Алхимик - Алекс Каменев
Образ подростка мешал вести разговоры, приходилось брать с собой старосту. Без него не воспринимали всерьез. И дело скорее не в возрасте, а во внешнем виде. Правильно говорят — встречают по одежке. И хотя я уже не походил на обычного деревенского парубка благодаря нетипичной для сельской местности одежде, взятой с трупов залетных бандитов, на более представительную персону я тоже, к сожалению, пока не тянул.
К тому же, меня тут первый раз видели, что тоже накладывало отпечаток, ведущий к недоверию.
Поэтому лидер нашей деревенской делегации шастал со мной, личным присутствием подтверждая, что ничего не воровано и все вещи можно смело покупать. В том смысле, что на следующий день не придут разгневанные хозяева, искать украденное добро.
Одежду мародеров отмыли, почистили еще в деревне. Удалось сдать скопом какому-то приезжему мелкому купчику за сорок серебряных монет.
С кожаной броней и элементами снаряжения пришлось повозиться. Специфичный товар оказалось не так легко пристроить, как всякую мелочь, быстро скинутую разным лоточникам. Но в конечном итоге обшитые железом куртки, и пару кольчуг взял оружейных дел мастер из замка.
Дал немного и скорее всего цену сильно зажал, но больше желающих на покупку не нашлось. Выбирать не приходилось.
А вот с единственным мечом и боевыми топорами возникла проблема. Оружие брать никто не хотел, несмотря на то, что оное вроде как было довольно приличного качества. Если сравнивать с поделками того же умельца из замка.
Такая же история с лошадьми. Кони дезертиров, совсем не похожи на обычные крестьянские клячи, всем казались слишком дорогими и не приспособленными к ведению хозяйства.
Кто-то посоветовал обратиться к кастеляну крепости, мол тот может купить и оружие, и животных. Но где искать приближенного дьюка нам никто не сказал. Пожимали плечами, бормотали, что должен обязательно прийти, возможно вместе с хозяином, как только последний разберется с какими-то гостями.
Оказалось, к местному феодалу намедни приехала целая кавалькада. Свидетели говорят, чуть ли не боевой отряд. И не чета убитым бандитам. Все в латах, с мечами на боку и щитами. Натуральное воинство под трепещущим на ветру флагом.
Событие для местных краев исключительное. Судачили кому не лень, гадая кто и зачем прибыл к Харальду?
Вчера часть приезжих солдат куда-то уехала в сопровождении дружинников дьюка. Говорили, что их потом видели на проселочных дорогах и главном южном тракте.
Услышав об этом, поначалу встревожился. В захолустье нагрянула группа до зубов вооруженных амбалов. Не связано ли данное событие с беглыми дезертирами? А если да, то как отреагируют пришельцы на то, что преступников уже нейтрализовали? Черт его знает, может за тех уродов вознаграждение полагалось. Логично, что охотники за головами расстроятся. Кому в таком случае будут выдвинуты претензии? Вот и я о том же.
Но чуть подумав, отказался от этой мысли. Отряд латников в полсотни рыл, в полных доспехах, под предводительством благородного аристократа (сплетники уже пронюхали, что в гостях у дьюка сидел чуть ли не граф) в погоне за обычной бандой разбойников и мародеров?
Нет, что-то не вяжется. Это все равно что какую-нибудь драную Дельта Форс посылать за кучкой беглых заключенных. Слишком масштаб несопоставим. Там явно что-то другое.
После распродажи части трофеев, у меня завелось немного деньжат. И первое что сделал — приобрел дорожный плащ. Из плотной шерсти, с глубоким капюшоном, почти до пят, с удобными подвязками. Очень практичный и очень теплый. То, что надо, спать завернувшись на промозглой земле. С такой обновкой не будешь просыпаться, стуча зубами от холода.
Десятую часть вырученных средств честно отдал старосте. Обманывать крестьян не входило в мои планы.
Кстати, они сами тоже не просто так приехали на ярмарку. Привезли оброк в виде части урожая для Харальда и заодно кое-что на продажу. Зерно, овечью шерсть, мед, пеньку, лен и масло в пузатых кувшинах. Большая часть пойдет на прямой обмен, в основном сельскохозяйственные инструменты типа сохи, плуга, топора, пилы, наконечников для стрел и другой похожей мелочевки из железа.
— Вот, — хозяин харчевни водрузил на подставку исходящую паром сковородку с огромной яичницей.
На отдельной тарелочке легли порезанный козий сыр и сельдерей. Упомянутая закуска видимо. Ну и ладно, пойдет. Следом со стуком на столешницу опустилась внушительная деревянная кружка, до краев наполненная морсом из ежевики, малины и еще каких-то ягод. Сверху плавали кусочки мяты.
Хмм… а недурственно. От сковородки шел умопомрачительный запах. До сих пор что-то булькало и дымилось.
Я сглотнул. Потрясающе. Ну сейчас точно удастся погасить чувство постоянного недоедания Эри. Какая огромная сковородка. Специально взял самую большую, какую можно заказать.
Когда староста заявил, что обедать деревенские будут у телег и вообще, там же ночевать и фактически жить на все время пребывания на ярмарке, я взбунтовался и заявил, что не собираюсь питаться впроголодь и спать на сырой земле. Хватит с меня спартанских условий. Если есть возможность, то почему бы не улучшить условия проживания? Не посреди поля стоим.
Кажется, мужики встретили мое заявление с одобрением. Держать поблизости ученика злобного колдуна никто особо не хотел. Поэтому мы расстались на некоторое время. Я отправился в город похарчеваться и найти постоялый двор, а крестьяне остались на ярмарке.
— Нусс, приступим, — я приподнял деревянную ложку, намереваясь погрузить ее в сковородку.
— Не великовато для одного мальца? — совершенно неожиданно пробасило над головой.
У моего стола остановился битюг, из тех про кого говорят: косая сажень в плечах. Высокий, здоровый, едва не упирающийся макушкой в балки перекрытия крыши, он завис надо мной, как скала. Морда заросшая, с густой бородой, темные волосы длинные, почти до плеч. Одет в простые домотканые штаны и рубашку, поверх лежала кожаная жилетка. За широкий пояс заткнут огромный топор.
— Может поделишься с усталым лесорубом? — пробасило существо, судя по облику близкий родственник гориллам.
И не спрашивая разрешения уселся на лавку напротив, ловко выхватывая из-за пазухи ложку, больше похожую на черпак.
Бесцеремонное вторжение в таинство принятия пищи вызвало вспышку злости с моей стороны. Комплексы Эри насчет постоянного голода послужили источником бешенной ярости. Отобрать у него кусок хлеба значило тоже самое, что пытаться отобрать его у бродячей собаки. Отпор следовал незамедлительно, на уровне безусловных рефлексов.
Из моего горла вырвалось глухое рычание. Появилось странное чувство, по телу растеклась волна горячего жара. Взявшаяся непонятно откуда и в мгновения ока охватившая весь организм сверху-донизу.
Я толком ничего не успел подумать, как рука сама метнулась вперед, хватаясь за ложку детины.
Секунда — и огромный столовый прибор, выточенный из дуба, принялся быстро покрываться черными
