Новая раса - Константин Константинович Костин
Вот так. Магии он не чувствует — как, собственно, и должно быть — но в уме ему не откажешь. Понял, что оставить его без присмотра не должны, и даже сумел вычислить наиболее удобную точку для наблюдения. Видимо, уже сталкивался с подобным. Похоже, магия в его родном мире достаточно развита.
Однако пауза затягивается, грозя перерасти в невежливое молчание. Не дело.
За спиной человека возникло кресло — уж что-что, а телепортацию предметов осваивают еще в академии — тоже белое, под цвет интерьера, достаточно мягкое, чтобы сидящему не пришлось ерзать на твердом, и достаточно жесткое, что не проваливаться внутрь. И то и другое равно некомфортно, а Рогиэлю не нужно ставить гостя в неудобное положение. Напротив — архимаг собирался установить с ожившими дружеские отношения с самого начала.
Людьми, которые тебе доверяют, легче манипулировать.
— Добрый день, — прозвучал в помещении голос Рогиэля.
Взгляд человека, уже севшего в кресло, быстро метнулся туда-сюда, оживший явно пытался установить источник звука. Безуспешно. Плох был бы архимаг, если бы его удалось подловить на таком пустяке.
— Я не знаю вашего имени...
— Можете называть меня Джон Сильвер.
Архимаг усмехнулся. Имя явно выдумано, однако сказано было правильно. Не "Мое имя — Джон Сильвер", не "Меня зовут Джон Сильвер" — это было бы явной ложью и легко определялось, а ложь — это не то, с чего стоит начинать знакомство. В то же самое время и называть свои истинное (а в некоторых случаях — и обыденное) имя неизвестно кому — тоже не самый умный поступок.
Зная истинное имя, то есть имя, данное при рождении и посвященное богам, можно совершить с человеком много чего интересного. Околдовать, приворожить, проклясть... даже убить. Поэтому называя свое имя, говоря "Мое имя — ...", вы практически отдаете себя в руки этому человеку, позволяя сделать с вами все, что угодно. Не зря, совсем не зря все предпочитают представляться "Меня зовут...", называя свое обыденное, повседневное, всем известное имя. Немногие, правда, знают, что достаточно сильный маг (уровня архимага, да) может в случае нужды воспользоваться и обыденным именем. Правда, чтобы имя, так сказать, вросло в нити судьбы, человек должен им пользоваться как минимум десять лет. Поэтому пользуются таким способом в очень редких случаях, когда больше ничего другого не подходит. Рогиэль, например, никогда не наводил чары на обыденное имя. И вовсе не потому, что не умел, просто есть много других, более простых способов.
Как говорит пословица, содрать шкуру с мантикоры можно разными способами.
-В свою очередь, я — архимаг Петавиус.
Понятное дело, что называть свое имя Рогиэль не стал. Ну, во-первых, он точно знал, что его гость не сможет определить ложь, даже если обладал такой способностью в прошлой жизни. Что вряд ли. Во-вторых, он не собирался давать хотя бы малейшую зацепку, позволившую бы предположить, что за появлением новой, иммунной к магии, расы стоит он, Рогиэль.
Архимаг Петавиус действительно существовал, был одним из тридцати семи живущих на данный момент архимагов, и ключевым в этом определении являлось слово "был". Был. Существовал. На данный момент Петавиус был мертв, причем мертв так удачно, что вызвать его призрак для разговора не смог бы, пожалуй, и сам Рогиэль. Так что подставное лицо было выбрано надежно. Любой мог бы допросить оживших, вывернуть их наизнанку, прочитать их память, но остался бы в твердом убеждении, что с ними общался именно Петавиус.
Сцена для формирования такого впечатления была тщательно продумана Рогиэлем. Сам эксперимент по созданию антимагической расы был вполне в духе Петавиуса, который бредил идеей улучшения человеческого рода. Заполонившая лабораторию белизна — одна из ярких примет Петавиуса, который, наверное, и умер-то от того, что увидел на своей белоснежной мантии черное пятно. Горный пейзаж за окном — следствие того, что лаборатории Петавиуса часто располагались в горах (там же снег! ОН же — БЕЛЫЙ!).
— Какое обращение к вам будет правильным, уважаемый Петавиус?
— Мэтр.
— Можете ли вы, мэтр Петавиус, ответить на несколько вопросов?
— Разумеется, могу. Но, прежде чем вы их зададите — может быть, оденетесь? Не все чувствуют себя комфортно обнаженными.
В одной из стен открылись восемь скрытых до этого шкафчиков. На полках лежала легкая одежда. Разумеется, белая.
"Джон" закинул хвост простыни на плечо:
— Одежда подождет. Я вижу, мои товарищи тоже здесь?
Как... а, ну да. Восемь человек в группе — восемь ячеек с одеждой. Элементарная логика.
— Совершенно верно. Вы просто очнулись первым.
— Тогда другие вопросы...
— Уважаемый Джон...
В лице человека что-то изменилось на секунду, то ли легкая улыбка, то ли секундное непонимание. Ну разумеется, имя вымышленное.
— Я с удовольствием расскажу вам обо всем, что вас интересует, но предлагаю подождать, пока вы с вашими друзьями не соберетесь вместе. Иначе, боюсь, мне придется повторять свой рассказ несколько раз.
— Согласен. И тем не менее я хотел бы получить ответ на один вопрос именно сейчас.
Люди. Они вечно куда-то торопятся.
— Задавайте.
— В качестве кого я и мои друзья здесь находятся?
Рогиэль был вынужден признать резонность вопроса.
— Вы здесь находитесь в качестве гостей.
— Понятие "гость" подразумевает, что мы можем уйти?
— Верно. Вы не рабы, не пленники, не жертвы и не подопытные...
Глаза "Джона" на мгновенье прищурились, но он промолчал.
— ...и вольны покинуть меня в любой момент. Однако я хотел бы попросить вас остаться до получения ответов на все вопросы. Также позвольте мне предложить вам все необходимое, включая информацию, для нормальной жизни. Я бы не хотел отправлять своих гостей на верную гибель или даже просто в некомфортные условия.
Человек задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
— Прошу прощения за некоторое недоверие. Я останусь здесь ожидать появления моих друзей, но не сверх необходимого.
— Это не займет много времени, — заверил архимаг, — Угощайтесь. Кстати, это не просто напиток — он облегчит начало работы ваших желудков. В конце концов, ваши тела еще ни разу не принимали пищу.
Рядом с креслом появился столик, заставленный стеклянными бокалами. Золотистый шипучий напиток искрился на свету, падающем из окна.
— На этом позвольте откланяться. Ожидайте выхода ваших друзей.
Рогиэль погасил заклинание, позволявшее разговаривать с помещением лаборатории, и откинулся в удобном кресле, продолжая
