Воспитание чувств - Хейер Джорджетт
– О нет! – отмахнулся Шерри. – Эпплби не отправится. Котенок считает, что я не стал бы возражать против этой затеи, потому что они, видишь ли, взяли с собой Уилфреда Ярфорда и Брокенхерста!
У мистера Рингвуда отвисла челюсть, поскольку он имел несчастье свести знакомство с предприимчивым братцем леди Эпплби, Уилфредом, равно как и более тесное – с сэром Мэттью Брокенхерстом. Справившись с изумлением, он порывисто воскликнул:
– Шерри, старина! Не хотел бы нагнетать обстановку, но этот малый Ярфорд… Право, Шерри, он – сущий дьявол во плоти!
– Проклятье, неужели ты думаешь, я этого не знаю? – взорвался Шерри. – А что касается Брокенхерста… Черт возьми, мне не следовало приглашать его к нам на ужин! Десять к одному, из-за этого Котенок полагает, будто с ним все в порядке! Пожалуй, остается только одно: я отправляюсь вслед за ними! Мне чертовски жаль, Джил, однако тебе придется найти кого-нибудь вместо меня для нашей увеселительной прогулки. Обратись к Ферди! Ты сам видишь, что я ничего не могу поделать!
– Но, Шерри! – запротестовал мистер Рингвуд. – Ты хорошо подумал? Ты же просто не сможешь их отыскать! В такой-то толпе!
– Что ж, я могу хотя бы попытаться, не так ли? – парировал Шерри и проницательно добавил: – Если я хоть немного знаю Котенка, она наверняка сидит в Большом павильоне Ричардсона и смотрит какую-нибудь шокирующую постановку или разглядывает «Ученую свинью» либо еще какую-нибудь диковинку в этом роде!
После некоторого размышления мистер Рингвуд признал подобный исход весьма вероятным. Заметив, что его друг озабоченно хмурится, он, прочистив горло, предположил:
– Знаешь, старина, это не мое дело, разумеется, но она не имела в виду ничего плохого! Только вчера я говорил Джорджу: славная, открытая душа! Наивная и чистая!
– Это точно, клянусь богом! – с чувством подтвердил виконт.
– Вот что я тебе скажу, Шерри: будь у меня жена – хотя я чертовски рад тому, что ее нет, – я бы предпочел кого-нибудь вроде твоего Котенка, чем целый легион Несравненных вместе взятых.
– В самом деле? – изумился виконт, глядя на него.
– В самом деле, – твердо ответил мистер Рингвуд.
– Что ж, не стану утверждать наверняка, но, пожалуй, и я тоже, – жизнерадостно заявил Шерри, не подозревая, что этой незамысловатой фразой лишил своего друга дара речи.
Из дому они вышли вместе и расстались на Пиккадилли. Мистер Рингвуд поплелся в свои апартаменты, пытаясь разрешить загадку – что же это за брак, свершиться которому он столь активно помогал, а виконт на извозчике отправился в Смитфилд.
Ярмарка, занимавшая огромную территорию, была настолько переполнена людьми и павильонами, что задача поиска одной маленькой леди в кипучем авантюрном расположении духа способна была привести в отчаяние и куда более настойчивого сыщика, нежели Шерри. Расплатившись с извозчиком, виконт застыл в нерешительности, прикидывая, то ли прямиком отправиться в Большой павильон, то ли пройтись по палаткам, предлагающим такие аттракционы, как «Живой скелет», «Огнестойкая леди» или «Мистер Симон Паап, знаменитый голландский карлик», как вдруг, по невероятно счастливому стечению обстоятельств, заметил свою жену.
Она пробиралась сквозь толпу, направляясь в его сторону, и сопровождал ее отнюдь не мистер Ярфорд или сэр Мэттью Брокенхерст, а совершенно незнакомый ему горожанин, явно одетый в свой лучший воскресный костюм, с типичной внешностью преуспевающего лавочника средней руки. Виконт, как громом пораженный, застыл на месте, и, пока он недоуменно взирал на собственную супругу, которая семенила рядом с обычным горожанином, опираясь на его руку, Геро, тоже заметив мужа, завизжала от радости. Она заторопилась к нему, увлекая за собой своего кавалера, и буквально бросилась ему на грудь, крича:
– Ох, Шерри, как же я рада тебя видеть! Не ругай меня! Честное слово, я и представить себе не могла, что все так получится! Как только я сообразила, куда она меня привела, то заявила Гусси, что ты ни за что не пустил бы меня сюда, но она в ответ обозвала меня маленькой гусыней и сказала, что с этим гадким Уилфредом я буду в полной безопасности! А потом она ушла с сэром Мэттью, а я попыталась – честное слово, Шерри! – уговорить Уилфреда отвезти меня домой, но он повел себя просто отвратительно, и я убежала от него. А он бросился за мной в погоню, и мистер Тутинг – о, Шерри, это мистер Тутинг, и он был чрезвычайно любезен! – и мистер Тутинг опрокинул его на землю; поднялся ужасный шум, собралась такая толпа, что ты и представить себе не можешь! Но в конце концов все как-то устроилось, а мистер Тутинг сказал, что отвезет меня домой на извозчике, а потом я вдруг увидела тебя, так что теперь он избавлен от досадных хлопот!
Шерри, высвободив лацканы своего сюртука из цепких пальчиков супруги, крепко взял ее под руку и повернулся, чтобы поблагодарить мистера Тутинга, лицо которого уже заливала краска смущения. Этот молодой джентльмен, с первого же взгляда распознав в муже своей подопечной первосортного денди, явно растерялся и, запинаясь, пробормотал что-то невнятное насчет того, что, дескать, рад был услужить и все такое. Шерри, всегда с легкостью находивший общий язык с представителями сильной половины рода человеческого, схватил его за руку, которую тот робко протянул ему, и крепко пожал, заявив, будто очень ему обязан и с радостью готов оказать ответную услугу. Затем он осведомился о мистере Ярфорде; узнав, как именно тот был повержен, в превосходных выражениях отозвался об ударе, который назвал «сокрушительным апперкотом». Далее Шерри сообщил, что и сам недурно, как говорят, владеет кулаками и регулярно берет уроки бокса у Джексона на Нью-Бонд-стрит. После этого разговор, вполне естественно, свернул на тему боксерских поединков, а также знаменитых бойцов прошлого и настоящего, по окончании которого джентльмены расстались, весьма довольные друг другом. Виконт вручил мистеру Тутингу свою визитную карточку; тот отправился прочь, не чувствуя под собой ног и осознавая, что уберег от крупных неприятностей настоящую живую леди, а кроме того, на дружеской ноге поболтал с ее молодым супругом.
Едва он успел раствориться в толпе, как виконт перевел взор на свою беспокойную женушку.
– Сначала – одно, а теперь – другое! – сурово изрек он. – Будь я проклят, если когда-либо встречал женщину, от которой столько проблем, как от тебя, Геро!
– Не ругай меня, Шерри! Мне очень стыдно, что я попала в очередные неприятности! – обезоруживающе повинилась Геро. Подняв глаза, в которых светилось обожание, и взглянув на мужа, она со вздохом добавила: – Теперь я и сама вижу, что это не то, к чему ты мог бы отнестись с одобрением, но ни в одной палатке я не была, хотя и видела потешный кукольный спектакль.
– Наконец-то ты прозрела! – суровым тоном заявил его светлость, однако тут же испортил весь воспитательный эффект собственных слов, отказавшись от роли разгневанного супруга и по-мальчишески воскликнув: – Что ж, раз уж мы здесь оказались, то можем и полюбоваться зрелищем. Черт возьми, если мне придет в голову пригласить свою жену посетить ярмарку Бартоломью, то кто способен мне в этом помешать? Кроме того, мы наверняка не встретим здесь никого из знакомых!
– Шерри! – восторженно ахнула Геро, повисая у него на руке. – Ты не шутишь? А можно мне взглянуть на Огнестойкую женщину, умывающую руки в кипящем масле? И еще, Шерри, здесь есть один театр, а в нем поставлена пьеса под названием «Коридор смерти, или Кто убийца?». Шерри, может быть, мы…
Виконт, коротко рассмеявшись, ответил:
– Нет, ну ты просто выдающийся чертенок! «Коридор смерти», надо же! Ладно, идем, но предупреждаю – не смей хвататься за меня всякий раз, когда тебе станет страшно, как ты вела себя у Эстли!
Геро пообещала вести себя прилично, и они вместе отправились в Большой павильон, где за два шиллинга приобрели билеты в ложу, а в оставшееся до начала многообещающего спектакля время бродили по ярмарке, разглядывая диковинки и покупая друг другу совершенно бесполезные подарки.
