Младший сын князя. Том 7 - Георгий Сомхиев
Никто не ожидал, что Леонид так быстро выйдет из комы. Множество целителей ставили прогноз, что это произойдёт не раньше чем через год, когда они смогут восстановить энергетические каналы, однако у моего старшего брата, видимо, имелись совершенно другие планы на жизнь.
Из неприятного — Леонид потерял аж три круга маны. Целители по пробуждению прямо заявили ему, что шансов вернуть былую силу у брата нет. Тут по большей части играли раны, нанесённые самому ядру.
Оно не выдержало бы по-настоящему серьёзной нагрузки маной и попросту разрушилось бы. Также пытаться исцелить ядро было крайне опасным делом — одна ошибка и мой старший брат останется калекой навсегда. В общем, такую вещь может исправить только время и терпение.
В итоге после свадьбы мой брат планировал, скажем так, остепениться и как можно меньше рисковать своей жизнью. Так что эта потеря несильно сказалась на его жизни. Да и ко всему прочему, у него оставались верные слуги и своя команда, которые по-прежнему представляли грозную силу.
Узнав, что их господин вышел из комы, все они моментально воспряли духом и принялись с большим усердием ловить грузовые корабли рода Дакров и присваивать содержимое себе. Тем более, что в этом им помогали бойцы моего отца, снабжая людей Леонида всем необходимым.
Так что у моего старшего брата жизнь, в самом деле, стала налаживаться. Особенно если учитывать, что и принцесса Оливия к этому моменту поправилась и адаптировалась к новым конечностям. Целители расстарались, чтобы никаких проблем у неё с этим не было, и новым конечностям нужен был только свежий загар.
Только несмотря на всё это, конфликт с родом Дакров всё равно переходил в вялотекущую стадию. Насколько сильным бы ни был наш род, невозможно без перерывов совершать одну атаку за другой в чужой стране. Слишком это затратно как в плане логистики, так и разведки.
Тут следовало понимать, что род Дакров связан со многими аристократами Британской империи. Причиняя вред нашему врагу, мы также наносим ущерб другим родам.
Да, по первой они будут всё валить на Дакров, но в конечном итоге они могут разорвать с нами деловые отношения. Это я уже молчу о том, что британский император не позволял в открытую нападать на Дакров, и например, устроить полноценную осаду их родового поместья.
Вот и выходило, что из-за всех этих заморочек, я и другие члены нашего рода сидели на пороховой бочке. Никаких решительных действий ни одна из сторон в ближайшее время предпринимать не станет.
Но как только это случится, никому мало не покажется. В мирное решение конфликта я не верил, несмотря на то, что Леонид вышел из комы и его жизни более ничто не угрожало. Тут была задета честь и гордость Львовых, и нашему врагу придётся постараться, чтобы мы «позабыли» о случившемся. И боюсь, что в таком случае война с родом может затянуться на пару лет, а то и больше, что после перерастёт в кровную вражду.
Это были только новости, связанные с родом Дакров, но ведь при этом имелись и другие.
Пока я отсутствовал, первое письмо мне пришло от Роберта. Он написал, что как минимум ещё в ближайшие месяц-два будет отсутствовать в Российской империи, и поэтому решил прислать мне письмо, хотя изначально планировал обсудить всё один на один. Всё же разговоры напрямую куда лучше писем.
В начале он поделился своими чувствами, что вновь сильно повздорил с отцом, который хотел, чтобы сын после Академии пошёл по стопам военного.
В свою очередь Грубер не видел себя в погонах генерала и хотел стать всеми известным бизнесменом, который пробился до своего уровня сам. В Литве он, можно сказать, начал свой путь, заимев кое-какие связи и также выгодно вложив деньги, но этого ему было мало.
Одним словом, мой знакомый загорелся желанием открыть в Российской империи бизнес, и он хотел привлечь меня, как своего главного инвестора.
Он также приложил в письмо бизнес-план, как именно должна была зарабатывать его сеть кондитерских для аристократов и чем она отличалась бы от своих конкурентов. Ну и, конечно, там было описано, что именно я получу за свою помощь, и цифры получались довольно интересными.
Тут также приложил свою руку Даниэль, поскольку именно по его рецептурам должны были производиться «настоящие произведение искусства», как назвал в тексте Роберт эти кондитерские изделия.
Также из писем я узнал, что Даниэль в этом году доработал несколько формул, благодаря которым еда могла храниться практически годами, и при этом для её создания не требовалось невероятно дорогостоящего оборудования. Лишь особые условия своего рода заморозки, но секрет этого процесса и технологию он решил оставить за собственным родом.
Хотя чего таить — инвестиции требовались, мягко говоря, немаленькие. Да, в случае успеха я мог преспокойно зарабатывать даже не миллионы, а миллиарды рублей, ведь патент будет закреплён за нами, и аналог этой кухни не скоро появится на рынке.
Только вот для моего рода подобная инвестиция будет выглядеть, если честно, сомнительной, и мне вряд ли дадут возможность совершить такой перевод средств. Всё-таки не умей Львовы грамотно распоряжаться финансами, ни о каком богатстве сейчас не могло бы пойти и речи.
Роберт, скорее всего, это тоже понимал, и поэтому написал, что не обидится в случае отказа, ну и что до лета я могу спокойно обдумать предложение. Ну а потом, если что, они попытаются привлечь других инвесторов к этому делу. А там, разумеется, условия уже будут иными и не такими привлекательными.
В принципе, если мой патент в самом деле начнёт приносить деньги, то я смогу накопить стартовый капитал и инвестировать его в этот бизнес. Ну а если вдруг денег не хватит, то можно запросить остаток у рода — уж с этим у меня проблем точно не будет.
Всё-таки ещё два года назад я видел в кухне с магическими ингредиентами потенциал, и что в целом оно могло заставить особо богатых аристократов мешками нести туда деньги.
Закончив читать письмо Роберта, я написал ему ответ и перешёл к следующему.
Второе письмо оказалось от моих старых знакомых — Эрика, Златы и Виолы. Они в основном делились своими впечатлениями от частной академии, хвастались своими достижениями и жаловались на полное отсутствие средств коммуникации и что они скучают по старой жизни. Той её части, что была до происшествия — теперь-то им пришлось все менять.
В письме они также ещё раз поблагодарили меня за спасение и написали, что я стал для них примером для подражания.
