Академия неформат (СИ) - Наталия Зябкова
Кранц что-то говорил им, отвечал только Гарвей: Флабер жался к бортику фонтана у него за спиной. Разговор шел явно на повышенных тонах. Наконец Кранц наставил на Гарвея палец, грозя неизвестно чем – фонтан находился слишком далеко, до столовой не долетало ни звука. Принц спокойно отодвинулся и что-то сказал с таким презрением, что магистр побледнел. Гарвей развернулся и быстро пошёл по дорожке в сторону спального корпуса, увлекая Флабера за собой.
Заместитель ректора огляделся и вперился взглядом в окна столовой – девушка немедленно снова юркнула за занавеску. Повторно переходить дорогу вспыльчивому боевику не хотелось.
Глава 7
Зал для собраний Жаклин нашла с трудом: пришлось по дороге несколько раз спрашивать у проходящих мимо студентов и дворника, сметавшего листья у крыльца. Когда она наконец добралась, то её поразила… нет, не помпезность помещения, хотя оно было обставлено в лучших традициях столичных театров. К богатству университетских интерьеров она уже успела привыкнуть. У дверей стоял неимоверный гул гот множества голосов, спорящих друг с другом. Она с опаской заглянула за дверь – большая часть затянутого алым плюшем амфитеатра была занята студентами, яростно спорящими друг с другом. Улыбающийся Шален стоял у самой сцены, скрестив руки на груди, словно военачальник обозревающий своё войско. Рядом с ним, похожая на громадную статую святой Габриелы Мёртвой, стояла Рози Валенсо. На этот раз она навела такой густой макияж, что издали казалось, будто вместо глаз и рта у неё чёрные провалы. Патрик со скучающим видом сидел, свесив ноги, рядом с суфлёрской будкой. Гарвей что-то горячо доказывал, красавице, со жгуче-чёрными волосами, которая не менее пылко отвечала ему звонким голосом:
− «Прекрасная Ниневия» в прошлом году собрала все овации!
− Да это мерзкая слюнявая история и выеденного яйца не стоит! – возражал принц. – Кому охота ставить такую нудятину? Я сбежал после первого акта!
− Это легенда о любви!.. – не сдавалась девушка.
− Ага! Главная героиня проныла целых двадцать минут, да ещё в стихах, как она страдает по какому-то хлыщу, который появился только к концу! Нормальный человек не выдержит такое!
− В прессе были прекрасные отзывы! – поддержала подругу светловолосая девушка, в которой Жаклин узнала Айву.
− О-о-о! Все знают: импресарио платят им за рекламу!
В спор вступили ещё несколько студентов: кто-то поддерживал девушек, парни в основном поддерживали Гарвея. Дискуссия становилась всё громче, когда, наконец, Шален, одновременно с Патриком заметили Жаклин, стоящую на пороге.
− Наш куратор! Она нас рассудит! – от голоса Джейда, волшебным образом перекрывшего громкие возгласы спорщиков, немедленно воцарилась тишина. Рози обратила к ней своё лицо, на котором невозможно было прочесть ни одной эмоции из-за намалёванной на нём импровизированной «маски смерти».
− Сначала я бы хотела узнать, что подобрала для нас мадемуазель Валенсо, − осторожно начала Жаклин. – Всем, кого не видела, доброго вечера!
Студенты нестройно поздоровались. Патрик просто смотрел на неё: от его взгляда по коже расползались горячие дорожки. Девушка поняла, что вновь неудержимо краснеет. «Это можно будет списать на повышенное внимание аудитории» − попыталась она себя успокоить, но поймав кривую улыбку Шалена, стало ясно: с ним такой обман не пройдет.
− Я предлагаю «Саван из роз» Коринно Риордажио, − звонко произнесла Рози. – Понимаю, это не обычная сказка, но, во всяком случае, не нужно будет прописывать саму пьесу – сказки придётся раскладывать на роли… Это займёт время.
− Не-е-ет! – немедленно заныли девушки, − В конце влюблённые умирают!
Жаклин вспомнила, что проходила в университете это произведение. В нем шла речь о рыцаре, вернувшемся с войны и заставшем дома разгром, а вместо любимой жены − свежую могилу. Погоревав, он привёл поместье в порядок, встретил красивую женщину – из простых крестьянок. Решив, что сполна отдал дань обществу, рыцарь хотел жениться на этой женщине – ведь он был истинно благороден. Тут неожиданно, начал являться призрак его почившей жены, которая никак не хотела смириться с тем, что умерла. Она всячески мучила мужа, которого при жизни очень любила. Он разрывался между умершей женой и новой любовью, а в итоге, призрак выпил все силы из цветущей возлюбленной рыцаря, а он сам умер от горя.
− Пьеса хороша, − кивнула Жаклин. – Однако, к празднованию весеннего карнавала не слишком подходит. – Может, попробуем поставить комедию?
− «Вилейская вдова»! – тут же предложил Гарвей, хитро улыбаясь. Жаклин, к своему стыду, не могла вспомнить такой пьесы. Однако, мужская половина аудитории, кроме Патрика, заулыбались вслед за ним.
− Сомневаюсь, что эта пьеса подойдёт, − ответил за Жаклин Джейд, − У нас, конечно, учатся взрослые люди, но в учебном заведении такую постановку попросту не поймут. − Может выберем всё-таки сказочный сюжет?
− Как ты правильно заметил, мы давно не дети! – уязвлённо возразил Гарвей. – Хорошо бы сюжет «с перчинкой» − интереснее будет играть, и зрители останутся довольны.
Тут Жаклин осенило: ещё на третьем курсе академии разбитная подруга Аннет дала ей почитать роман о любви принца и простой девушки Франзины: пьеса по этому роману удовлетворила бы и мужскую аудиторию и женскую! В ней довольно романтики и так желаемой Гарвеем «перчинки», можно добавить в действие веселой кутерьмы, а конец… да попросту переделать! Это же обыкновенная университетская постановка, а не историческая реконструкция или спектакль на театральных подмостках.
− Я предлагаю поставить «Историю Великосветской Франзины» Орландо Вильереаль – её в общих чертах знают все.
− Но ведь в конце король осудил бывшую возлюбленную – её бросили за решетку, и должны были повесить, однако она умерла, не дожив до казни. Наверно король сжалился над бывшей возлюбленной и приказал дать ей яд, − заметила Рози. – Трудно эту историю назвать комедией.
− Хорошая мысль! – Патрик поднялся со сценического возвышения. – История Великосветской Франзины прекрасно подойдёт к карнавалу. Есть переработанная версия романа Вильереаля – она малоизвестна, но намного позитивнее и гораздо более сказочная. Можно поискать в библиотеке – наверняка, найдётся.
− Ты увлекаешься дамскими романами? – немедленно подпустил шпильку Гарвей.
− Это любимая мамина история. Она предпочитает её общеизвестной версии, − спокойно
