Последний Охотник. Том 1 - Дмитрий Лим
Также здесь содержались люди, которые очень много лишнего увидели. Их обрабатывали, меняли и отпускали на волю.
Но были и те, как по ту сторону людей, так и Теневых, кто ставил на себе жирный крест. И их просто убивали.
Когда Олег Олегович все это выслушал, он, несомненно, охренел. Только вот он здесь был не просто так.
— У нас, — Алиса провела его по «клеткам» и завела в большой зал, — есть два образца. Две девушки с потенциалом, о котором лучше молчать, — она провела академика к большому аквариуму, где в мутной жидкости плавали два человека. — Они в отключке, не переживайте, но скоро придется их будить.
— И кто они такие?
— Вы слышали когда-нибудь об охотниках?
* * *
Сказать, что я охренел? Значит, ничего не сказать.
Когда «господин» Оленюк недосчитался курсантов и указал на меня, мол, иди, поищи, меня посетило странное чувство… словно где-то что-то происходит. Чуйка, если честно. Никогда меня не подводила.
Поднимаясь по лестнице на свой этаж, я ощутил сильную вспышку маны. Затем почувствовал, как теплый воздух от то ли ударной волны, то ли от чего-то подобного ударил в лицо. Тут же понял, что на моем этаже был маг огня, ну и…
Орлов, с разбитым лицом и без сознания, сидел, облокотившись на стену напротив моей комнаты. Чуть поодаль от него стоял мой соседушка с каким-то очень взъерошенными волосами и длинным языком.
Мне хватило секунды, чтобы понять, кто он такой. И еще секунду, чтобы почувствовать силу в его ладони.
Медленно двигаясь по коридору, чтобы не спугнуть Теневого, я бросил беглый взгляд на комнату и аж присвистнул от удивления. Окинув взглядом комнату, я тут же обратил внимание на прикроватную тумбу с оторванной дверцей. И тут мое сердце забилось еще сильнее.
— Не понял, эй, соседушка, — я посмотрел на Орлова, а затем на Теневого. — Ты какого чёрта тут натворил, а⁈
«Этот черт украл мои ядра маны?» — я нахмурился, гадая, что с ним делать. — Утырок, а… блин, вот знал бы раньше, сколько времени нужно для переваривания ядра, точно бы не держал их так близко. А так, я выяснил только, что не могу сразу все съесть за раз.'
В следующий миг Теневой выпустил волну, которая опять же чувствовалась как магия огня. Волна была такой быстрой и мощной, что мне пришлось прыгнуть в комнату вместе с Орловым, которого я успел схватить за воротник и затянуть вместе с собой.
Но эффект от удара был очень знакомый. Это навело меня на одну мысль — что Теневые — маги стихий. Просто у них она проявляется всегда в черном цвете, и вот что-что, а магов огня я не любил. С ними всегда было не очень приятно драться.
Ударившись головой об пол, я замедлил кровообращение, чтобы не отключиться. Затем махинациями с сердцем ускорил регенерацию, но все равно встал и пошатнулся. В нос ударил до боли знакомый запах крови.
Опустив голову, посмотрел на рваную рану на животе и в очередной раз за сегодня присвистнул:
— Это еще чем меня так⁈
Ну а затем пришлось доставать осколок стекла, который застрял внутри. Взрыв, который сделал Теневой, выбил все стекла на этаже к чертовой матери и поднял клубы пыли и грязи.
Орлов, кстати, все так же лежал на полу без признаков сознания. Из его рта текла кровь, губы были то ли обожжены, то ли сожжены. Рука — вывернута под неестественным углом, ну и в целом, все лицо распухло.
Понимая, что выбор между жизнью курсанта в моей, мать его, комнате и преследованием Теневого невелик, все же я избрал здравый смысл. Во-первых, факт Теневого в общежитии — это жопа. Нужно еще и доказать. Во-вторых, если я прямо сейчас рвану за Мышкиным, Орлов помрет, это было видно по его состоянию.
Поэтому, пока было время, хоть и совсем немного, нужно было подлатать Орлова, а так как сам я уже начал восстанавливаться. Главное, чтобы куратор рану на животе не увидел. Так, мелкая царапка, и вопросов особо не будет.
Я опустился на колени рядом с дворянином, внимательно разглядывая раны на его теле.
Если не считать явных ожогов, непонятного рассечения на затылке, ну и бессознательного состояния, в целом, все было не так критично. Я замедлил кровопоток в черепной коробке. Ускорил регенерацию в затылочной части, и вскоре заросла дыра в башке. После подумал, что надо и руку подлатать, но понимал, что восстанавливать и ускорять процессы в костных тканях — равносильно лишению всей маны в организме. Я еще слаб, все-таки.
— Эй, Орлов, — я прищурился, когда у того дернулась мышца на лице. — Ты как там?
— Отстань, простолюдин, — прохрипел тот, разлепив глаза. — Что, твою мать, здесь произошло?
— А ты что, ничего не помнишь? — я аж разочаровался. — Черт, совсем ничего? Почему?
В этот момент в коридор ворвался Оленюк. Быстро определив, где и что открыто, он в мгновение ока оказался за моей спиной. Тяжело дыша, он пробормотал:
— Я не понял… что с ним случилось… что все это значит?
— К лекарю бы его, — я обернулся и посмотрел в мрачное и какое-то озлобленное лицо. — Если б сам знал.
Через минуту в коридоре показалась горстка других курсантов. И тут Оленюк начал командовать. В общем, меня все проблемы как-то обошли стороной. Четверо курсантов подхватили Орлова и потащили куда-то на улицу. Оленюк же, изучая обстановку, велел идти за ним и постоянно спрашивал, кто здесь был и почему так сильно воняет гарью.
Я соврал. Если они найдут Мышкина раньше меня, то плакали мои ядра маны. Орлов, к слову, вообще ничего не помнит, видимо, слишком сильно пришибло, ну а я… застал только момент взрыва.
— Непонятно. — Куратор встал на то место, откуда по мне ударил Стас Мышкин. — Эпицентр, о — он присел, проводя рукой по линии необожженной древесины. — Здесь. Что было? Баллон? Магичка какая?
— Понятия не имею, — в очередной раз сказал я. — Я пришел за парнями, как вы мне и сказали. Вижу, Орлов в дверном проеме лежит. Ну и подошел к нему, а потом бабахнуло.
На меня посмотрели мрачные глазенки. Оленюк не верил мне, только вот доказать ничего не мог. Он внимательно посмотрел на ранение на моем животе, которое я оставил, и спросил:
