Джек Вэнс - Мэдук
Ска неторопливо подкрепился, прихлебывая эль. Закончив, он от- кинулся на спинку стула и снова оценивающе разглядел сначала Шимрода, а затем Загзига. Теперь он положил на стол шарик из темно- зеленого серпентина, примерно дюймового диаметра, прикрепленный к тонкой чугунной цепочке. Шимрод видел украшения такого рода и раньше — это были опознавательные знаки высшей касты ска.
Заметив талисман, Загзиг поднялся и направился к столу ска.
Шимрод подозвал Фонзеля и тихо спросил: «Не оборачивайся, чтобы он ничего не заметил, но скажи мне, как зовут сидящего непо- далеку высокого ска».
«Не могу точно сказать, — ответил служка. — Никогда его раньше не видел. Но когда он вошел, один из сидящих в зале торговцев тихо сказал другому: «Торкваль!» Если это тот самый Торкваль, знамени- тый грабежами и убийствами, трудно поверить, что он осмелился показаться здесь, где король Эйлас воспользуется первой возможностью схватить его и вздернуть».
Шимрод вручил пареньку медный грош: «Твои замечания очень любопытны. Принеси мне бокал доброго золотистого вина!»
Применив магический трюк, Шимрод обострил слух таким обра- 30м, что теперь он прекрасно слышал шепот молодых влюбленных в углу трактира и бормотание трактирщика, советовавшего Фонзелю развести вино Шимрода водой. Тем не менее, беседа Загзига с Торква- лем оставалась беззвучной благодаря чарам, не уступавшим волшеб- ству Шимрода, и он не мог даже догадываться о ее содержании.
Фонзель с залихватским поклоном поставил перед Шимродом 60О кал вина: «Ваше вино, сударь! Благородное золотистое, из собственно- го погреба хозяина!»
«Рад слышать! — сказал Шимрод. — Между прочим, король Эй- лас официально облек меня полномочиями инспектора трактиров, гос- тиниц и постоялых дворов. Тем не менее — поверишь ли? — мне не- редко подают низкопробные напитки! Всего лишь три дня тому назад, в Минольте, хозяин трактира и служка сговорились разбавить мое ви- но водой, каковое злодеяние король Эйлас объявил преступлением против человечества».
«Неужели, сударь? — дрожащим голосом спросил Фонзель. — И что случилось?»
«Констебли схватили трактирщика и служку, отвели их на пло- щадь и привязали к столбам, после чего мошенников крепко выпоро- ли. Они нескоро осмелятся повторить свой проступок!»
Фонзель схватил бокал со стола: «Я заметил, что нечаянно налил вам вино не из той бутыли! Одну минуту, сударь, я исправлю оплош- ность».
Фонзель поспешно принес другой бокал вина, а через минуту хо- зяин заведения собственной персоной подошел к столу Шимрода, бес- покойно вытирая руки передником: «Надеюсь, все в порядке, сударь?»
«В данный момент не могу ни на что пожаловаться».
«Прекрасно! Фонзель иногда проявляет забывчивость, что подры- вает нашу высокую репутацию. Сегодня он заслужил хорошую взбуч- ку».
Шимрод невесело рассмеялся: «Не наказывайте беднягу Фонзеля. Он вовремя заметил ошибку и заслуживает прощения».
Трактирщик поклонился: «Приму к сведению ваши пожелания, сударь». Он поспешил занять место за стойкой, а Шимрод возобновил наблюдение за шайбальтом Загзигом и разбойником Торквалем.
Их беседа заканчивалась. Зигзаг бросил на стол кошелек. Торкваль развязал шнурок кошелька и заглянул внутрь. Подняв глаза, он уста- вился на Загзига каменным взором, выражавшим явное недовольство. Загзиг ответил столь же непонимающим взглядом, поднялся на ноги и приготовился покинуть трактир.
Предвосхитив намерения Загзига, Шимрод уже вышел на крыльцо. Взошла полная луна, хорошо освещавшая площадь; гранитные плиты мостовой казались белыми, как кость. Шимрод притаился в глубокой тени туи, растущей у стены.
В дверном проеме появился силуэт Загзига. Шимрод приготовил кольцо из суэйля, полученное от Мургена.
Загзиг шел мимо: Шимрод выступил из тени и попытался наки- нуть кольцо на голову шайбальта. Этому помешала черная шляпа с высокой тульей. Загзиг отскочил в сторону, что-то потрясенно бормо- ча или причитая — проволока из суэйля оцарапала ему лицо. Тут же он повернулся лицом к Шимроду. «Подлец! — прошипел Загзиг. — Ты надеялся меня обуздать? Твое время пришло». Шайбальт широко открыл рот, чтобы выпустить ядовитый пар. Шимрод погрузил в это отверстие свой короткий меч. Застонав, Загзиг опустился на залитую лунным светом мостовую, превратившись в горстку розовых искр и вспышек; Шимрод брезгливо отступил на пару шагов. Вскоре от шай- бальта не осталось ничего, кроме пушистых клочков серой пыли, уле- тевших при первом порыве прохладного морского ветра.
Шимрод вернулся в трактирный зал. Молодой человек, модно оде- тый в соответствии со вкусами, преобладавшими в Аквитании, устро- ился с лютней в руках на краю высокого табурета. Извлекая из лютни аккорды и мелодичные пассажи, он распевал баллады, восхваляющие деяния безнадежно влюбленных рыцарей и тоскующих прекрасных дев, заканчивая каждый куплет минорными каденциями. Торкваля след простыл — в трактире его больше не было.
Шимрод подозвал Фонзеля, мгновенно явившегося к столу: «Что вам угодно?»
«Человек по имени Торкваль остановился в вашей гостинице?»
«Нет, ваша честь! Всего лишь минуту тому назад он вышел через боковую дверь. Не могу ли я предложить вашему сиятельству еще ви- на?»
Шимрод выразил согласие величественным жестом: «Надеюсь, излишне упоминать о том, что в воде я не нуждаюсь».
«Разумеется, сударь, разумеется!»
Шимрод просидел в трактире еще час, прихлебывая вино и слушая аквитанские баллады. Наконец он встрепенулся и снова вышел на ночную площадь; луна уже успела заметно подняться по небосклону. Площадь пустовала, каменная мостовая белела, как прежде. Шимрод прошелся к гавани и по набережной —туда, где она переходила в прибрежную дорогу. Остановившись, он смотрел на пляж, но через несколько минут отвернулся. Посреди ночи Меланкте вряд ли приняла бы его у себя во дворце.
Шимрод вернулся в гостиницу. Аквитанский менестрель удалился, а с ним и большинство посетителей. Торкваля тоже нигде не было. Шимрод поднялся к себе в номер и приготовился ко сну.
Утром Шимрод завтракал перед входом в гостиницу, где он мог наблюдать за площадью. Он подкрепился грушей, миской каши со сливками, несколькими полосками жареного бекона и куском черного хлеба с сыром и маринованными сливами. Теплый солнечный свет приятно противоречил прохладному ветерку, налетавшему с моря. Шимрод ел не торопясь, не теряя бдительности, но без напряжения. Начинался базарный день — площадь оживилась суматохой, шумом, яркими цветами и фруктами. Повсюду торговцы устанавливали столы и киоски, громко расхваливая качество своих товаров. Рыботорговцы подвешивали на всеобщее обозрение самую крупную рыбу и заставля- ли звенеть чугунные треугольники, чтобы прохожие оборачивались и подходили ближе. Между киосками сновали покупательницы — глав- ным образом домохозяйки и служанки — споря, торгуясь, взвешивая, оценивая, критикуя и даже, время от времени, расставаясь со звонкой монетой.
На площади появлялись и персонажи другого сорта: квартет ме- ланхолических жрецов из храма Атланты, моряки и купцы со всех концов света, редкий посредник-иссей, направлявшийся инспектиро- вать груз, барон и его супруга, совершившие вылазку в город из суро- вой горной цитадели, пастухи с альпийских лугов и мелкие фермеры из лесистых долин Тих-так-Тиха.
Покончив с завтраком, Шимрод оставался за столом и бросал в рот одну виноградину за другой, размышляя о дальнейшем направлении своего расследования.
Размышления не помешали Шимроду заметить молодую темново- лосую женщину, бодро шагавшую по площади в оранжево-коричневой юбке и светло-розовой блузе, горевших в солнечных лучах. Шимрод сразу узнал служанку Меланкте, одновременно выполнявшую обязан- ности ее кухарки и горничной. Она несла пару пустых корзин и, несо- мненно, направлялась на рынок.
Вскочив на ноги, Шимрод последовал за ней. Остановившись у лавки торговца фруктами, служанка принялась выбирать апельсины из расставленных у прилавка лотков. Понаблюдав несколько секунд, Шимрод приблизился к ней и прикоснулся к ее локтю. Непонимающе оглянувшись, служанка не узнала волшебника в незнакомом обличье.
«Мне нужно с тобой поговорить, — тихо сказал Шимрод. — Да- вай отойдем в сторону».
Служанка с сомнением отступила. Шимрод сказал: «Мое дело свя- зано с твоей госпожой. Я тебе ничего плохого не сделаю».
Встревоженная служанка неохотно отошла от лавки на несколько шагов: «Что вам нужно?»
«Не помню, как тебя зовут — по-моему, ты никогда не называла мне свое имя», — Шимрод пытался придать голосу самый успокой- тельный тон.
«Меня зовут Лилья. Откуда вы меня знаете? Я вас не помню».
«В свое время я наносил визиты твоей госпоже. Ты открывала мне дверь. Неужели не помнишь?»
Лилья присмотрелась к лицу Шимрода: «Кажется, я вас где-то ви- дела, но, честно говоря, не припомню, где именно. Наверное, это было давно».
