Шон Уильямс - Необузданная сила
- Хорошо сделано, ПРОКСИ, - сказал он. - Ты почти убил меня.
Дроид не снимал маскировку, поскольку отступал под натиском быстрых ударов. Вспомнив, что даже игровое сражение с ПРОКСИ могло стать смертельным, ученик загнал дроида в угол и вонзил осрие лезвия меча в металлическую грудь ПРОКСИ.
Голограмма вспыхнула и замерцала. Знакомые контуры ПРОКСИ проявились через изображение легендарного рыцаря-джедая.
Но что-то было неправильно. Статическое поле аватара не рассеивалось. Казалось, во всяком случае, что оно становилось более сильным, как если бы подобие мертвого Анакина Скайуокера отказывалось исчезать.
- Хозяин! - прохрипел дроид в агонии. - Хозяин, он - здесь!
ПРОКСИ напрягся, выпрямляясь, и, казалось, увеличваясь в размерах. Это уже не был коричневый цвет одежд джедая и волос, формируясь из хаоса статического поля в черный защитный костюм Дарта Вейдера.
Удивленный ученик отступил на два шага назад и вернул себе самообладание.
Спускаясь на одном колене, он наклонил его главу перед его Владельцем.
- Лорд Вейдер, вы получили мое сообщение?
Куполообразная голова не двигалась. Ученик не знал, волноваться ему или нет. За этой черной маской невидимые глаза, казалось, анализировали его, словно неудавшийся эксперимент.
- Расскажи мне, как продвингаются дела.
- Я привлек к работе нескольких диссидентов. Они доверяют мне, и, я полагаю, они имеют возможность сделать все так, как требуется.
- Если твоя миссия продвигается так успешно, почему ты вызываешь меня?
Ученик глубоко вздохнул.
- Мои союзники ищут направление главного удара по Империи, что-то, что объединит всех врагов Императора в одну мощную силу. Я сказал им, что я предоставлю им подходящую цель.
Лорд Вейдер обдумал вопрос и ответил:
- Император управляет галактикой через страх. Вы должны разрушить символ этого страха.
- Да, Лорд Вейдер.
- Империя строи Звездный разрушитель около Раксуса. Эта верфь – твоя следующая цель.
Ученик кивнул, обдумывая услышанное. Звездные разрушители были очень видными символами имперского контроля, чудовищных кораблей в небе боялись все те, кто мечтал о свободе. Их уничтожение можно было бы считать настоящим достижением; это стало бы сплачивающим призывомом о прямом мятеже - если бы он только смог это сделать…
Но он помнил, что сейчас он разговаривал не с мятежниками, и это не было предложением. Это был приказ.
- Спасибо, Лорд Вейдер, - сказал он. - Я сразу отправлюсь туда.
Он ждал, что голограмма рассеется, поскольку так это обычно и происходило, когда он заканчивал разговор, но его Учитель еще не закончил его. Он поднял голову и увидел, что все еще является предметом мрачного проникающего в него внимания со стороны Учителя.
- В тебе - большой конфликт, - сказал Учитель.
Обезоруженный, ученик на мгновение потерял дар речи. Волна изображений сокрушила его: ослепленный, удрученный Koтa, мольбы Мэрис Бруд о пощаде, мертвый отец и он сам – Гален – у его ног, огненная боль от лезвия меча его Учителя, вышедшего через его спину.
Он выпрямился, зная, что должен ответить.
- Мои раны беспокоят меня, Учитель. Я не могу не удивляться, сколько из меня все еще явояется человеческим.
- Нет. – Явная ложь не была принята его Учителем. – Твои чувства к твоим новым союзникам становятся более сильными. Не забывай, что ты все еще служишь мне.
С этими словами голограмма действительно распалась и ПРОКСИ вернулся к своему нормальному виду и размеру.
- Тьфу, - сказал с дрожью дроид. - Я очень не хочу быть им.
Ученик стоял, глубоко задумавшись, и кивнул.
- Я думаю, что он тоже.
Фоторецепторы ПРОКСИ моргнули и посмотрели через плечо.
- Хозяин…
Он знал, что это была Юнона прежде, чем он повернулся. Он мог почувствовать это низом живота и внезапной волной в его сознании. Но как долго она была здесь? Что она видела?
Когда он увидел выражение её лица, то понял - она видела всё.
- Юнона…
- Я… я хотела узнать, куда мы потом полетим. Ты тренировался и не слышал, что я вошла, поэтому я решила пождать. - Замешательство и тревога угрожали сокрушить ее. Она сглотнула и сказала: - Но, похоже, тебе уже сказали, куда направиться.
Она уже повернулась, чтобы уйти, но ученик в панике пересек комнату и взял ее за плечо.
- Юнона, подожди, это не так…
- Конечно, не так, - она оттолкнула его. - Ты все еще лоялен к Вейдеру. В конце концов, он заклеймил меня как предателя и пытался убить тебя… Ты - все еще его… его… – Казалось, она вот-вот расплачется.
- Его слуга.
Юнона уставилась на него глазами, полными слез. Мгновение она казалась озадаченной.
- Да. - Ее голос окреп. - Но если это так… Почему? Почему ты бросил вызов своему Учителю, спасая меня?
Его ответ был резок даже для его собственных ушей.
- Ты была на Каллосе. Эта информация находится в твоем файле. Ты знаешь то, на что это походит - следовать письменным приказам.
Она поморщилась.
- И?
- И мне нужет кто-то, чтобы вести корабль.
- Мы оба знаем, что это не так.
Он отвернулся, и и на этот раз она задержала его.
- Того, где я была никогда не было в моем файле.
Его горло сжалось настолько туго, что он боялся, что он не сможет говорить вообще. Он не мог встретиться с ней глазами. Разочарование разрушенной радежды в них было слишком остро.
И слишком близко к тому, что он чувствовал в его собственном сердце.
Она отпустила его и пошла к выходу, но на пороге она повернулась.
- Я не знаю, кто - или какой - ты на самом деле, - сказала она. - Может быть, я никогда не буду этого знать. Но когда-нибудь скоро ты решишь судьбу восстания, а не твой Учитель. Это - кое-что, чего он не может. Он далек от тебя. И когда вы столкнетесь, в тот момент вспомни, что я также была вынуждена оставить позади все, что я когда-либо знала. Пожалуйста, - сказала она, - не заставляй меня оставить другую жизнь.
С этим словами она оставила его полным расстройства и неуверенности в себе, уставившимся на одежду, которую он достал, и со сжатыми кулаками.
Однажды, вспомнил он, она подошла слишком близко к нему, и он не принял этого. Теперь же было слишком поздно. Они испытывали чувства друг к другу, что он не мог отрицать - и теперь она знала правду о нем и его продолжающемся заговоре с Дартом Вейдером. Он должен был убить ее немедленно, чтобы не пострадал план. И в этом не было никаких сомнений.
Но он не мог этого сделать, и, как ни странно, он доверял ей, что она не проговорится Кота. Это означало бы его смерть, и он был уверен, что она не тоже не хотела этого.
Он надеялся, что она будет радоваться, если узнает, что могла бы воссоединиться с Империей и снова работать в военном флоте. Наивно было теперь, понял он, предполагать, что она сможет забыть все, что случилось начиная с ее пленения. Она путешествовала с Koтa слишком долго, пряча свое собственное негодование. Она даже попробовала поговорить с ним об этом однажды, а он оттолкнул ее. Если бы он слушал, то возможно он знал бы ее лучше.
Изменило бы это что-нибудь, было другим вопросом. Действительно, предположил он, план был невыполним. Именно его продолжающийся союз с Вейдером и был проблемой. Как она могла быть тесно сосуществовать с человеком, который заключил ее в тюрьму безо всяких причин, так долго?
Однако, это было теперь покрыто мраком. У него не было никакого выбора, кроме как продолжать осуществлять план, чтобы отомстить Императору. Потом он исправил бы отношения с ней. Если бы они могли сотрудничать до тех пор, было бы хорошо. Это было всем, что они должны были сделать. Но он ненавидел бы это. Он думал о себе, как о Мэрис Бруд: как о находившемся в противоречии раненном существе, имеющем нгемного надежды и немного перспектив.
Он скользнул в одежду и капюшон, принимая облик рыцаря-джедая с отрешенностью и тяжелым сердцем.
Глава 28
СНОВА РАКСУС ПРАЙМ.
Юноне казалось, что она спускается по кругу или спирали. Она думала, что ее ситуация усложнилась до предела в последний раз, но все, о чем тогда приходилось заботиться - это Каллос и ее отец. Она едва вырвалась из-под имперской стражи и начала новую жизнь в бегах. А теперь - это предательство Старкиллера…
Она поймала себя, думающей об этом, и сердито приказала себе остановиться. Это не было предательством. Он даже не лгал ей. Он только позволял ей полагать, что когда он говорил о мести Императору, он подразумевал и Вейдера, и Империю в целом. Он позволил ей полагать, что весь его разговор о восстании был подлинным, не уловкой на пути следования к его собственным целям. И она поверила этому, как хороший пилот, которым она должна была быть. Как слуга, поскольку она была под властью Вейдера и оставалась при ученике Вейдера. У нее не было никого, кто мог бы непосредственно обвинить в ее наивности.
Этого не было, как будто она заслужила чего-нибудь еще. Она слишком много доверяла ему и позволяла ему делать все, о чем он думал. Она не давила на него, чтобы он рассказал ей, как он пережил предательство Вейдера - теперь было очевидно, когда сам Вейдр пощадил его исключительно с этой целью. Как получил и ее - имперского капитана, который когда-то командовал целыми эскадрильяами пилотов, некоторые из которых были лучшими в Империи. Как легко была опусмтошена ее измученная душа? Это казалось ей невероятным.
