Дракон… и ее ректор - Нинель Мягкова
Откуда у нее фирменное заклинание очистки магистра Керридана? Поделился по знакомству или же они в сговоре?
— Какие у вас интересные украшения! — возрадовался тем временем начальник. Он успел, как хороший служебный пес, обежать небольшое помещение и всюду сунуть свой нос, за что был вознагражден находкой. — А эта клипса… вторую вы потеряли? Или вторая принадлежит кому-то другому?
Хаг приподнял повыше крупную загогулину с камнем в середине. Не поймешь сходу, мужское то или женское.
Девушка покраснела то ли от гнева, то ли от смущения.
— Вы всегда так бесцеремонно роетесь в личных вещах? — поинтересовалась она холодно.
— Только когда расследую попытку убийства, — не менее ледяным тоном отрезал полицейский. — Буквально несколько минут назад на одну из студенток было совершено покушение.
— Ах, это ужасно! — воскликнула Марилис, прикладывая ладони к пылающим щекам. — Как она?
— Лучше, чем тебе бы хотелось, — буркнула я, подходя ближе. — Я в полном порядке. Из-за тебя пострадала Айса.
— О, мне так жаль! Но я ни при чем! — невинно хлопая глазами, пропела девица, поправляя сползающий с плечика халат. — Вообще не понимаю, с чего вы устроили этот обыск. И столь неприятные обвинения! Мой отец будет в ярости, как бы вам не пришлось попрощаться с должностью. Всем вам.
Она высокомерно задрала подбородок и оглядела по очереди ректора и полицейского.
— Вы же в курсе, что беспочвенные обвинения в адрес несовершеннолетних незаконны? — промурлыкала она, видя, что Хаг не торопится уходить с ее территории. Ишь, какая подготовленная! Кодекс вызубрила, не поленилась.
— Ну почему же беспочвенные? — хмыкнул полицейский, убирая клипсу в изолированный от магического воздействия конверт. — У нас сейчас как раз дает показания в участке умелец, изготовивший идентичные клипсы и использовавший их в своих целях. Поди, на кухарку нацепили? Не слишком сложно — пирожки, начинка? Кто-то мог травануться, случайно попробовав!
— Я приказала никому не отдавать, кроме меня! — фыркнула Марилис и прикусила губу, осознав, что в попытке самоутвердиться глупейшим образом проговорилась.
— Вот и умница, — усмехнулся Хаг. — Откуда знаешь магистра Керридана?
— Он мой дальний родственник, — буркнула девушка, теряя долю самоуверенности. Но далеко не всю. — И вы ничего не докажете. Мало ли, украшение. Их миллион! Случайно у меня завалялось. Может, магистр заходил и забыл. Понятия не имею, откуда оно у меня!
— Я, может, и не докажу, — Хаг привычным движением запечатал улику. — А вот наши менталисты — вполне.
— Менталисты? — вот теперь Марилис определенно побледнела. — Но допросы с менталистами для несовершеннолетних…
— Разрешены при наличии согласия родителей, — перебил ее мистер Фирс. — И что-то мне подсказывает, что ваш папенька будет не слишком рад узнать, что вы укрывали маньяка и помогали ему.
— Что?! — девушка спала с лица окончательно и пошатнулась. Того и гляди в обморок свалится. — Но магистр… он делал подчиняющие руны, это да, мне нужно было… но никаких маньяков! Что вы! Или…да?
Она перебегала умоляющим взглядом с одного лица на другое. Мои соседки и целительница выглядели столь же растерянными, как и Марилис — откуда бы им знать все тайны следствия. Придется всем присутствующим приносить клятву о неразглашении. Его величество настаивал на максимальной закрытости расследования и суда — в частности, из-за вновь возникшей угрозы заражения вампиризмом. Несколько сотен лет назад эту заразу истребили… но, как оказалось, не до конца. Стоит журналистам пронюхать об этакой сенсации, начнется паника, обвал рынка чеснока и массовая заготовка кольев. Хотя последние два средства против нежити совершенно бесполезны. Официально мистера Керридана будут обвинять в убийствах в связи с умопомрачением. Никаких упоминаний о его жене, оборудовании и прочем!
Глава 19
Марилис разом растеряла всю самоуверенность. Сникла, потухла, и уже не излучала гордость и властность. Осознала дочка министра, во что вляпалась.
Оказывается, она вбила себе в голову, что Кайетан, ее жених, ей изменяет. Буквально направо-налево. Та сцена в столовой была цветочками. Бедняжка вконец помешалась на полуэльфе, который в свою очередь пусть и не был в восторге от перспективы женитьбы на преследующей его везде маньячке, но относился к ней с уважением и лишнего себе на стороне не позволял. С какой стати Марилис решила, что покорность мужа — залог успешного брака, неизвестно, но факт, что она, недолго думая, обратилась за помощью к преподавателю рун, своему дальнему родственнику. Тот под напором сдался и выдал ей уже известную нам клипсу — судя по всему, он наштамповал их несколько, чтобы удобнее было похищать жертв. Нацепил — и приказал следовать за собой. Никакой суеты и драмы.
Только вот загвоздка — на эльфов, как и полуэльфов, артефакты, рассчитанные на людей, не действовали.
Так что Марилис вернулась к магистру Керридану и принялась требовать доработать сочетание. Он отнекивался, отбрыкивался, и обещал когда-нибудь обязательно.
Известие об аресте преподавателя вконец пошатнуло слабую психику девицы. Она с чего-то возомнила, что во всем виновата Дафна — то есть я. Мол, строила глазки жениху, вознамерилась его увести и для того устранила единственного человека, который мог его подчинить.
Странная логика, но, если все мысли заняты одним мужчиной, вполне объяснимая. Для Марилис мир вращался вокруг нее и Кайетана, в основном, разумеется, первое. Так что все события воспринимались сквозь призму личностного: «А как это отразится на мне»?
Вот и результат.
Серьезного наказания ей не грозило, все же Айса выжила, но и по головке за покушение на отравление не погладят.
Хаг позволил ей переодеться, застегнул противомагические наручники, зачитал в присутствии исполняющего обязанности опекуна ректора ее права и увел прочь из общежития. Многочисленные студентки, высунувшие-таки носы из комнат, проводили их любопытствующими взорами.
— А теперь — клятва о неразглашении! — потребовала я, затащив соседок в нашу комнату.
Дафнину комнату.
Пора привыкать.
Не имеющую ко мне никакого отношения.
Как и девчонки, к которым за эти несколько дней я успела порядком привязаться. Что ж — у перевоплощений, особенно кратковременных, есть своя цена.
Я вздохнула,
