Запах снега - Юрий Павлович Валин
Утром Лит спешить не стал. Не торопясь сварил кашу. Солнце уже встало, лучи пронзали остатки листвы на осинах. Малый, укутанный двумя плащами, еще спал. Он вообще любил поспать.
Лит стоял, нагнувшись над котелком. И что за крупа такая? Пахнет, как лакомство. Ее, наверное, как-то по-другому варить нужно. Ну, ладно.
Тут порыв ветра так наподдал в спину задумавшемуся углежогу, что Лит едва не свалился в костер. Вихрь налетел столь неожиданно, что даже треск деревьев раздался с опозданием. Угли мгновенно сдуло, разметало по всей поляне. Спасая котелок, Лит присел на корточки. Летели на землю сучья и сломанные ветки, в просветах между деревьев потемнело, — желтая и бурая листва вихрилась между стволов. Шалаш повалился. Лит, не слыша ничего, кроме свиста и треска, откинул лапник, нащупал под тканью Малого. Судя по дрожи, дите плакало. Литу и самому было жутко. Такого вихря ему видеть еще не приходилось. Невдалеке рухнуло дерево. У болота стоял сплошной треск, — там осины ложились сплошняком.
«Совсем боги озверели», — опасливо подумал Лит, сгибаясь над котелком и Малым.
Вихрь утих мгновенно. Где-то еще трещало, медленно оседая на землю сломанное дерево, кружились в воздухе листья. Лит вытряхнул из-за шиворота хвою, принялся вычищать котелок. В плащах завозился Малый, пискнул.
— Вылазь. Сегодня каша совсем лесная, — ухмыльнулся Лит.
* * *На пятый день болото осталось позади. После вихря разбойников можно было не опасаться. Если не шли вплотную, следов в перевернутом вверх тормашками лесу точно не отыщут. Вообще-то внезапные вихри наводили ужас. Ни о чем подобном Лит раньше и не слышал. Наверняка боги на кого-то сердятся. Малый, с которым опекун поделился своими соображениями, тоже очень удивлялся. Забавный он был, лорд-сирота.
Пора было строить плот. План у Лита был простой, но надежный. Переправиться через Тюр и идти прямиком к Фурке. Так и разбойничьи засидки наверняка удастся обойти, и ближе к захолустному Дубнику оказаться. Чуял Лит, что теперь из-за мелкого засранца в родную хижину раньше весны не попасть. Ох, провалится зимой крыша. Ее от снега регулярно нужно чистить, она и так просевшая.
Лит выбрал сухое дерево, но пришлось отвлечься. Малый сидеть у костра не желал, все пытался подползти поближе. В последнее время холодная земля его не пугала, — шустрым жуком сползал с плаща и шебуршал по палой листве. Лит взял его подмышку, вместе набрали клюквы. Потом мальчонка сидел, клевал из миски ягоды, а Лит очень аккуратно свалил сухую сосну, попутно объясняя, что и зачем делает. Научиться правильно держать топор — и самому гордому лорду не помешает. Только вряд ли Малый блестящим богачом станет. Доля сиротская, она известная.
Показывать дитю как пазы рубят было нелепо, Лит вполне это осознавал. Но вроде и не объяснить тоже неправильно. Что-то в маленькой башке задержится. Малый вовсе не глупый, хоть и двух слов связать не умеет.
— Ты с мышью болтаешь. Он же ни слова не понимает.
— Все он понимает. Хотя с земли мало что видит. Не придирайся.
— Какие уж придирки. Он ростом пониже топора и на ногах не стоит. Ученик, что и говорить.
— Если двое вместе идут, они должны разговаривать. Иначе в чем смысл?
— Пусть так. Только отлетит сук, по макушке ему врежет. Много ли мышонку нужно?
— А ты осторожнее. Торопиться некуда.
— Это уж точно. Подожди, пока река станет, тогда по льду перейдете. Если до тех пор харчей хватит. Посади его в короб и руби спокойно.
— Нет, ему в коробе сидеть, что тебе на цепи. Он тоже человек…
Мелкий человек изумленно чихнул. Посмотрел на опекуна, раззявив измазанный клюквенным соком рот. Лит сообразил, что должно быть, сильно воняет. Тьфу, задумался.
Пришлось сбрасывать одежду и лезть в воду, благо река была в двух шагах. Обожгло, взбодрило. Наскоро потершись песком, Лит пробкой выскочил на берег, поскакал к костру. Малый смущенно замер на краю плаща. Ноги растопырены, — понятно, тоже задумался.
— Эх, я тебе говорил — держи себя в руках? Двух вонючек люди точно к себе не подпустят.
Вымытый Малый пыхтел, жался ближе к костру. Лит, застирав край плаща, присел на корточках рядом:
— Что, прохладно? Я и говорю — за собой следить нужно.
— Са-Са, — согласился Малый и ткнул пальчиком прямо в дым.
Лит вздрогнул. Поодаль от костра, за кустом ракитника стояла худая женщина. Лохмотья серого плаща, спутанные длинные волосы, уродливое лицо… Глубоко запавшие глаза пристально следили за сидящими у костра.
У Лита даже сердце остановилось. Это ж не человек. А глупый Малый продолжал тыкать пальцем.
Лит осторожного отвел руку подкидыша:
— Так невежливо. Не нужно туда смотреть.
— Са-Са⁈ — изумился Малый.
— Не смотри, говорю.
Женщина у ракитника, сейчас она показалась дряхлой старухой, повернулась и так же безмолвно шагнула в заросли. Мелькнула дырявая корзина в уныло опущенной руке. Ни треска веток, ни шороха сухого тростника.
Лит осторожно вздохнул. Малый смотрел вопросительно.
— Ты о ней не думай, — прошептал Лит. — Нам плот строить нужно.
Плот очень хотелось быстрее достроить, но еще какое-то время Лит не решался стучать топором. Чудом беда миновала. Это ж бенни была. Кое-кто ее сестрой баньши называет. Другие именуют Маленькой-Прачкой-Что-У-Ручья. Как называть — не важно. Главное, не завыла, и вопроса не задала. Даже стирать тряпье, что никогда от крови не отстирывается, не начала. Повезло. Значит, суждено углежогу и маленькому дурачку еще на свете пожить.
Переправились благополучно. Лит на всякий случай засадил Малого в короб. Греб осторожно, стараясь не раскачиваться. Опрокинешься — выплыть, может, и выплывешь, но часть имущества точно утопишь. Да и Малый холодную водичку не очень любит, сопли у него частенько капают. Все-таки из благородных, нежнокожий.
Перенеся короб, оружие и припасы на берег, Лит поспешно вытолкнул плот на течение. Никогда не слыхал, чтобы бенни на плотах путешествовали, но лучше не рисковать. Ведь казалось, лес здесь хороший, пустой — ни дарков, ни людей, одно зверье. А вот столкнулись с тоскливой старухой, и чуть в штаны не наделали. Малый, правда, заранее с этим делом управился. Нет, нужно осторожнее быть.
* * *Ломкая трава хрустела под подошвами сапог. С утра было холодно, пар вырывался изо рта. Лит шагал и раздумывал, как бы прийти в Фурку незамеченным. Городок незнакомый, да, собственно, Лит в любом населенном месте себя чувствовал неуютно. Да еще насчет Малого вопросы задавать начнут, нужно вранье подостовернее приготовить.
Малый покачивался в коробе, изредка шепотом что-то бормотал и тихонько звякал. Лит подвесил к крышке короба красивый медальон, пусть дите играется. Медальон был снят с шеи леди Мариэллы. В земле он ей явно не понадобится, а сыну память останется. Подрастет, если нужда будет — продаст. Или тетка продаст, кормить незваного племянника нужно, а Малый на отсутствие аппетита не жаловался. Судя по странному имени, тетка в благородные леди не выбилась. Небось, вредная карга, раз выдали замуж в захолустье. Может, и завидует сестре-красавице. Впрочем, чему теперь завидовать? И кто же она все-таки была, прекрасная леди Мариэлла?
Привычные размышления прервал чуждый лесу звук. Железо о железо грюкнуло. Где-то в отдалении, но Лит мигом насторожился. Разбойники? Да не могли они выследить. Другая шайка? Что ей в чаще делать? До тракта на Тинтадж не меньше двух дней пути. Что людям в пустом лесу бродить? Вот беспокойная жизнь пошла.
Придется на разведку налегке сбегать. Лит снял поклажу, приоткрыл короб:
— Сидишь?
Малый моргал, сжимая любимую ложку.
— Вот и сиди. Только примолкни. Оружие я тебе оставлю, а цацку сниму. А то начнешь звонить, — Лит убрал цепочку с медальоном. — Тихонько, понял?
— Са-Са, — понимающе прошептал Малый.
Лит забрался на сосну, повесил короб на высоте в два человеческих роста. Следов ушастой кошки в округе нет, медведь тоже вряд ли забредет, но лучше поберечься. Лит долго гулять не собирался. Устроил
