Богоборцы 4 - Алексей Викторович Широков
— Успокойся, пожалуйста. Это скоро кончится. — Обрескова крепко сжала мне ладонь и повернулась к Тяпкиной. — Если бы вы ещё сказали, куда идти, то всё было бы гораздо быстрее. Не все одарённые могут читать мысли или предсказывать будущее.
— Вот туда!!! — вспыхнула девица, до которой дошло, что она накосячила, но признаваться, а уж тем более извиняться не собиралась, гордо развернувшись и исчезнув среди шныряющих туда-сюда людей.
— Ну, хоть направление есть, и то хлеб, — вздохнула Юлия и потащила меня, ориентируясь по каким-то знакам.
На удивление, гримёрку мы нашли довольно быстро, но скорее потому, что у Обресковой был уже кое-какой опыт съёмок. Так что она немного ориентировалась в пространстве. Нас тут же принялись приводить в порядок, намазывая разными кремами и подкрашивая. Зачем это было нужно, я не знал, но не лез со своим невероятно важным мнением. В таких случаях я предпочитаю довериться профессионалам. И надо сказать, пока из всех, с кем я общался на этой студии, только визажисты и техник, подключавший микрофон, оказались достойны этого звания. Остальные были какие-то дёрганые и нервные, сами не знающие, чего им надо. Может, на телевидении всетакие, не знаю, но у меня пропало последнее желание куда-либо идти, я держался только ради Юлии, чтобы ей не влетело от начальства, устроившего весь этот цирк.
— Так, готовы?! — в гримёрку влетел тот самый ушастый. — Эфир через пять минут! Сценарий выучили?
— Какой ещё в ж… — начал закипать я, но Юля впилась ногтям мне в предплечье, заставляя сесть.
— Нам сказали, что ведущий будет задавать тон, — было видно, что девушке тоже не нравится происходящее, но, к счастью или нет, её опять накрыло привычное равнодушие, так что Обрескова, словно робот, хладнокровно делала свою работу. — Аот нас требуется лишь поддакивать в нужных местах.
— Да? — с большим удивлением уставился тот на записи на планшете. — Ну… тогда проходите. Через четыре минуты начинаем.
Мы отправились следом за ним за кулисы основной площадки. Она уже была полна зрителей, учившихся хлопать по команде, а на сцене ведущий едва ли матом при всех распекал администратора. При этом остальные рабочие сцены, операторы там, звуковики и прочие, не знаю, как называются, делали вид, что ничего особого не происходит. А вот у меня настроение окончательно испортилось.
— И, если ещё раз ты посмеешь забыть про мойкофе, вылетишь отсюда быстрее собственного визга! — невысокий мужичок брызгал слюной в лицо покорно слушавшей егодевушки. — Поняла?! Пошла вон!
— Адриан, — позвал его мужик с тоннелями. — Три минуты до эфира. Мы готовы.
— Что там у нас сегодня? — невозмутимо, словно только что не орал благим матом, ведущий подскочил к нам, схватил планшет и бегло просмотрел записи, а затем небрежно ткнул в нас пальцем. — Понятно. Эти? Проверь, чтобы микрофоны работали, или всех тут поувольняю к едрёной матери!
— Минутная готовность! — в студии заработали громкоговорители. — Тишина! Эфир через три, два, один! Начали!
— Одни называют его спасителем и собирают на памятник, а другие считают опасным чудовищем и требуют немедленно изолировать от общества. — Насцену выскочил ведущий, сияющий словно настольная лампа. — Кто он, герой или монстр, попробуем сегодня разобраться. Студия «Не могу молчать», Москва, я Адриан Эвмедов, мы начинаем, здравствуйте!
Зал по команде, вспыхнувшей на табло, разразился бурными аплодисментами, а я с трудом удержался, чтобы не врезать себе ладонью по лицу. Вот чувствовал же подставу, но поверил и даже не спросил названияпередачи, на которую идём. Хотя… судя по лицу Юлии, она сама была в шоке, даже несмотря на свою безэмоциональность. А это означало, что подстава имела гораздо больший размах, чем я мог представить.
— И для начала я хотел бы представить наших уважаемых экспертов, — тем временем надрывался ведущий. — Депутат государственной думы, автор нашумевшего законопроекта о запрете гей-пропаганды, Михаил Маслов!
Невысокий, пухлый мужик, часто мелькавший по телевизору, вальяжно помахал рукой в камеру. А я зыркнул на Юлию, что-то обдумывающую с закушенной губой.
— Валим? — я глазами указал на выход. — Охрану я раскидаю.
— Сдурел?! — Обрескова чуть не кинулась на меня с кулаками, но сдержалась. — Это приказ начальства! Идём до конца!
— Тише, — зашипел на нас так и оставшийся безымянным мужик с тоннелями. — Прямой эфир.
— Заткнись, — я обжёг его светом алых глаз, мужик почему-то сразу сдулся, и снова повернулся к девушке. — Ты уверена? Я иду на этот цирк только ради тебя.
— Да, — серьёзно кивнула Юлия. — Даже если это подстава, если мы уйдём сейчас, будет ещё хуже.
— Ок, позоримся до конца, — я пожал плечами.
— И последней у нас блогер, простите, блогерка, дизайнерка, певица и креативкоучерка Аиша! — пока мы общались, Эвмедов закончил представлять экспертов. — И мы встречаем героя сегодняшней передачи, командира боевой группы бюро по контролю антитеологической деятельности Виктора Орехова!
Я подмигнул Юлии и направился на сцену, подгоняемый шипением мужика с тоннелями. Зал послушно разразился бурными аплодисментами. Я тоже не стал изображать из себя буку, раз уж пришёл. Кивнул ведущему и гостям и раскованно плюхнулся на центральный диван. Камеры меня не смущали совершенно, как и взгляды почти сотни глаз.
— Добрый день, — Адриан понял, что рассыпаться в приветствиях я не собираюсь, и взял дело в свои руки. — Итак, Виктор, ты богоборец, причём стал им меньше года назад. Расскажешь, как было дело?
— В кафе, где я работал официантом, ввалился упырь, — пожав плечами, выдал я максимально короткую версию произошедшего. — Бежать было некуда, так что я ударил его вилкой для стейка.
— И убил, — удовлетворённо кивнул ведущий. — Однако специалисты утверждают, что это было излишним.
— В каком смысле? — я нахмурился, чуя подвох.
— Они утверждают, что своим вмешательством ты сорвал работу профессионалов, готовившихся изгнать духа и спасти одержимого человека, — захлопнул ловушку Эвмедов. — Тебе есть что сказать по этому поводу?
— Скажу, что это бред, — я зло усмехнулся.
— То есть вы утверждаете, что одержимого спасти было невозможно? — влез в разговор депутат. — Но это неправда! Статистика говорит, что в тридцати процентов случаев одержимости духа можно изгнать, сохранив жизнь носителю. Однако ты даже не стал об этом думать или пытаться сбежать, а просто убил человека!
— То есть вы готовы рискнуть жизнью десятков человек в робкой надежде спасти одного? — я презрительно скривился. — Или сейчас начнёте нести чушь про профессионалов, которые якобы обязательно
