках, ультра-модных сапогах на высоком каблуке и цветастой рубахе-балахоне. На руках многочисленные браслеты-фенечки. Его длинные волосы были перетянуты узким кожаным ремешком. «Хайратник» — неожиданно всплыло в голове название. Не хватало только очечков а-ля Джон Леннон. А так, не отличишь от хиппарей с туманного Альбиона. Кстати, теперь стало ясно, что остальные участники тусовки старательно подражали ему в манере одеваться. — Это из твоей хаты мафон или вертушка постоянно зачетное музло рубит? Пласты родные? Из-за бугра привез?
— Слушай, дружище, — нахмурился Данила. — А ты нормально разговаривать можешь? Я в вашем сленге ни черта не разбираюсь. — Парни недовольно заворчали. Им явно не понравились слова Мельника.
— Кочумайте! — повелительно бросил «хиппарь», не оборачиваясь. Судя по его поведению и по тому, как мгновенно притихла компания, перед футболистом стоял ее лидер. — Ты не обижайся, — вполне мирно сказал длинноволосый. — Можно и по-простому. Меня, кстати, Пал Яковлевичем зовут.
— Странное имя, — удивился Данила.
— Вот, серость, — тихо засмеялись на лавочке. — Это ж от Пола Маккартни!
— Извините, — развел руками футболист, улыбнувшись. — У меня в детском доме училка по музыке «Битлов» или «Роллингов» на дух не переносила.
— Ты что, детдомовский? А как же…– искренне удивился «Пал Яковлевич». Он явно заинтересовался и хотел спросить еще что-то, но не успел.
Во двор на полной скорости въехали сразу две милицейские машины. Лихо, как в кино, подлетели к детской площадке и резко, с противным визгом шин, затормозили. Захлопали двери и на улицу горохом посыпались крепкие парни в форме.
— Атас, менты! — истошно заорал кто-то и вся компания дружно рванула врассыпную.
Мельник застыл истуканом. Первым его желанием было сорваться с места и броситься вслед за ребятами, но рассудочное сознание взрослого, умудренного жизнью мужчины, решительно воспротивилось этому. Зачем? Это ведь не его «война».
— С дороги! — грубо пихнул его в сторону рослый здоровяк и футболист отшатнулся. Милиционер пробежал мимо, бухая сапогами. Хрена лысого он их догонит, оценил Данила расстановку сил. Разве что пьяного какого-нибудь. Или девчонку.
— Гражданин, предъявите ваши документы! — юноша почувствовал, как его крепко схватили за руку и бесцеремонно дернули, будто куклу, разворачивая. Перед ним стоял высокий милиционер с погонами лейтенанта. Брови нахмурены, лицо строгое — как с плаката об образцовом страже порядка. Но вдруг оно дрогнуло и на нем промелькнуло узнавание. — Мельник! Данила! Вот это да! А я ведь в этом сезоне почти все ваши матчи смотрел. Как вы испанцам в финале второй гол положили — сказка! — затараторил милиционер, расплывшись в широкой улыбке.
— Удостоверение личности во внутреннем кармане пиджака, — улыбнулся футболист. — Позволите достать?
— Да бросьте! — засмеялся лейтенант. Отпустил Мельника и возбужденно сбил фуражку на затылок. — Надо же, расскажу кому, не поверят. А нас местные жители вызвали, говорят, что здесь молодежь хулиганит. Вот, приехали проверить и шугануть для порядка. А вы здесь, собственно, какими судьбами?
— Живу в этом доме, — показал Данила. — С тренировки вот иду. Остановился ребят послушать, уж больно забавные песенки они лабали. А тут вы.
— А к нам поступил сигнал, что сплошная матерщина звучала, — нахмурился милиционер. — Нарушали эти деятели законный покой граждан.
— Может быть, — равнодушно пожал плечами Мельник. — Я их слышал-то от силы пару минут. А что, теперь в отделение заберете? Ну тех, кого поймаете?
— Охота была время терять, — засмеялся лейтенант. — Гитару об лавочку расшибем, чтобы больше не бренчали, волосатиков по-быстрому обкорнаем и пинка для скорости выпишем.
— Не слишком жестко? — удивился Данила. — Подумаешь, сидят — песни поют.
— Нормально! — обрубил милиционер. — По сторонам посмотрите: окурки повсюду разбросаны, бутылки пустые, наплевано. А это ведь детская площадка! По хорошему, можно им и пятнадцать суток оформить. Тем более, что кто-то из этих «музыкантов» повадился по району телефонные аппараты портить.
— Зачем? — не понял Мельник. — Бьют, что ли?
— Да нет, — вздохнул лейтенант. — Из телефонных трубок звукосниматели выковыривают, самопальные инструменты потом мастерят. А люди «скорую» не могут вызвать. Поймал бы, лично этим пакостникам руки поотрывал! Эх, ладно, мне пора. Служба! — милиционер крепко пожал руку Даниле и ринулся догонять своих товарищей. А юноша удивленно покачал головой и направился к своему подъезду. Ну их к лешему, все эти приключения. Скоро важнейшая игра с киевлянами и попадать в сводки происшествий столичной милиции перед нею — не самая удачная идея. Вряд ли Бесков пропустит такое без последствий.
— Малой, какого черта? — злющий как черт Аничкин подскочил к массажному столу, на котором Толя Морозов старательно разминал Даниле ушибленный голеностоп. — За тобой ведь подбирать пришлось.
— Да знаю я, — пробормотал виновато Мельник. — Прости, Анюта, так вышло. Чуть-чуть не рассчитал.
— Неужели? — саркастично усмехнулся капитан. Но тут же взорвался. — Так какого х…я ты тогда позволил Муне убежать от тебя[1]?
— А что я, по твоему с ним должен был сделать? — огрызнулся Данила. — Убить?
— Да все, что угодно, — вызверился Витька. — Держи, хватай, цепляйся за трусы, вали на землю — но не дай убежать!
Ну да, косяк. Совсем чуть-чуть не рассчитал Данила, буквально одного шага ему не хватило, когда кто-то из защитников гостей после розыгрыша углового у ворот Рудакова неожиданно послал мяч далеко вперед, метров на тридцать, выдав изумительную по точности передачу на своего партнера. В принципе, Мельник мог бы, если бы повезло, дотянуться до круглого головой, но не сумел. Честно попытался, прыгнул, но пятнистый лишь предательски чиркнул его по макушке и перелетел через форварда.
Невысокий, щуплый диспетчер киевлян мгновенно, одним движением укротил мяч и стремительно рванул вперед, к воротам Яшина. А вместе с ним, поддерживая внезапную контратаку, помчались другие атакующие игроки гостевой команды. Серебряников побежал направо, в направлении углового флажка, уводя за собой Валеру Зыкова, Хмельницкий несся параллельным курсом слева, а Пузач нахально попер по центру, где пятился назад, боясь бросить свою зону, Аничкин.
Лев Иванович кричал что-то своим немногочисленным защитникам, пытаясь подсказать им, показывал, размахивая руками, кого надо срочно прикрыть, но в шуме трибун его практически не
