Chelsea Cameron - Чем глубже мы падаем

— Куда ты?

— На прогулку, — ответила я, надевая теплые ботинки.

— Одна?

Уже начинало темнеть, и было неразумно гулять в одиночестве в такое время, особенно субботним вечером. Я схватила телефон и куртку. Мой свисток и перцовый спрей висели на цепочке для ключей, чтобы их можно было легко достать.

— Увидимся позже, — сказала я.

Я закрыла дверь и направилась к лестнице, чувствуя, как слезы жгут глаза. Я не смотрела, куда иду и врезалась головой в кого-то, несущего корзину с бельем.

Я начала падать. Вещи полетели в разные стороны. Я ожидала боли от удара, но меня дернула чья-то рука, и я приземлилась на что-то, далеко не такое твердое, как пол.

— Нам действительно лучше прекратить такие встречи.

Я посмотрела вниз и увидела глаза Зана. Его руки обвивали мою талию, а мое тело было на всю длину прижато к нему.

Зан пошевелился, пытаясь выбраться из-под меня, и я почувствовала все те места, к которым не прижималась никогда. Мне потребовалось пару секунд, чтобы осознать, что у меня на голове его трусы-боксеры.

— Тебе идут мои вещи, — он улыбнулся, словно эта ситуация была не достаточно шокирующей.

— Ты улыбаешься, — возмутилась я.

— Да, я известен тем, что делаю это по поводу и без.

— Наверное, нам лучше все-таки встать с пола, — я хотела побыстрее отлепиться от него.

— Наверное, да, — он стащил боксеры с моей головы и бросил их к перевернутой бельевой корзине. — Ты должна встать первой, — сказал он. Наши лица были так близко, что мы почти соприкасались носами.

— Ох, ну да, — я уперлась руками в пол и скатилась с него на спину. Я хотела было встать, но мой мозг, кажется, не думал, что это хорошая идея. Слишком много на него навалилось информации.

Зан сел и посмотрел на меня.

— Ты в порядке? Ты плакала? — он подтянул колени и обхватил их руками. О бельевой корзине все забыли. Мне, наконец, удалось сесть, и я увидела чужой носок на своей ноге. Я взяла его и отдала парню.

— Мне жаль, — сказал он, и его извинение обожгло меня, как удар.

— О, в самом деле? — я повернула голову, чтобы видеть его, мой гнев, вызванный всей этой несправедливостью, повалил наружу. — Ну, давай, расскажи, как ты сожалеешь.

— Мы можем просто поговорить? — попросил он.

— Мы уже разговариваем.

— Выйдя из больницы, я каждую секунду своей жизни провел, вспоминая тот день, думая о нем и желая, чтобы все вышло по-другому. Это последнее, о чем я думаю перед сном, и первое, о чем вспоминаю, просыпаясь утром. Я каждый день вижу шрамы, — он смотрел мне прямо в глаза, и я не смогла отвести взгляд.

— Шрамы?

— Да. Я тебе их покажу, — он встал и начал снимать футболку. Я хотела закрыть лицо руками, но не сделала этого.

Мимолетом отметив его упругий живот с V-образными мышцами, уходящими под резинку штанов, я проследила взглядом полосы шрамов, покрывающих его левый бок.

Благодаря смуглой коже шрамы казались светлее и заметнее. Они покрывали левую часть его тела от живота до плеч и частично захватывали руки.

Но была еще кое-что, от чего я не могла отвести взгляд. Татуировка, которая, переплетаясь со шрамами занимала всю эту часть его тела. Дерево с узловатыми кривыми ветками, спускавшимися вниз по его руке. На одной из ветвей сидела маленькая птичка.

Я никогда не видела ничего такого душераздирающего и одновременно прекрасного. Мне даже захотелось заплакать, несмотря на то, что слезы уже текли по моим щекам.

— Хочешь прогуляться со мной? — выпалила я.

Зан

— На улице прохладно, — сказал я, едва оправившись от шока, что она пригласила меня пройтись. — Но я не хочу, чтобы ты пошла одна.

— Ты можешь надеть футболку, — заметила она, указывая на мою голую грудь.

— О, хорошо, — я надел ее через голову, а она тем временем изо всех сил старалась не пялиться на меня, но потерпела неудачу. Я протянул руку, чтобы помочь ей подняться с пола. Едва оказавшись на ногах, она сразу ее отпустила.

— Я только отнесу в комнату постиранные вещи и возьму пальто. Похоже, придется все перестирывать, — я собрал вещи, включая несколько пар боксеров.

Она снова смахнула несколько слезинок. Я хотел знать причину. Шарлотта просто так не плачет.

— Ты в порядке?

— У меня есть четвертаки. Ну, если тебе надо. Мама подарила нам с братом целую коробку. Уилл свои почти не использовал. Я все время должна напоминать ему о том, чтобы он сходил в прачечную. Скоро мне придется делать это за него, — сказала она, не ответив на мой вопрос.

Я попытался что-то придумать, чтобы заставить ее поговорить со мной, но ничего не приходило на ум, поэтому я просто поднял свою корзину.

— Спасибо. Я сейчас вернусь.

Браво. Какой же я дебил.

Я бросил постиранные вещи в комнате, схватил пальто, перчатки и дедушкину шляпу. Мне понадобится вся моя удача.

Когда я вернулся, она задумчиво крутила шнурок на шее. Я улыбнулся про себя, а она подняла взгляд, оставив его в покое.

— Идем? — сказал я.

Она пошла впереди, но я проскользнул мимо нее, чтобы открыть дверь. Не помешает, если я немного побуду джентльменом.

Ночной воздух оказался довольно холодным, и она тут же засунула руки в карманы куртки. Снова забыла перчатки. Глупышка.

— Возьми, — сказал я, вручая ей свои перчатки. — Я так понял, ты опять их забыла.

Еще одно очко в пользу джентльмена.

— Спасибо, — она сунула в них руки, и ее маленькие ладошки просто утонули. Меня просто накрыло от того, что ее руки были в моих перчатках.

Болен, я серьезно болен.

Я поднял глаза, но искусственный свет фонарей мешал разглядеть звезды. По главной дороге двигалось лишь несколько машин, а в остальном было довольно тихо, за исключением рева музыки, доносившегося из окна общежития.

Мне пришлось идти медленно, так как мои ноги были намного длиннее ее.

— Почему ты плакала?

— Я не хочу об этом говорить, — сказала она. Мы прошли несколько шагов в тишине прежде, чем она снова заговорила.

— Э-э... у тебя очень красивая татушка.

— Спасибо. Моя мама была не очень счастлива, когда я пришел с ней домой. — Ее вопли все еще звучали у меня в голове. Спустя месяц Зак заявился домой с собственной татуировкой, и она начала бурно восторгаться.

Она понимающе кивнула.

— Могу себе представить. Мама подвесила бы меня за пятки даже за одну мысль об этом.

— Моя тоже чуть не сделала это.

Мимо проехала машина, и водитель посигналил, выкрикнув из окна какое-то непристойное предложение в адрес Шарлотты. Становись в очередь придурок. Шарлотта это проигнорировала. Уверен, такое с ней произошло не впервые.

— Ну, так как же тебе удалось перескочить через последний год в школе? — спросила он, убрав с лица прядь волос, выбившуюся из ее хвоста.

— После того как я вышел из исправительного учреждения, мне назначили социального работника, которая по-настоящему обо мне заботилась. Она не хотела мириться с моими тараканами и говорила, что я на самом деле лучше, чем хочу казаться, — я не знал, как много было известно Шарлотте о тех проблемах, которые возникли у меня после аварии. — Она заставляла меня лучше учиться в школе и заставила подать сюда документы. Я никогда не думал, что смогу поступить, даже несмотря на хорошие школьные оценки, — мне не нужно было говорить почему. Мы оба избегали этой темы, стараясь не углубляться в нее.

Мы дошли до футбольного поля, которое теперь было широким и пустынным.

— Хочешь, пробежимся пару кругов вокруг стадиона? — предложил я. Я хотел знать, что ее так расстроило, и был готов всю ночь бегать кругами, лишь бы ей стало легче.

— Конечно.

Мы пробежали несколько кругов, иногда переговариваясь. Говорила преимущественно она. Я не мог придумать, что сказать, чтобы не коснуться темы, которую я не хотел обсуждать.

— Скажи, когда захочешь возвращаться. Я не хочу, чтобы ты ходила по кампусу одна.

— Почему, я выгляжу беззащитной? — со смехом спросила она.

— Нет. Просто я знаю, что когда парни видят одинокую симпатичную девушку, у них появляются мысли, и далеко не все из них приличные.

Она остановилась.

— Думаешь, я симпатичная?

— Ох, Шарлотта, — вздохнул я.

Лотти

— Что? Ты сказал «Когда парни видят симпатичную одинокую девушку», значит, я по-твоему симпатичная? Или ты говорил о девушках в общем, а не конкретно...

Меня остановили губы, совершенно внезапно оказавшиеся на моих.

На миг я застыла, мой мозг лихорадочно пытался сообразить, что происходит. На моих губах чьи-то губы. Это губы Зана. Теплые мягкие губы Зана. Поцелуй, вот как это называется.

Конечно, меня целовали раньше. Кларк и... как там звали того парня?

Он разорвал поцелуй и прижался ко мне лбом. Он был таким высоким, что ему пришлось немного наклониться.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты слишком много болтаешь? — спросил он, скользнув большим пальцем по моей нижней губе.