Джоджо Мойес - Корабль невест
Недалеко от них у самой кромки воды, растянувшись цепочкой, сидела на корточках группа мужчин в выцветших сине-бело-серых спецовках. Они следили за тем, как от белого корпуса корабля, заякоренного в нескольких сотнях футов от берега, отделяется рубка и тяжело падает в море.
– Не совсем обычный аттракцион для туристов, – произнес Санджай.
Дженнифер, приложив козырьком руку к глазам, напряженно вглядывалась вдаль. Старуха смотрела на ее голые плечи и задавала себе вопрос: а не стоит ли посоветовать внучке прикрыться?
– Именно об этом я и говорила. Ну давай, Джай, пойдем посмотрим!
– Нет-нет, мисс. Не уверен, что это хорошая идея. – Мистер Вагхела наконец допил свой chai. – Судоразделочная верфь не самое подходящее место для дам. И вообще, вам надо получить разрешение от портовых служб.
– Рам, я только хочу посмотреть. И вовсе не собираюсь орудовать сварочной горелкой.
– Мне кажется, тебе стоит послушаться мистера Вагхелу, дорогая. – Она поставила чашку, прекрасно понимая, что их присутствие в придорожном кафе не осталось незамеченным. – Это рабочая зона.
– Но сейчас же уик-энд. И вряд ли ведутся какие-нибудь работы. Ну давай же, Джай! От них не убудет, если мы пять минут посмотрим.
– Там на воротах охрана, – попытался урезонить подругу Санджай.
Старуха понимала, что явное нежелание Санджая рисковать борется с желанием казаться в глазах Дженнифер ее защитником и рубахой-парнем.
– Дженнифер, дорогая… – начала она в надежде помочь Санджаю выйти из неловкого положения.
– Пять минут! – Дженнифер буквально подпрыгивала на месте от нетерпения. И в следующую секунду она уже оказалась на середине дороги.
– Я лучше пойду с ней, – сдался Санджай. – Заставлю ее оставаться в пределах видимости.
– Молодежь, – задумчиво жуя, произнес мистер Вагхела. – Они не понимают слова “нет”.
Мимо них прогромыхал огромный грузовик, кузов был набит скрученными листами железа, за которые с риском для жизни цеплялись шесть-семь человек.
Когда грузовик проехал, она увидела, что Дженнифер разговаривает с охранником на воротах. Девушка улыбалась и время от времени проводила рукой по белокурым волосам. Затем порылась в сумке и протянула ему бутылку колы. А когда Санджай наконец присоединился к ней, ворота уже открылись. И вот парочка пропала из виду, а через пару секунд она заметила на берегу их крошечные фигурки.
Прошло почти двадцать минут, прежде чем она или мистер Вагхела рискнули сказать, что они оба думают по этому поводу. Молодые люди явно куда-то запропастились, и вообще давно пора ехать дальше. И поэтому, пожалуй, надо пойти их поискать.
Чай вернул ее к жизни, и она постаралась подавить раздражение, вызванное эгоистичным, безрассудным поведением внучки. В то же время старуха понимала: подобная реакция отчасти объясняется страхом, что с девушкой, находившейся в данный момент под ее опекой, может случиться беда. Что она, старая и беспомощная, несет за внучку ответственность и здесь, в этом незнакомом, странном месте, совершенно не в состоянии контролировать ситуацию.
– Знаете, она ведь не носит часов.
– Думаю, нам следует за ними сходить, – сказал мистер Вагхела. – Наверняка они потеряли счет времени.
Она позволила ему отодвинуть стул и с благодарностью приняла его руку. Его рубашка на ощупь казалась пергаментной, словно была тысячу раз стирана-перестирана.
Он достал черный зонтик, которым пользовался время от времени, и раскрыл его у нее над головой. Чувствуя спиной взгляды мужчин на улице, а также пассажиров дребезжащих на ухабах автобусов, старуха старалась держаться поближе к мистеру Вагхеле.
У ворот произошла небольшая заминка. Мистер Вагхела что-то сказал охраннику, махнув рукой в сторону верфи. Речь его звучала весьма агрессивно и воинственно, словно охранник совершил преступление, пустив молодых людей внутрь.
Охранник что-то промямлил в ответ и открыл ворота.
Вопреки ее ожиданиям, вместо нормальных судов она увидела проржавевшие остовы старых посудин. По ним, словно муравьи, ползали крошечные человечки, они явно не замечали скрежета разрезаемого металла и пронзительного визга стальных резаков. Рабочие ловко орудовали сварочными горелками, молотками, гаечными ключами, заунывные звуки их разрушительной деятельности эхом разносились вокруг.
Корпуса кораблей, сидевших глубоко в воде, были обвязаны веревками, с них свисали до невозможности шаткие платформы, с помощью которых металл доставлялся на берег. Уже ближе к берегу старухе пришлось прикрыть лицо рукой, так как в нос шибанула вонь от свежих бытовых отходов и какой-то химии. На небольшом расстоянии от нее несколько костров отравляли ядовитым дымом прозрачный воздух.
– Пожалуйста, смотрите себе под ноги. – Мистер Вагхела ткнул пальцем в серый песок. – Не уверен, что это хорошее место. – Он явно сомневался в том, что поступил правильно, взяв ее с собой, а не оставив в кафе.
Но ей вовсе не улыбалось сидеть там в гордом одиночестве под взглядами незнакомых мужчин.
– Мистер Вагхела, ничего, если я буду за вас держаться?
– Полагаю, это было бы крайне желательно, – ответил он и, прищурившись, посмотрел вдаль.
Вокруг них на песке высились напоминавшие огромные турбины груды ржавых балок, валялись смятые стальные листы. И все были обмотаны толстенными цепями, облепленными ракушками. Кое-где цепи просто лежали на песке спутанными кольцами, словно гигантские спящие змеи, рядом с которыми, точно пигмеи, копошились рабочие.
Дженнифер нигде не было видно.
Небольшая компания мужчин кучковалась на песке возле воды, кто-то держал в руках бинокли, кто-то прохлаждался возле своих велосипедов, и все как один смотрели в сторону моря. Еще крепче вцепившись в мистера Вагхелу, она остановилась, чтобы приспособиться к адской жаре. Затем они стали медленно спускаться к берегу, туда, где, оживленно переговариваясь, расхаживали взад-вперед какие-то мужчины в пыльных спецовках, с уоки-токи, а у ног родителей играли дети.
– Еще один корабль пришел, – показал пальцем мистер Вагхела.
Они смотрели, как несколько буксирных судов тащат старый танкер, который по мере приближения к берегу вырисовывался все отчетливее. Мимо с ревом пронесся японский внедорожник и резко затормозил в нескольких сотнях ярдов от них. И именно в этот момент они услышали сердитые голоса и, обогнув целую гору газовых баллонов, заметили в тени гигантского металлического корпуса небольшую толпу людей, в гуще которой явно шла какая-то разборка.
– Мэм, должно быть, нам следует пойти в ту сторону, – сказал мистер Вагхела.
Старуха кивнула. Она начала всерьез беспокоиться.
Мужчина, чей объемистый живот выделял его на фоне остальных даже больше, чем шикарная машина, подрядчик судоразделки, махал руками в сторону корабля, сопровождая свою негодующую речь брызгами слюны. Перед ним, в окружении толпы работяг, стоял Санджай. Он явно пытался урезонить мужчину и примирительно жестикулировал, держа руки ладонями вниз. Дженнифер, объект гнева подрядчика, приняла ту самую позу, которую ее бабушка хорошо запомнила еще с тех пор, когда девушка была подростком: бедро вызывающе выдвинуто вперед, руки скрещены на груди, голова надменно откинута.
– Можешь сказать ему, – периодически вмешивалась она в разговор, – что у меня и в мыслях не было что-то сделать с его треклятой посудиной. И вообще, просто смотреть законом не запрещено.
– Джен, в том-то и проблема, – повернулся к ней Санджай. – У нас существует закон, запрещающий смотреть. Когда ты нарушаешь границы чьей-либо собственности.
– Это берег! – заорала она на подрядчика. – Длиной десять километров. Где ходят тысячи треклятых людей. Ну, посмотрела я на несколько ржавых посудин. И что это меняет?
– Джен, пожалуйста…
Окружившие Санджая мужчины следили за происходящим с нескрываемым интересом. Радостно подталкивая друг друга локтем, они тыкали пальцем в надетые на Дженнифер джинсы и майку, некоторые из зевак сгибались под тяжестью кислородных баллонов у них на плечах. Они расступились перед старухой, и она уловила странное смешение запахов: острого пота, благовоний и чего-то очень едкого. И с трудом удержалась, чтобы не прикрыть рот рукой.
– Он думает, что Дженнифер из группы защитников окружающей среды и собирает против него какие-то доказательства, – объяснил Санджай.
– Но ведь и ежу понятно, что я только смотрю, – сказала Дженнифер. – У меня и камеры-то с собой нет, – произнесла она, обращаясь к своему обидчику.
– На самом деле ты делаешь только хуже, – одернул Дженнифер Санджай.
Старуха попыталась оценить, насколько опасен для них этот человек. Его жесты стали еще резче и драматичнее, лицо исказилось от ярости. Она с надеждой посмотрела на мистера Вагхелу, словно он был здесь единственным взрослым человеком.
