Ванесса Бук - на привязи
— Ты действительно полагаешь, что она возьмет деньги, — презрительно усмехаюсь я.
— Да.
— Хорошо, но она никогда не возьмет деньги.
Мой отец закатывает глаза прежде чем скользит ручкой по чеку. Мое сердце начинает бешено биться, когда я вижу цифры, написанные чернилами, на чеке с реквизитами компании.
ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ.
Я качаю головой от такой нелепости.
— Не знаю, зачем я пришел сюда сегодня. Я был дураком, рассчитывая, что ты возможно послушаешь меня. Думаю, я надеялся, что встречу не расчетливого дельца, а своего отца, но теперь я вижу, что он давно умер.
— Ник, я делаю это из любви.
— Отец, ты думаешь, что видишь насквозь любого, но ты ошибаешься. Если ты не можешь смириться с тем, что Ребекка станет моей женой, то это твои проблемы, но она станет ею.
— Ник, ты сам все усложняешь. Отдай ей чек и позволь ей решать.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не вылететь из зала заседаний. Гребанный мудак. По пути из офиса, я чуть не опрокидываю кипу бумаг. Уверен все в этом здании будут только рады, когда я уйду. Я добрался до лифта за считанные секунды. Хочу побыстрее выбраться отсюда. Мне нужно увидеть Ребекку. Мне нужно забыть о сегодняшнем дне.
Я приглаживаю свои растрепанные волосы, ожидая, когда откроются двери лифта. Что за задержка?
Пока я нетерпеливо стучу по лифтовой панели, я замечаю знакомое лицо, молча наблюдающее за мной из-за угла. Кен Филлипс находится всего в нескольких шагах от меня. Его нервное присутствие еще больше увеличивает мое желание добраться до дома. Мы не часто общались, так как он был помощником редактора, но я прекрасно осведомлен о его чувствах к Ребекке. Гнев накрывает меня, когда я вспоминаю тот вечер, когда он привел Ребекку в Riptide. Если бы не Тристан, я бы ему голову оторвал. Тем не менее, я уверен, что не нравлюсь Кену также сильно, ка и он мне.
— Доброе утро, Филлипс.
— Доброе утро. — сказал он, сдерживая волнение. — Э-м, как поживает Ребекка?
Легкий румянец на его щеках раздражает меня. Если он думает, что у него есть с ней хоть малейший шанс, он чертовски ошибается. Я пристально смотрю на него, в то время как он нервно теребит свой клетчатый галстук-бабочку.
— Разве у тебя нет работы? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему.
— О… э-э… да, сэр. Извините, я только хотел узнать, счастлива ли она.
— Что ты сказал? — выхожу я из себя.
Если бы не гнев, курсирующий по моим венам, его испуганное выражение было бы почти смешным.
— Я имею в виду, просто она уехала в такой спешке, и я хотел убедиться —
— Ее счастье тебя не касается, — рявкаю я.
Через несколько секунд я исчезаю в лифте, полностью осознавая, что повел себя как последний козел, без причины. Я прислоняюсь к стене лифтовой кабины, когда мою грудь сдавливают эмоции. Когда я открываю глаза, мой мир начинает тихонечко переворачиваться. Черт.
В глубине души я боялся этого вопроса с тех самых пор, как мы с Ребеккой уехали в Париж.
Действительно ли Ребекка счастлива?
— Конечно, счастлива. — говорю я в пустоту.
Глава 3
РЕБЕККА
ЧТО ЭТО за запах? Яйца. Это запах свежих яиц, бекона и французских тостов. Три аромата, которые обычно заставляли меня бежать на кухню, но сегодня, я бегу в ванную. Я почти выпрыгиваю из кровати, когда мой желудок делает круговое сальто. Я бросаю взгляд на кровать на сторону Николаса, но к моему удивлению, она пуста. Он, должно быть, готовит завтрак.
Он встает все раньше и раньше, а началось это после его встречи с отцом в начале этой недели. Как ни странно, но на западном фронте все без перемен, я имею в виду между Николасом и Стефаном. Кажется, эти двое терпят друг друга. Николас не объяснил толком почему, а я слишком боюсь спросить. Несмотря на то, что Стефан официально не признает меня своей будущей невесткой, он также не избегает меня.
Я прикрываю рукой рот, когда чувствую рвотные позывы. Несколькими секундами позже я вваливаюсь в нашу королевских размеров ванную комнату, и у меня подгибаются колени. Я едва успеваю ухватиться за край раковины, прежде чем тяжело падаю на колени на кафельный пол. Я прикусываю губу, чтобы не закричать. В добавок к боли, пол ужасно холодный.
Должно быть, я подцепила что-то в метро. Последние несколько дней я занимаюсь поиском работы. К сожалению, мне пришлось воспользоваться метро в начале этой недели, и джентльмен, сидевший рядом со мной, кашлял так, словно собирался выплюнуть свои легкие. Вот что случается, Ребекка, когда хранишь секреты от своего жениха. Я пообещала себе, что если я все-таки найду работу, то сразу же скажу об этом Николасу. Я собираюсь сдержать данное себе обещание.
У меня появляется неприятное ощущение во рту, когда усиливается слюноотделение, и я съеживаюсь над керамическим унитазом. Я чувствую, как что-то поднимается у меня в горле. У меня начинает кружиться голова, когда я нависаю над унитазом и корчусь от рвотных позывов. Пару секунд спустя меня рвет остатками вчерашнего ужина. Мое тело непроизвольно содрогается. Ох, это отвратительно. Я сижу возле унитаза, кажется, уже целую вечность, прежде чем поднимаюсь на ноги. Я уже почти встала, когда еще одна волна тошноты накрывает меня. Чувствую себя отвратительно. Николас, должно быть, скоро появится с завтраком.
— Ребекка, ты проснулась?
Прекрасный дьявол легок на помине. Николас зовет меня из нашей спальни. Я пытаюсь встать, но вместо этого решаю лечь на холодный пол. Прохладный кафель приятно холодит мою пылающую кожу, и, кажется, мой желудок успокаивается. Неужели я подцепила кишечный грипп? Мои внутренности чертовски болят.
— Я здесь, — говорю я.
Слабость в моем голосе является явным доказательством, что что-то не так. Николас врывается в ванную с обеспокоенным выражением на лице. Присев в своем костюме на корточки, он дотрагивается твердой рукой до моего лба.
— Ребекка, ты заболела?
Николас обхватывает руками мое лицо и нежно гладит меня по волосам.
— Ты должен идти, пока не опоздал, — предупреждаю я.
Он улыбается.
— Какой смысл владеть собственной компанией, если не можешь опоздать?
— Чтобы показать своему отцу, что ты серьезно настроен по отношению к нам и к вступлению в наследство.
— Тушé. Позволь мне отнести тебя в кровать.
Прежде чем я успела возразить, Николас помогает мне встать и затем несет меня в нашу роскошную кровать. Никогда не была так счастлива, что наше постельное белье из египетского хлопка. Когда моя кожа соприкасается с простынями, их прохлада дарит некоторое облегчение. Я резко открываю глаза, когда чувствую, что Николас навис надо мной.
— Оставайся сегодня дома и отдыхай. Я знаю, ты говорила, что у тебя много дел, связанных с подготовкой к свадьбе, но думаю, отдых тебе бы не помешал, — говорит он.
— Хорошо.
— На самом деле, я думаю, тебе следует обратиться к врачу.
— Я в порядке, — вру я.
Мне удается слабо улыбнуться, пока я изо всех сил стараюсь не облевать всю кровать. Я ни за что не останусь дома сегодня. У меня назначено еще одно собеседование в квартале Митпэкинг (англ. Meatpacking District — дословно Мясоразде́лочный кварта́л — исторический район на западе Нижнего Манхэттена. На западе квартал ограничен шоссе Линкольна, на севере — 14-й улицей, на востоке — 8-й авеню, на юге — 13-й улицей и Генсвурт-стрит. Прим.пер.), и я обещала Кэрол пообедать с ней.
— Я приготовил тебе завтрак. Я могу принести его, чтобы ты позавтракала в постели.
Мысль о еде посылает волну тошноты. Я улыбаюсь и соглашаюсь, потому что очень боюсь ранить его чувства. Принеся мой завтрак, Николас целует меня в щеку, затем разворачивается и спускается вниз. Я жду, когда закроется входная дверь, затем встаю с постели и направляюсь в душ.
Глава 4
РЕБЕККА
— ВАША КВАЛИФИКАЦИЯ впечатляет, мисс Геллар.
Взгляд фиалковых глаз Джулиана Стерлинга задерживается на мне, пока он закрывает мое портфолио и откидывается назад в своем офисном кресле. Как это ни странно, ирландский миллиардер лично настоял на проведении собеседования со мной. Я бы предположила, что, как владелец журнала STARS, у него есть дела и поважнее, но опять же, кто я такая, чтобы спорить. Я ищу работу, даже если это работа в каком-то низкопробном журнале папарацци.
— Вы хотели бы услышать о моем опыте работы? — спрашиваю я, пытаясь нарушить неловкое молчание.
Он сканирует глазами мое лицо, а затем лукаво улыбается. Я наблюдаю, как он откидывает мое портфолио и встает. Его рослое и крепкое тело возвышается надо мной, когда он пересекает кабинет, заложив за спину руки. Я почти уверена, что он собирается проводить меня из своего кабинета, но вместо этого он, не спеша, подходит ко мне.
