Елена Звездная - mertvye-igry4
И хорошо, что левая рука в перчатке - протянула ладонь, погладила монстра. Орк, прикрыв глаза, блаженно заурчал, кто-то где-то свалился, ко мне поспешил разъяренный некромант в черном с золотом мантии, заорав на весь зал:
- Не сметь гладить мою боевую нежить!
Исключительно из вредности еще и потрепала жуткую образину по щечке, после чего ласково сказала:
- Иди к папочке, не заставляй его нервничать, а то у некромантов и так с нервами не очень.
Орк моргнул, ткнулся носом мне в ладонь, после чего повернулся и передвигаясь подобно горилле, направился к хозяину. Парень остановился, разъяренно раздувая ноздри - жители пустыни, они вообще вспыльчивые, а если еще и некроманты.
И тут случилось нечто.
- Эй, мальчик, подойди-ка, - с совершенно не свойственными ему нотками, не громко, но как-то так что услышали все, произнес Норт, обращаясь к Самкар Эмни. Нет, мы не были представлены, но судя по табличке с составами команд, зеленый орк принадлежал как раз Самкару Эмни, соответственно это мог быть только он.
Некромант застыл, неверяще округлив довольно узкие глаза.
- Со слухом проблемы? - издевательски осведомился Норт.
Я испуганно оглянулась на Дастела и вздрогнула - потому что если и имелся монстр в этом зале сейчас, то это был Норт. Норт, в чьих глазах разгорался нехороший огонек, а кожа едва заметно потемнела.
- Что ты делаешь? - шепотом спросила я.
И пошатнулась, услышав внутри себя злое:
“Никто не смеет с тобой так разговаривать!”
Я ушам своим не поверила! Себе не поверила! Я… Глядя на некроманта огромными от удивления глазами, тихо позвала:
“Норт?”
Он вздрогнул, перевел убийственный взгляд с несчастного Самкара Эмни на меня, и взгляд его стал мягче, удивленнее до изумления, после чего я абсолютно четко внутри услышала потрясенно-вопросительное:
“Риа?”
“Я тебя слышу…” - сглотнула, чувствуя, как холодеют руки.
“Я тебя… - ответил Норт”
И мы потрясенно смотрели друг на друга, когда рядом раздалось:
- Ну и чего звал, Дастел?!
В следующее мгновение я отчетливо ощутила гнев. Он рождался где-то внутри, чуть выше живота, он воспламенился словно горючий газ от единственной искры, он охватил все мое существо и отразился синим отблеском в глазах Норта - лишь тогда пришло осознание, что этот гнев не мой! Но я ощутила его всем существом, а затем Самкар Эмни захрипел, и пылающая внутри Норта ярость стала почти ощутима на вкус, вкус с оттенком металла.
- Не надо, - раздался тихий голос Эдвина.
И ярость вмиг сжалась, смятая железной волей. Но не исчезла - затаилась как жар в камине где-то там, внутри души темного лорда, каковым окончательно становился Норт. Но лишь когда из его глаз исчезло пламя, Дастел перестал смотреть на меня, обратив внимание на некроманта со второго королевства. Я так же повернулась, и увидела что Самкар упав на одно колено корчится от боли. Азатем резко вскидывает голову, в бешенстве глядя на Норта.
И в мертвой тишине зала раздался спокойный, но с чуть насмешливо-издевательскими нотками голос Дастела:
- Первого я простил. Второму, позволившему неуважительное отношение к моей невесте, преподал урок. Третьего - убью.
Тишину теперь можно было резать кусками и продавать на черном рынке. Я возмущенно посмотрела на Норта, остальные молчали, и лишь Танаэш высказался:
- Не слишком ли радикально?
Норт перевел взгляд на него и спокойно ответил:
- Нет.
А затем, обняв меня за талию и прижав к себе, добавил:
- У моего сокровища очень ранимое сердечко, и всякие неспособные контролировать собственную нежить не имеют никакого права ее расстраивать. - А затем тоном, в котором звенел металл: - Я сказал, все услышали.
Эдвин подал руку Самкару, помог подняться, и добил некроманта поучительным:
- Впредь контролируй своего орка.
Как парень из второго королевства уходил, я не видела. Отвернувшись от всех, мрачно смотрела на серебристую застежку на мантии Норта, изображавшую смерть с косой. И злилась неимоверно. В итоге не выдержала:
“Зачем? Вот скажи мне, зачем было это делать? Ты его унизил!”
“Я его поставил на место, - спокойно ответил мне Норт”.
“Это было жестоко!”
“Среди парней это нормально”.
“Сильно сомневаюсь, - Тьма, как же я была зла.
“Правда? И что же послужило поводом для сомнений?”
Я даже в первый миг не поверила, что это Норт произнес. Слишком уж смахивало на Гаэр-аша. Подняла глаза, посмотрела на Дастела.
“Издеваешься?” - спросила прямо.
Совершенно не устыдившись, Дастел ответил:
“Риа, у тебя даже парней не было. Весь твой опыт общения с противоположным полом ограничивается мной, Эдвином и Даном. Так откуда сомнения в моих словах?”
“Интересный вопрос” - не скрывая сарказма, подумала я.
“Среди парней принято жестко ставить на место тех, кто посмел неучтиво разговаривать с девушкой.”
Я в сердцах ответила:
“Ты не прав. Единственный парень, который у меня был… Рик себе подобного не позволял!”
Одарив меня насмешливым взглядом, Дастел хлестко ответил:
“Рик был не в состоянии позволить себе подобное. Силенками не вышел.”
И тут Танаэш неожиданно произнес:
- Риа, а хотите какао с ванилью?
Вопрос был настолько внезапен, что перестав обмениваться с Нортом злыми взглядами, я повернулась к его высочеству и переспросила:
- Что?
- Сладкое какао с ванилью, - очаровательно улыбнувшись, повторил Ташши. - Ярослава говорит, что это поистине волшебное средство в деле поднимания настроения, а вы заметно расстроены. Ну так как, не откажетесь?
И не дожидаясь моего ответа, он позвал одну из ведьмочек, суетящихся у огромного светящегося шара с именами участников команд, видимо готовя его к предстоящей жеребьевке. Та подошла, выслушала, улыбнулась мне и убежала. И не прошло и трех минут, как в зал вплыла… домовая.
Домовая!
Настоящая!
Это создание из маленького народа, полненькое, румяное, с венком из волос на голове и в цветастом сарафане, держа поднос с чашкой напитка шоколадного цвета, гордо лавируя между умертвиями, которые направлялись к своим хозяивам, приблизилась к нам, причитая:
- Ой, где ж эта бледная некроманточка? Совсем довели ироды бедную деточку, лозины на них нима! Ой и.. - и домовая остановилась.
И на меня посмотрела! На меня… домовая. Тьма, я едва дышала от восторга. Ведьмочки! Домовая! Глазам не верю.
А эта румяная сказочная представительница маленького народа, вдруг остановилась… шагах в пяти от меня. Слегка сощурилась, полуобернувшись посмотрела на его высочество, затем на меня, на его высочество, тяжело вздохнула и почему-то грустно сообщила:
- А я знала, что ничего не выйдет! Вот как чувствовала!
- Что не выйдет, тетя Матрена? - спросил наследник седьмого королевства.
- Ничего хорошего не выйдет, Ташшунечка, - ворчливо ответила домовиха, и вновь засеменила ко мне.
Подошла, как-то недобро совсем на меня и на Норта поглядывая. Языком поцокала, головой покачала. После поднос повыше подняла и пробурчала:
- Бери уже, несчастье ходячее.
Немного опешив от такого, я наклонилась, взяла чашку и прошептала:
- Спасибо.
Домовиха ничего не сказала в ответ, только смотрела теперь очень-очень внимательно. Словно насквозь видела. Затем головой покачала и вымолвила:
- Оно может и стоило бы разозлиться, много бед принесешь, сердцем чую, да доброты в тебе не взвесить, да не измерить, некроманточка. А еще смерть за тобой ходит…
Я чуть чашку от такого не выронила, насилу выпрямилась и стою, что сказать в такой ситуации вообще не знаю!
- Тетя Матрена, что вы такое говорите, - Ташши подошел к нам. - Риа, наша гостья, и вы…
- А что я такого говорю?! - вскинулась домовая. - Что есть, то и говорю! Смерть за ней ходит. Та же смерть, что и за тобой. Кого из вас двоих предпочтет даже и не ведаю, а метки на обоих одному исчадию тьмы принадлежат.
Затем неожиданно на Норта посмотрела и сурово так:
- Вижу, любишь ее больше жизни, надышаться не можешь. А сможешь ли удержать дыхание свое?
- Смогу, - уверенно ответил Норт.
Я сосредоточилась на чашке с ароматным какао и постаралась ничем не выдать своих мыслей. Дядя Тадор говорил, что маленький народ очень проницательны, но словно всей кожей ощутила взгляд. Посмотрела на домовую - тетя Матрена не сводила с меня мрачного взгляда. Вздохнула тяжело, суетливым движением перехватила поднос и сказала, как прокляла:
- Доброта тебя и погубит.
Я вздрогнула, чуть какао не расплескав, а домовиха добавила:
- И этот ушастый, что рядом стоит. Справа.
Я обернулась - справа стоял Гобби и судя по отвисшей челюсти тоже был сильно удивлен происходящим и вообще произносимым тетей Матреной.
Затем домовиха развернулась и ушла. Я осталась. И все сказанное тетей Матреной тоже осталось, словно в воздухе повисло. Гобби стоял, опустив голову. Норт как-то крепче обнял, что-то пытался мысленно мне сказать, но я почему-то не слышала, упрямо глядя на шоколадное молоко, которое чуть подрагивало в чашке, так как у меня дрожали руки. Его высочество, подойдя пытался извиниться и в целом понять не мог что нашло на домовую, Эдвин мрачно обронил “Разберемся с этой ходячей смертью”, Дан вставил “Давно говорил, что с добротой пора завязывать”, а вырвал меня из состояния ступора Никас.
