Элли Эверхарт - Выбираю тебя
– Может, в этом и проблема. Ты пытаешься сбежать от своего прошлого, тогда как тебе нужно принять его.
– Нет, спасибо. Я пережила его. И вспоминать о нем мне не нужно.
– Но, разобравшись с прошлым, ты сможешь двигаться вперед. По крайней мере, мне это помогло. – Гаррет делает паузу, и когда я уже готова спросить, о чем он, продолжает: – Я отказывался принять смерть матери. Продолжал верить, что однажды она вернется домой. Ждал ее после школы, высматривая ее машину. Мне снились сны, в которых она была жива. В конце концов отец отправил меня к специалисту, и после разговора с ним я понял, что не смог смириться с ее смертью, потому что не простил ее за то, что она меня бросила. Я ненавидел ее за это. И ненавидел за такие чувства себя. Потому что она была ни в чем не виновата. Она не хотела умирать. В какой-то момент я почувствовал, что больше не держу на нее зла. Я злился, что тот самолет разбился, и после этого все изменилось. Как только я принял это, то смог жить дальше. – Он замолкает. – Ты не хочешь все это выслушивать?
– Наоборот. Я вникала в каждое твое слово. Но твоя ситуация отличается от моей.
– Да, но я пытаюсь донести до тебя, что убежать от прошлого невозможно. Тебе нужно разобраться с ним.
– Я не убегаю! Я просто не хочу его обсуждать!
Он понижает голос.
– Это было лишь предложение, Джейд. Я просто пытался помочь.
– Знаю. Прости. Я не хотела кричать на тебя. Я подумаю об этом, ладно? – Я провожу рукой по его рубашке, пытаясь разгладить складки, возникшие из-за моих слез. – Гаррет, ты можешь кое-что сделать для меня?
– Конечно. – Он убирает мою руку с рубашки и переплетается со мной пальцами.
– Не начинай теперь относиться ко мне иначе. Я не хрупкая. Я не сломаюсь. И мне нужно, чтобы ты пообещал, что никому не расскажешь об этом. Обо мне знаешь только ты и Райан. Я даже Фрэнку не говорила.
– Я никогда не расскажу.
– Хорошо. Теперь мы можем посмотреть кино и доесть нашу остывшую еду?
Он наклоняется и целует меня в щеку.
– За что это?
– За то, что доверилась мне. – Он встает. – Ладно, давай смотреть кино про футбол. Надо, наверное, заставить тебя посмотреть его дважды – за то, что ты его спрятала.
До конца вечера он ведет себя как обычно, чего мне и хотелось. Он больше не целует меня, и я не знаю, стоит ли ждать, что он сделает это снова. Наверняка его отпугнули мои секреты. Ни один парень не захочет встречаться с девушкой, которая до сих пор слышит в голове голос умершей матери. Но он, по крайней мере, выслушал меня и отнесся ко мне с пониманием, чего я точно никак не ожидала.
Удивительно, но после того вечера между нами с Гарретом не возникает неловкости. В воскресенье мы, как обычно, отправляемся завтракать, и учебная неделя пролетает незаметно. Гаррет не заговаривает о том, что случилось, я тоже молчу, но все чаще задумываюсь над его словами. Наверное, встреча с прошлым лицом к лицу – это единственный способ, который поможет мне избавиться от голоса в голове. Если бесконечно его игнорировать, то все точно станет еще хуже.
В пятницу вечером я решаю, что настало время открыть письмо, которое пролежало нетронутым в ящике стола со дня моего рождения. Я больше его не боюсь. С чего это вдруг? Фрэнк сказал, что там надежды и мечты моей мамы о моем будущем. Само собой напрашивается вывод – будет забавно.
Гаррет отправился на вечеринку в нескольких кварталах от кампуса. Завтра Хэллоуин, так что вечеринка костюмированная. Ранее я наблюдала, как девушки покидали свои комнаты в костюмах, которые больше напоминали нижнее белье. Но, похоже, если ты добавишь шляпу ведьмочки или ремешок с ангельскими крыльями, то это будет считаться костюмом. Харпер надела сексуальный костюм кролика, естественно, розового цвета.
Думаю, весь колледж отправился на ту вечеринку или, по крайней мере, все из общежития. Здесь царит полная тишина. Даже не слышно отголосков шагов с верхнего этажа. Гаррет звал меня с собой, но мне по-прежнему не нравятся вечеринки, особенно такие, где будет куча народу. Хоть я и настроилась прочитать письмо, меня одолевают сомнения. Уже девять вечера, и я чувствую, что пора с этим покончить. Сидя на кровати, я сверлю взглядом надпись на конверте. Она все еще пугает меня. Словно моя мать восстала из мертвых.
Я открываю конверт и нахожу внутри лист бумаги, полностью исписанный почерком моей матери.
Джейд, если ты читаешь мое письмо, значит, тебе уже исполнилось девятнадцать лет, что кажется невозможным сейчас, когда я смотрю на тебя, мою трехнедельную малышку, крепко спящую в кроватке. Моя маленькая Джейд с прекрасными зелеными глазами. На мое тринадцатилетие моя мать подарила мне нефритовое ожерелье, и я решила, что это самый красивый камень, который я когда-либо видела. Когда ты впервые взглянула на меня своими маленькими глазками, я поняла, что твоим именем будет Джейд2.
Я останавливаюсь, чтобы вновь внимательно изучить подчерк. Он определенно мамин, но эти строки так на нее не похожи. Будто их написал кто-то другой. Тот, кто действительно заботился обо мне. Я продолжаю читать.
Если бы у меня сохранилось то ожерелье, оно стало бы твоим. Но у меня его больше нет. Я потеряла его в ту ночь, о которой собираюсь тебе рассказать. Мне бы не хотелось рассказывать тебе этого, но ты обязана знать. Потому что если ты читаешь это, значит, со мной случилось нечто плохое, и меня больше нет рядом, чтобы открыть тебе правду.
Что она подразумевает под словами «нечто плохое»? Звучит так, будто бы она обвиняет кого-то другого за случившееся с ней, что в принципе невозможно. Передозировка – ее собственная вина. Я возвращаюсь к чтению.
В прошлом году, когда я еще была в колледже, я получила работу стажера у одного кандидата на президентских выборах. Предвыборная гонка была в самом разгаре, и я была счастлива присоединиться к этому. Если я не ходила на занятия, то работала день и ночь с другими стажерами в главном офисе кампании.
Однажды вечером, когда мы придумывали речь, я встретила там мужчину – старше меня где-то на десять лет и очень привлекательного. Он работал над кампанией в другом штате и прибыл в Де-Мойн произнести речь. Мы разговорились, он пригласил меня на ужин, и я согласилась. Но на ужин он так меня и не сводил. Вместо этого он отвез меня за город и припарковался возле кукурузного поля. Было темно и холодно, и я была очень напугана, потому что в глубине души понимала, что он собирается сделать. Именно так он и поступил, а когда все закончилось, оставил меня на обочине, в жуткий холод. Я была в таком ужасном состоянии, что была уверена, что умру, но на следующий день проснулась на больничной койке. Полиция опросила меня, и я рассказала им, кто со мной это сделал. Они сказали, что человека подходящего под мое описание и работающего на кампанию не существует. Они заверили меня, что произошедшее со мной было обычным преступлением. Но я знала, кто сотворил это со мной, и не собиралась давать ему выйти сухим из воды.
Я рассказала обо всем одному своему другу, который работал в газете, но он не смог напечатать эту историю, потому что не было никаких доказательств. На следующий вечер я получила анонимный звонок и услышала, что если я расскажу об этом кому-то еще, то с моими родителями может стрястись нечто нехорошее. Это напугало меня до чертиков, но я не поверила. На той же неделе я пошла к адвокату в колледже и поделилась с ней всем, что случилось. Несколько дней спустя в доме моих родителей произошел взрыв газа, который убил их обоих. Я знала, что это не несчастный случай. Когда я пришла на очередную встречу с адвокатом, она обвинила меня в клевете. Сказала, что я все выдумала, а потом отказалась меня консультировать.
Человек, поступивший так со мной, твердо настроился заткнуть всех, кто знал правду. Каким-то образом ему удалось подкупить полицию, персонал больницы, моего адвоката – всех, кому была известна истина. Но он знал, что мои родители молчать не станут, и потому убил их. Я думала, что он убьет и меня, но по какой-то причине он оставил меня в покое. Почему – я не знаю. Возможно, решил, что хватит и угроз, чтобы я держала рот на замке.
Я больше не поднимала эту тему. Но из той ночи я вынесла самое лучшее в моей жизни. Тебя, Джейд. Через два месяца я узнала, что беременна тобой. Я была разбита горем после смерти твоих бабушки с дедушкой, но потом узнала о тебе, и это было похоже на чудо. Я снова обрела надежду. Потом позвонил Он. Твой отец. Каким-то образом он о тебе пронюхал. Он приказал мне избавиться от тебя и сказал, что пришлет денег. Я пообещала ему, что так и сделаю, но соврала. Я бросила колледж и поселилась у друга в небольшом городке к югу отсюда. Несколько месяцев я не выходила из дома. Я пряталась вплоть до твоего рождения.
Только вчера я снова получила от него послание. Он знает о тебе. Я сказала, что никому не расскажу о том инциденте, и он согласился оставить нас в покое. Удивительно, что он согласился. Не знаю, выполнит ли он свое обещание, но сейчас я не имею права переживать из-за этого, потому что должна заботиться о тебе. Ты – это все, что у меня есть, Джейд, и я постараюсь стать для тебя самой лучшей матерью. Я хожу к специалисту в бесплатной клинике психического здоровья в центре города. Там есть врач, и он дает мне лекарства от депрессии и тревожности. Я очень стараюсь преодолеть это, Джейд.
