Калашников С.А. - Калашников С.А. Внизу наш дом.

- Что, Александр Иванович до чего-то интересного додумался? На свободную охоту просится?

- На свободную. Это в тот момент, когда на решение основных задач ни машин не хватает, ни лётчиков, ни горючего. Э-э-э… ты откуда про его мысли знаешь?

- Так это, считай, правильные мысли. Они просто в воздухе носятся. А товарищ Покрышкин — голова. Стало быть думает правильно. Вот сами рассудите, МИГ — машина высотная, скоростная, для полётов ночью прекрасно оборудованная. Взлетел в потёмках — и до самого рассвета чёрт ему не брат. Опять же — дальность приличная — можно как следует углубиться на чужую территорию. Осмотреться и обнаружить паровозный прожектор. Вот на него и положить бомбочку — их же аж четыре штуки под крыльями подвешивается.

Это ж за один удачный вылет можно фрицам всю логистику порвать.

- Чего порвать?

- Это секретное слово, - спохватился я. - Но с рваной логистикой фрицы ничего войскам подвезти не смогут и сядут дожидаться зимы. Командование наше к такому самовольству обязательно хорошо отнесётся — чай в штабах не дураки сидят.

- Охота на паровозы! - ухмыльнулся Иванов. - А как он без прожектора поедет?

- Значит, днем придётся охотиться. Даже, если немцы начнут свои поезда прикрывать с воздуха - и тогда получится польза. Небось, знаете, сколь горючего истребитель кушает? Так ради защиты от одного охотника нужно в воздухе десяток машин держать, потому что железные дороги длинные. Ну и МИГ, всё-таки не овечка беззащитная. На высоте он мессера уделает. Или уйдёт — это как прикажете.

Глава 21. О штанах и самолётах

В Первомайске лётный состав жил не при аэродроме, как мы обычно практиковали, а собственно в домах самого населённого пункта. Нас отвозили туда на грузовике и на нём же мы возвращались к месту работы. Однако, длилось это не слишком долго — буквально несколько дней, и все разлетелись. Мы — тоже. На сей раз полк передислоцировался прямиком в Одессу.

Нет, не на аэродром, а на окраину. В качестве взлётно-посадочной полосы использовали прямую широкую улицу, раскинувшуюся среди частных домиков. Тут, в растительности скромных участков были замаскированы зенитки. Не совсем в нашем расположении, но неподалеку, буквально пятнадцать минут ходьбы.

Полётов не было — горючего не подвозили. И даже не обещали. Как я понимаю, в последнем боевом порыве, обрушив всё, что было на тылы танковой группы Клейста, авиация оказалась на голодном пайке. Только над морем истребители по-прежнему патрулировали воздушное пространство, прикрывая судоходство. Но не наш полк.

Мы с Мусенькой официально расписались прямо в городе. Побродили немножко по улицам центра, улавливая его атмосферу и очарование. А потом увидели знакомое ателье и не сговариваясь постучались в запертую дверь — в военных хлопотах оба совершенно выпустили из виду противоперегрузочные штаны. А ведь последняя их обладательница благодаря тому, что не теряет сознания от перегрузок, имеет очень существенное преимущество в маневре.

Это я о судьбе своей. Она вообще всегда аккуратна с вещами — они ей очень долго служат. Что кирдык, что резиновый костюм. Однако, пора, пора сшить для всего полка новую полётную амуницию. То-то мастер обрадуется большому заказу!

- Соломона арестовали, - сообщила нам соседка. - Как есть арестовали, сразу, как только началось это сущее безобразие.

- Я про войну говорю, молодые люди. И не надо так удивлённо улыбаться. Если вы полагаете, что нападать на людей правильно, так вам лучше обратиться к доктору.

- Да говорю же, никто не знает, куда его увезли вместе со всей семьёй. Даже мастерскую забрали, даже посуду и мебель. Погрузили всё на машины и увезли. И подушки, и матрасы — а что вы думаете, легко на новом месте пожилому человеку обзаводиться нужными вещами?

- Письма? Были письма. Какие? Обычные, в конверте с маркой. Откуда? С края земли — из Сибири. Город Орск, а больше я не помню, потому что конверт унесли внуки.

- Как он там поживает? Не смешите меня! Как может поживать пожилой человек вдали от города, где прошла вся его жизнь?

- Чем занимается? Шьёт, конечно.

Вот такой примечательный разговор у нас получился.

А вечером этого же дня я улетел обратно — борт на Воронеж следовал через Качу и Донецк.

***

Шурочка сказала мне, что планы у неё изменились, и она остаётся на курсах на преподавательской работе. И ещё, что какое-то время не будет летать. Ну что тут скажешь? Диагноз однозначный — быть ей мамой. И это хорошо.

Однако, есть и плохая новость — боевая эффективность наших “хорей” оказалась относительно невысока. Командование их использует, в основном, для отпугивания мессеров и в качестве дозорной машины. Как ни крути — поражающая способность двух пулемётов винтовочного калибра давно уже маловата. Патроны же с бризантными пулями на Южный фронт практически не поступают — их, все, сколько делают, отправляют в более горячие места.

При таком положении хорям самое место у нас на курсах, потому что они и дешевле и экономичней “настоящих” истребителей, а по скоростным и маневренным качествам даже несколько превосходят современные серийные боевые машины.

Истребитель, это ведь не только самолёт, но и человек. Вернее, их содружество. Совместная способность донести оружие до точки уверенного поражения цели и привести его в действие. А само-то оружие явно слабовато. То есть с малой дистанции при долбёжке в одно и то же уязвимое место шансы на поражение хорошие, чем и пользуется Мусенька на кирдыке. У неё сбитых — страшно сказать сколько.

Только — вот беда. Не получается эти кирдыки тиражировать — негде сейчас производить столь сложные трансмиссии и механику поворота лопастей на большие углы. Это в мирное время, когда получилось воспользоваться услугами нескольких заводов с самым лучшим оборудованием — тогда всё вышло. А нынче идёт война — даже сами те заводы уже или в оккупации, или в прифронтовой полосе. Поэтому мне придётся рассчитывать на доступные варианты.

Кстати, обучить опытных пилотов обращению с моим норовистым детищем вполне получается — пробовал. Сначала ребята вылезают из кабины мокрые от напряжения, но потом, когда маленько осваиваются, уделывают всех остальных в учебных схватках, как кутят. Тот самый лейтенант Петров, который похож на генерала, сказал, что с такой машиной он бы любому немецкому бомбардировщику просто изрешетил или мотогондолы, или кабину экипажа. Но это только про бомбардировщики. Потому что истребители не столь мощно защищены — их и обычными бронебойными пулями можно пронять. Но зато они из прицела так и выворачиваются.

Кирдыку всё это удаётся куда как лучше из-за решающего превосходства в маневре. А вот хорю, который не настолько тяговит и увёртлив, нужна пушка. Но она на него не встаёт, хотя двадцатимиллиметровые ШВАКи доступны. Вот такие терзания. Обычное дело для любого, кто решает технические задачи — поиск компромисса в пределах доступных возможностей.

С другой стороны один полк сверхлёгких машин Южному фронту сейчас нужен - иначе его не мотали бы с места на место, закрывая то одни бреши, то другие. Ну, да там просто научились правильно им пользоваться — опыт получен немалый. А относительно скромные потери — результат выучки пилотов… пойду, отрежу себе кусочек сала, потому что в этом есть и моя заслуга.

***

- Знаешь, Шурик, а ведь способ, которым ты решил проблему охлаждения заднего двигателя, в плане аэродинамики заметно выигрывает по сравнению с нашим — мы воздух забираем из потока за счёт отклонения его выступающими элементами, а ты запряг в работу паразитное явление, - Москалёв “раскусил”, наверное, последнее из моих ухищрений. Так на то он и авиаконструктор. - Но с углом наклона крыльев вниз ты явно перебдел — мы посчитали. Можно уменьшить валкость кирдыка. Потом, смотри, - он развернул на столе рулон ватмана и прижал его края, - концы крыльев имеет смысл отклонить не вниз, а вверх — тогда поперечная неустойчивость совсем исчезнет.

- Обратная чайка, - кивнул я. - Мне было боязно устраивать такой перегиб из соображений прочности. Хотел сохранить малую толщину крыла.

- При плавном изгибе и стальном лонжероне задача решаемая. Тем более, что и обшивку можно делать из алюминиевого сплава, она возьмёт на себя част нагрузки, что позволит облегчить набор. Это, кстати, даёт очень хороший хороший выигрыш в весе.

- Постойте! - мой взгляд “зацепился” за эскизную прорисовку на свободном участке листа. - Зачем вы моторы слепили один с другим?

- А что прикажешь делать? Двенадцатицилиндровый однорядный Рено воздушного охлаждения у нас в стране так на производство и не поставили — поэтому приходится довольствоваться ММ-1. А их нужно ставить два. Но ты не переживай — зато винты расположатся соосно и заработают встречно — как мечтал Бартини. Прибавка-то тяги от этого получается изрядная, - Александр Сергеевич оглянулся на собравшихся вокруг нас коллег — коллектив явно переживал за представляемый сейчас аванпроект.