Купец IV ранга - Павел Вяч
Нам откровенно повезло, что льдистые великаны были по сравнению со Снежным, крохотными — всего-то два-три метра ростом.
Да, лет через пятьдесят, да ещё и при условии подпитки, которая была у Снежного великана, эти ребята превратились бы в серьезных противников.
Сейчас же они только и могли, что швырять в Дмитрия ледяными иглами и шипами, которые Воин с легкостью отбивал каменными кулаками.
То, что подавалось, как бой не на жизнь, а насмерть, по итогу оказалось не сложнее закрытия Прокола.
После победы над личом драка с монстрами Стужи вышла какой-то… тусклой, что ли?
Не знаю, что было тому виной — накатившие на меня отходняк и безразличие, великолепная офицерская работа Камнева, ошеломительная боевая мощь Галицина или неожиданная подмога в лице волчьей стаи Немирова.
Но факт оставался фактом — мы победили, причем, на мой взгляд, достаточно легко.
— Легко? — возмутился Виш, до последнего координирующий совместные действия ифритов. — Ты просто не в силах осознать тактический гений Камнева! Если бы не его руководство боем, мы бы умылись кровью!
«Да ладно тебе, — засомневался я, без сил опускаясь на землю. — Я ожидал от тварей Стужи бо́льшего».
— Не гневи богов, Макс, — нахмурился фамильяр. — Мы прошлись по краешку! И поверь, последствия этой победы нам ещё аукнутся. Особенно нам с тобой. И да, самое время отпустить ифритов. Ещё немного, и они не смогут вернуться на Огненный план.
— Парни! — я махнул огненным духам. — Спасибо за службу!
— Это была славная битва! — проревел Огненный Лидер.
— Дали жару этим ледяным огрызкам! — подтвердил Огненный Скаут.
— Но больше нас в такую холодрыгу не зови, — буркнул Огненный Штурм.
— Отогревайтесь, — усмехнулся я, и моя огненная армия исчезла в открывшемся портале.
Причем, открытие портала не прошло для меня бесследно — татуировка обожгла болью, а меня самого закружило и даже замутило.
Точно такие же ощущения я испытывал, когда, будучи студентом, выступал в роли донора крови.
— Я тебе говорю, мы по краешку прошлись, — протянул Виш. — Ты ж всю энергию до донышка вычерпал. Ещё немного и выжег бы себе энергоструктуру.
— Ваше благородие, вы в порядке? — Немиров первым заметил мое состояние и тут же бросился ко мне.
— Все нормально, — пробормотал я, чувствуя, как язык едва-едва ворочается. — Устал немного…
— Сейчас все будет, Ваш благородие, — заверил меня Немиров. — Только стаю отзову.
— Не надо отзывать, — тут же встрепенулся Виш. — Иначе снова одичают. Пусть, наоборот, поближе к нам крутятся!
— Не отзывай, — продублировал я. — Поближе их… С собой… в Николаевку…
— Спасибо, Ваше благородие! — обрадовался Немиров. — Клык обрадуется! Мы теперь ого-го! Такое патрулирование организуем! Ни одна живая душа не просочится! Мы…
Немиров ещё что-то говорил, но я его уже не слышал.
Повторно накатил отходняк боя, и я словно выпал из этого мира.
Я видел картинки и даже выстраивал причинно-следственные связи, но это было как в тумане, что ли?
Вот Углов хлопочет около повалившегося в снег Галицина… Вот Немиров ставит палатку и кормит меня буквально с ложечки… Вот Камнев, как заведенный, потрошит побежденных монстров…
Кажется, я отрубился, так и не доев свою пайку.
* * *
Мне снилось золотое море, в котором я сначала плавал, а потом лег на спину и, покачиваясь на волнах, грелся под теплыми лучами золотого солнца.
Монеты, цепи, кольца, слитки и даже подсвечники! — вокруг меня было столько разного золота, что мне позавидовали бы даже драконы.
Но самое главное — оно все было моим.
Золото дарило спокойствие, уверенность в будущем, гордость и… счастье?
Казалось, мне больше ничего не нужно, ведь у меня и так все есть.
И я бы очень хотел, чтобы этот момент длился вечно, но, как обычно и бывает, на краю сознания возникла какая-то беспокойная мысль.
Будто мне нужно было куда-то вернуться, словно меня кто-то ждал…
Я же никак не мог вспомнить, кому и зачем я мог понадобиться. Да и надо ли? Ведь у меня есть все золото этого мира! Что до остальных… их ожидания — это их проблемы.
Но мысль не желала никуда деваться… Сначала она сменилась беспокойством, затем беспокойство переросло в тревогу.
Я пытался закрыть уши руками, пытался нырнуть поглубже в свое золото, но все было напрасно.
Зов усиливался с каждой минутой, и я был не в силах от него сбежать.
Но хуже всего было то, что золото постепенно чернело, превращаясь… в землю?
Густой, вязкий чернозем, который затягивал в себя похлеще сыпучих песков.
Я рвался наверх, дергался, пытался не то плыть, не то прорывать себе путь, но все было бестолку. Земля затягивался меня в себя.
Тревога переросла в панику, и я начал задыхаться.
Зов шел со всех сторон, как будто пытаясь мне помочь, вытащить из этой трясины, спасти, но земля была сильнее.
В какой-то момент я понял, что ещё немного и чертова грязь похоронит меня заживо, и я рванулся так, будто от этого завесила моя жизнь.
Рванулся и заметил тонкую золотую нить, которая вела не наверх, а куда-то вниз и сторону.
Сердце судорожно колотилось в груди, в висках стучало молотами, легкие, того и гляди, выпрыгнут из груди… А я замер, не в силах сделать выбор — рваться наверх или последовать за золотой нитью.
В памяти всплыл момент, когда я, будучи в Проколе, оказался в зыбучих песках и, доверившись своей интуиции, нырнул вниз.
И это воспоминание помогло мне сделать выбор.
Отбросив сомнения, я потянулся за золотой нитью и… скользнул вниз.
Нить вела все глубже, земля давила со всех сторон все сильнее, дышать становилось практически невозможно, но с маниакальным упорством тянулся за ней.
И вот, когда я уже начал задыхаться от нехватки воздуха и стиснувшей меня земли я… провалился.
Дыхание тут же перехватило, но не успел я испугаться, как шлепнулся на каменный пол, чуть было не угодив виском в кованный угол стоящего по центру комнаты сундука.
Сундук был распахнут, и мне в глаза тут же бросились лежащие в нем золотые монеты.
И дело было не в золоте, а в самих монетах… Точнее, в их чеканке.
Я отчетливо видел не то трехглавую лилию, не то три лепестка пламени…
Не знаю, почему, но чеканка монеты показалась мне настолько
