Шатров "М" - Шатров Валерий Борисович - Проклятые "М"
Синие стены с окантовкой из магнитофонной ленты, словно перенесли нас назад в прошлое, лет так на двадцать, а то и на тридцать. Раньше Центр готовил сугубо земных специалистов, теперь вот перепрофилировался на обучение 'М' спецов. Но все равно, некоторая печать старины все еще ощущалась, что- то такое висело в воздухе, помимо пыли. Сам класс, встретил нас бардаком и разгромом. Листы бумаги и пособия по электротехнике, смешивались с радиотехническими учебниками за восемьдесят лохматый год. Понадобилось четыре часа усердного труда, и под руководством старлея, лично принявшего участие в наведении чистоты и порядка в этом царстве хаоса, прежде чем можно было присесть и наконец - то поговорить за жизнь. Как это назвал наш командир. Целых парт и стульев оказалось на две больше чем нас. Десять курсантов пятого учебного отряда спокойно разместились в немаленькой такой аудитории, свалив весь хлам у дальней стенки. Как таскать весь этот мусор по этажам предстояло еще выяснить, впрочем как и доказать что это мусор, а не ремонтнопригодные вещи местному интенданту. Пока же мы знакомились, так сказать, вставая по одному и коротко рассказывая о себе и о том как и когда почувствовали силу. Уж очень заразительным оказался пример Старлея, что первым так сделал. Молодой, чуть по старше нас, он не выглядел так сказать боевым офицером, впрочем, на штабного он тоже не был похож. Спокойный, без гонора, чуть полноватый с вечно веселой улыбкой он ведал о своей службе, так словно ничего примечательного в ней не происходило. По специальности мостостроитель фортификатор, проще говоря стройбатовец, он выжил в Жуковском котле, продержался до прорыва в одном из дотов отстреливаясь от гона мутантов одного из постапокополистических миров. После смог пережить сапфировый туман, ядовитое облако одно из поганейших заклинаний в арсенале игрунов, против него бессильны фильтрующие противогазы, стоит вздохнуть эту ядовитую взвесь обычному человеку, как у него остается меньше минуты на то чтобы вколоть антидот. Проблема в том, что туман подавляет волю к сопротивлению. Но Старлей выдержал прессинг, вколол себе и товарищу тюбик. Тогда он списал все на силу воли, редко, но так действительно бывает. Понимание что он не такой как все, произошло, когда его ПММ дал осечку, видя перед собой врага и понимая что карманная артиллерия подвела, он раз за разом давил на курок страстно желая добить тварь. И пистолет Макарова модернизированный, отозвался. Первый раз неуверенно хлопнув, а потом разошелся. Запала старлея хватило почти на сорок выстрелов, перекошенный патрон при этом, как и оставшиеся три в обойме, стали более ярким доказательством наличия у него силы, чем экспресс тест выявивший шестнадцать единиц М потенциала.
Остальные наши товарищи тоже один за другим вставали и рассказывали свои истории. Роднило нас всех одно, мы так или иначе воздействовали на оружие. Артиллеристы минометчики умудрялись корректировать полет мины, сапер усилием воли подрывать фугас, молодой стрелок радист, забывал про все баллистические таблицы и поправки. Снаряды, выпущенные им, летели строго по прямой, не меняя траекторию со временем. Неважно из чего они были выпущены, из ксюхи или из автоматической пушки его БМП, они всегда шли идеально ровно. Когда настала наша очередь, мы со Славяном встали как и артиллеристы вдвоем.
Когда я понял, что наш тяжелый пулемет делает вещи для него не возможные? Даже и не вспомнить, понимание этого факта пришло не сразу, так мелочь тут, нестыковка там. Нагара после боя просто становилось все меньше со временем, пока не остался лишь намек, а запасной ствол уже и не вспомнить когда действительно требовался. Магазинные коробы после использования вопреки логике становились вроде как новее, а боезапас кончался медленнее. Правда стоило мне начинать считать выстрелы как все приходило в норму, расчетная сотня так и оставалась сотней, но как только переставал обращать на это внимание, короб словно разбухал внутри. На вскидку, мы до перезарядки умудрялись выпустить сотни две а то и три, прежде чем боезапас все же кончался. С друг другом странности поведения нашей веселой железяки не обсуждали, боялись вспугнуть удачу, и вместе с тем боялись признаться себе, что дело отнюдь не в пулемете.
Наш рассказ не был особенно длинным, да и каких - то героических подвигов мы за собой не замечали. В основном наш квадрат атаковали зомбя да черти всех мастей. Изредка нас пытались выдавить игруны. Наше расположение, якобы секретное, было прекрасно известно этим гадам. Не раз и не два, посреди ночи нас пытались накрыть очередной пакостью. Тепловизоры и датчики движения, порой пасовали перед маскировочными средствами, погремушки и наши бобики тоже не всегда выручали, помогала неопытность в боевых действиях этих самых игрунов, да человеческая чуйка. К выстрелам посреди ночи мы давно уже привыкли, часовые лупили на любой подозрительный звук или тень. Иногда это выливалось в два три не опознанных трупа, иногда в кровавые следы поспешного бегства, чаще правда в перерасход боезапаса, но это меньшие из зол. Не было и недели что бы не было известия об очередной попытке нападения, иногда удачной, иногда слава богу нет. Рейды и зачистки помогали слабо, игруны с поисковиками редко связывались, предпочитая нападать на нас, за что и получали ровно то, что им причиталось. В плен игруны почти не попадали, точнее их не брали предпочитали кончать на месте. Жалость и сострадания куда то испаряются, при виде обугленного костяка что полчаса назад был твоим товарищем, пропаганде даже не требовалось надрываться. У нас и так было много вопросов к этим нелюдям, и пуля в лоб самый милосердный из них. Конечно иногда смотришь на миловидную девчушку с длинными розовыми ушками и кукольным лицом и не хочешь верить, что вот именно она выжгла изнутри троих зазевавшихся парней одним взмахом руки. Некоторые себя даже убеждают, что это им привиделось, она не могла и вообще ее надо отпустить. Чем это обычно кончается, еще одним хладным трупом либо без вести пропавшим, если старшие товарищи проглядят такого вот восприимчивого к внушению бойца то почти наверняка. Но мы уже давно приглядываем друг за другом, двоим за раз мозги проконопатить куда сложнее, чем одному, да и опыт уже какой никакой, а есть. Ведь несмотря на все ухищрения врага, мы все еще живы.
Пообщались мы до самого ужина, немного прояснив свое возможное будущие. Нас скорее всего не просто так в одну группу собрали, подбирали по схожим способностям. Завтра предполагалась прохождение медкомиссии и штатных психов с их мозголомными тестами, ну это можно сказать, традиция так сказать нашей непобедимой армии. Единственное новшество проверка и анализ потенциала. Тест тестом, но то предвориловка, чтобы понять, на что способен М специалист есть целый комплекс проверок, в нашем случае это будет происходить в тире. Мы отнюдь не уникальны, оружейников не так уж и мало главная задача центра, раскрыть скрытые возможности и подтянуть навыки владения особыми способностями М спеца. Ну и поставить его потом в строй конечно, не без этого.
И вот самое что интересное, граждане зачастую обладают более высоким потенциалом и охотно идут в центр обучаться, но отнюдь не стремятся одевать форму. А те на чьих плечах уже есть пагоны, всеми силами пытаются откосить от учебы в центре, зато с большим удовольствием и радушием командование встречает вот таких вот курсантов.
Глава 5.
Остаток дня мы провели вливаясь в коллектив, влиться удалось без последствий, покоечная проверка была проведена формально, и на запах вливаний никто внимания не обратил. Утро полностью подтвердило старую армейскую примету, если вечером было хорошо, то утром будет плохо. С тяжелыми головами и сухостью во рту, мы всей группой, под неодобрительный взгляд нашего старлея, внимали речи начальника учебного центра.
Он не говорил, он вещал. О будущих победах, о долге перед родиной, много о чем вещал, дай бог тебе здоровья, чтобы до ста лет икалось. Несомненно лавры великих ораторов не давали ему спать спокойно, и он тренировался на нас. Час сорок надрываться с трибуны при выключенном микрофоне, да так, что слышно было даже на шкентиле, это надо имеет талант и призвание. В целом кое-что зацепилось в головах, не зря красномордый, глотку надрывал. Пришедшая в голову мысль,- а что будет если ему микрофон включить?, была поспешно уничтожена на месте как вражеский диверсант. Очень уж картинка возникшая в голове пугала. Хотя, наверное,микрофон просто на просто не выдержит напора генерал майора, сломается на счет раз.
Из-за задержки на плацу, завтрак был употреблен практически на бегу, опаздывать в первый день явный моветон. Еще один штришок, столовая была практически пуста, что конечно было нам только на руку, но наводило на определённые мысли по поводу здешнего отношения к дисциплине в целом и приема пищи в частности. Общий вирус расхлябонности поражал всех без исключения, редкие закаленные личности умудрялись его побороть.
