Открывашка и пробой - Павел Смолин
— Не, мы там перекусили, — немножко соврал вточивший под шумок пару «сникерсов» я.
Оборотни перекусывать не стали — время экономили.
Миновав стоящую на крылечке клетку с репетирующим у зеркала попугаем:
— Капитан хор-роший, Капитан хор-роший…
Вошли в дом, я оставил рюкзак на кухне, снова сбегал на улицу — в удобства — умылся и почистил зубы у умывальника, протестировав американскую зубную пасту и пояснив Марине, что вот эти вот вынутые из рюкзака пестрые пакетики — одноразовые косметические маски для лица, и ушел в комнату. Раздевшись, задернул желтые, с подсолнухами портьеры и улегся. Сон, казалось, пришел еще до того, как голова коснулась подушки и был полон тревожных, пытающихся отыскать спрятавшегося в углу темной комнаты меня, теней.
Глава 15
Проснулся я в половину первого, когда шторки окончательно перестали справляться с дневной жарой, а из кухни донесся приглушенный голос бабы Зины:
— Да как же это, документы-то на меня оформлены! Он же пособие получает! Я тебе его отдавать буду — я честная!
Оставшийся не у дел опекун пришла поговорить о важном.
— Зинаида Матвеевна, да зачем нам? Сами посмотрите — у нас теперь и холодильник, и телевизор новые. Вы садитесь, не стойте, чаю попьем с повидлом апельсиновым. Андрей ночью с посыльными отца встречался, арбузов прислали целую гору — вам принесли?
— Принесли, — вздохнула бабушка. — Только вот за что? Я же, дура старая, за Валькой не уследила — вон, мыкается теперь по чужим людям ребенок. Ох я ей уши-то надрала! Ишь удумала — такого хорошего, работящего мальчика шпынять!
Огребает Валька по полной. Жалко ее, создала предлог, а теперь на нее все деревенские дети и собственная бабушка ополчились. Нужно выйти и поговорить. А потом — в школу.
— Да не в Валентине дело, — попыталась успокоить бабу Зину Марина, пока я одевался. — Андрей ей и подарок даже приготовил, на день рождения. Не обижается он. И не думайте так, пожалуйста — он же хоть и маленький, но мужчина. Какой мужчина на девочку зло таить будет?
Нет уж, тут у нас равноправие — кое-каких девушек из прошлой жизни я бы охотно утопил в жерле вулкана. Но Валентина точно не в их числе — просто я появился в крайне неудачный момент и попал под горячую руку. Ну и мне и посильнее прилетало, чего уж теперь — забыли и живем дальше. Теперь нужно убедить «забыть и жить» остальных.
Покинув комнату, отметил пустую клетку и прошел на кухню, где за накрытым для чаепития столом сидели баба Зина с Мариной — кожа на лице выглядит получше, видимо масочку опробовала — а у печки терзал клювом полено Капитан. Развлекается птичка.
— Ой прости меня, ду-у-уру! — тут же заголосила Зинаида Матвеевна, подскочила из-за стола и схватила меня за руки, глядя заслезившимися глазами. — Вон какая шея синющщая — и где мои глаза-то были?! А если бы удавила тебя коза эта вредная? Чего ж ты мне-то не сказал?
— А я вообще никому не говорил, — воспользовавшись паузой, покачал я головой. — И не сказал бы — сами заметили. Мне у вас, Зинаида Матвеевна, нравилось, и я вам очень благодарен за то, что из Центра забрали — кто его знает, сколько еще там куковать бы пришлось. Валя хорошая, просто ей очень грустно — я это понимаю и не обижаюсь. Не ругайте ее, пожалуйста. Я бы к вам вернулся, но староста с учителями решили, что здесь будет удобнее — Геннадий Петрович с Константином Викторовичем совсем рядом живут, если что — присмотреть смогут. Давайте я вам помогать буду приходить после школы? Воду-то Валька натаскает, она сильная, но стайку чистить кто-то же должен?
В стайку я не хочу — кому вообще такая работа нравится? — но она же сейчас откажется, а я ей потом помощника найду, с оплатой ворованным добром.
— Да что ты, Андрюшенька! — всплеснула руками баба Зина. — Ну какая тебе стайка? Ты же городской, из хорошей семьи. Ты живи здесь, если тебе так лучше, обо мне не беспокойся, и Вальку прости, если можешь — она девка-то не злая. А пособие я тебе принесу, как придет, копеечка к копеечке!
— Не надо, — с мягкой улыбкой покачал я головой. — Оставьте, баб Зин, домой что-нибудь купите, или платье себе, например, будете еще красивее, чем сейчас.
— Да как же я оставлю-то? — возмутилась она. — Не по-людски!
— Очень по-людски, — покачал я головой. — Я же говорю — если бы вы меня из Центра не забрали, черт его знает, сколько бы там еще просидел. Я вам очень-очень благодарен, правда. Оставьте, пожалуйста, себе. И на Валю я не обижаюсь — помиритесь с ней, пожалуйста, не ругайтесь, а то я себя виноватым буду чувствовать.
— Тю, то же мне «виноватый»! — фыркнула она. — Коза драная, сила есть — ума не надо! — вздохнув, она добавила. — Но я с ней помирюсь. И ты, если сможешь, помирись — из вас ой какая красивая пара получится! Пойду я, Мариш, спасибо за чай. Если в гости соберешься, Андрюша, приходи, я рада буду.
Поднявшись на цыпочки, Зинаида Матвеевна клюнула меня губами в щеку и покинула Маринин дом.
— Садись, чаю налью тебе, — поднялась хозяйка из-за стола. — Или нормально покушать хочешь? Я супа горохового наварила, с сосисками правда, но все равно вкусный.
— Суп, если можно, — выбрал я. — Спасибо, — сел за стол.
— А Лешка арбузом завтракал, — хихикнула она. — Половину стрескал, дорвался. Будет теперь в туалет пять раз за урок бегать.
Представив эту картину, я хохотнул — так ведь и будет!
— Я, наверное, цукаты из арбузных корок сделаю, — поделилась она планами, поставив на плиту разогреваться эмалированную тарелку с супом. — Сахара вон сколько притащили — два мешка, нужно куда-то девать. Любишь цукаты арбузные?
— Не пробовал, — честно признался я. — Но вы очень вкусно готовите. Уверен, получится здорово.
— Цукаты! — проскрипел попугай и запрыгнул на стол, безошибочно ткнувшись клювом в чашку с апельсиновым повидлом.
— Прости, нельзя, — аккуратно взял я птичку в руки. — Диабет будет.
— Проголодался? — умилилась Марина, залезла в холодильник, отрезала кусок от половинки недоеденного Лёхой арбуза и положила на тарелку у печки.
Я поставил рядом жако, и он принялся за дело. Хозяйка с помощью прихватки переместила тарелку с супом на стол и села рядом со мной допивать чай, положив ногу на ногу. Стараясь не коситься на высунувшуюся из-под халатика коленку, я принялся поглощать суп, закусывая его хлебом, редиской и зеленым лучком.
— К зиме поросенка забьем, сало будет, — поделилась планами
