По невидимым следам - Матвей Наумович Медведев
Но — увы! «Рулетка» оказывалась сплошным обманом, ибо так уж она была хитро устроена, что ее стрелка, ходившая по кругу, неизменно останавливалась на пометке «пусто», обозначая для того, кто поставил на ту или иную цифру, проигрыш. Отрез, покупаемый доверчивым человеком, за «баснословно дешевую цену», представлял собой «куклу» — комок тряпья и бумаги, обернутый сукном только сверху, для виду. А «бриллианты» при ближайшем рассмотрении были не чем иным, как самыми обыкновенными стекляшками. Обманщик, который их продавал, именовался фармазоном — такое название имеет эта разновидность мошенников.
Будем объективны. В наши дни усилиями органов милиции мошенничество как широко распространенный вид преступления у нас в стране почти полностью ликвидировано. Исчезли рулеточники. Вымерло некогда многочисленное племя фармазонов и кукольников. Если и пользуются еще подчас успехом отдельные шарлатаны, то существенную роль здесь играет та благоприятная среда, в какую иногда попадают эти «последние из могикан».
Простаки, среди которых вращаются мошенники, вовсе не так уж просты, как могут показаться на первый взгляд. Как правило, все они — поклонники так называемого блата, позорного явления, от которого мы пока еще не можем избавиться. Считая, что многое можно сделать только «по блату», они для достижения своей цели ищут нечестные, окольные пути. А мошенники, являющиеся в известной степени психологами, лишь ждут, чтобы подловить любителя обходных маневров.
Посмотрим же, чем занимаются в наши дни потомки графа Калиостро, кого они обводят вокруг пальца.
Серафиме Игнатьевне Карельских очень хотелось иметь холодильник. Это была ее мечта, мечта домашней хозяйки. К сожалению, холодильники некоторых марок до сих пор являются одним из дефицитных предметов. Ждать, когда она получит холодильник в очереди по записи, Серафима Игнатьевна не хотела. Раздобыть бы его каким-нибудь другим путем, поскорее, — вот было бы счастье!
Серафиме Игнатьевне повезло. Однажды она встретила на улице свою давнюю знакомую — Павлюченко. Поговорили о том о сем, о разных семейных и хозяйственных делах. Серафима Игнатьевна сказала, что никак не может достать холодильник. Павлюченко всплеснула руками: «Голубушка, кажется, я вам помогу! У меня есть хороший знакомый — Самуил Моисеевич Вассерман, очень положительный человек. На днях подходит его очередь на холодильник, а он не хочет брать. Спрашивал, не знаю ли я кого-нибудь, кто возьмет вместо него». Серафима Игнатьевна безумно обрадовалась: «Я возьму! Анна Алексеевна, буду вам очень признательна, если поможете достать мне этот холодильник». — «Попробую», — обещала Павлюченко.
Через день она позвонила Карельских и сказала, что все в порядке. «С Вассерманом договорилась, холодильник уже можно взять, надо лишь привезти деньги». — «Сейчас привезу», — ответила Серафима Игнатьевна радостным голосом.
Передать Вассерману деньги — 162 рубля — попросили мужа Павлюченко. Он тут же взялся это сделать. Уговорились, что Вассерман подъедет к дому, где жили Павлюченко. Серафима Игнатьевна сама наблюдала эту процедуру из окна. К дому подкатило такси — машина кофейного цвета, из нее вышел очень полный человек, довольно элегантно одетый. «Вот это и есть Самуил Моисеевич, — почему-то шепотом, очевидно, из особого уважения к нему, произнесла стоявшая рядом Анна Алексеевна. — Видите, какой он представительный, такой не обманет».
Серафима Игнатьевна молча кивнула головой — да, вид Вассермана внушал доверие. Через несколько минут машина отъехала, а муж Павлюченко вернулся домой: «Все в порядке, — сказал он, — холодильник будет завтра, часа в четыре».
Серафима Игнатьевна возвращалась от Павлюченко в приподнятом настроении: вот как все хорошо получилось — и в очереди ни одного дня не стояла, и холодильник приобрела!
Но в обещанный срок холодильник почему-то не привезли. Поздно вечером раздался телефонный звонок. «Серафима Игнатьевна? — услышала Карельских солидный бас. — С вами говорит Самуил Моисеевич. Мы лично с вами не знакомы, но я хочу сказать, чтобы вы не беспокоились. Деньги уплачены, холодильник доставят вам завтра в два часа, будьте в это время дома».
Нет, напрасно ждала Серафима Игнатьевна обещанный холодильник. Он не давался ей в руки, словно синяя птица. В два часа Вассерман сообщил по телефону, что холодильник будет доставлен позже, к вечеру. Вечером он позвонил снова и сказал, что доставку отложили на завтра. На третий день, на четвертый и пятый повторилось то же самое. Вассерман регулярно звонил, обещал, разыгрывал сцены возмущения: «Как? До сих пор не привезли? Что за люди! Мошенники! Безобразие! Ну, я им покажу!» А 4 мая позвонил и сконфуженным тоном произнес: «Понимаете, какое дело, холодильника «Саратов-2» сейчас нет, есть «Ока». А «Ока» дороже. В общем, нужно еще 70 рублей». — «Хорошо, — нетерпеливо и уже с некоторым раздражением ответила Серафима Игнатьевна. — Как вам их передать?» — «Я сейчас сам приеду за ними», — торопливо сказал Вассерман. «А как я вас узнаю?» — спросила Карельских. «Вы меня сразу узнаете. Я — самый толстый дядя в Ленинграде», — пошутил Самуил Моисеевич.
Вассерман, как и в первый раз, прикатил на такси. «Мне так неудобно, я причинил вам столько беспокойства, — произнес он, шумно дыша, взял 70 рублей, не пересчитывая, положил в карман и успокаивающе погладил Серафиму Игнатьевну по руке. — Не волнуйтесь, дорогая. Завтра холодильник будет стоять у вас в квартире. Я — порядочный человек и обманывать вас не собираюсь». Он сел в машину, улыбаясь помахал Серафиме Игнатьевне. Шофер включил газ — и машина умчалась.
Но Серафима Игнатьевна и на этот раз осталась без холодильника. Наконец у нее появились сомнения, и когда Самуил Моисеевич еще раз попытался получить от нее 70 рублей — под тем предлогом, что холодильник, дескать, не «Саратов-2» и не «Ока», а какой-то другой, — она оказалась более стойкой и денег не дала. Больше того, она категорически потребовала вернуть ей все остальные деньги, заявив, что от холодильника отказывается. Напрасно Вассерман божился и клялся, что уж теперь-то холодильник у нее будет обязательно. Подождав еще некоторое время и убедившись, что от Вассермана не получишь ни денег, ни холодильника, Серафима
