Здесь вам не клан 4 (СИ) - Ян Анатольевич Бадевский
— С Вешенской? — уточнила Инна.
— Вот так всегда, — вздохнула Любочка.
— Народ, — не выдержал я. — Давайте по текущим задачам, а? Сегодня тренировка на полигоне отменяется. У нас нет состава. Вместо этого займитесь поиском менталиста. Наверняка есть обиженные.
— Как скажешь, босс, — очаровательно улыбнулась Люба.
Алеся звонко рассмеялась.
— На моём факультете есть один парнишка, — вспомнил Гордей. — Я спрошу, как там у него дела.
— Правильно, — одобрил я. — Не в клане он часом?
— Вроде, нет, — Гордей пожал плечами.
После обеда меня подстерегали две опаснейшие пары — внепланетная политика и межмировые отношения. Пока эти дисциплины не были основными. В первом семестре по МО и ВП даже зачётов не предусмотрено. Лайтовый режим закончится в следующем полугодии, а на втором курсе пойдут экзамены.
Факультативов сегодня не было.
Я позанимался в додзё, попрактиковался в своей комнате с оружейными ката и с чистой совестью отправился на полигоны тайной канцелярии. Там мне преподнесли очередной сюрприз. Вместо традиционного замеса в яме Брукс поволокла меня в один из нехоженых порталов.
— Что за фигня? — я насторожился.
— Сейчас увидишь, — Кимберли загадочно улыбнулась.
Портал вывел нас в какую-то заброшку. Полуразвалившиеся одноэтажные халупы, водонапорная башня, уходящие в никуда рельсы... Ржавый кран, груда металлолома, грузовик со спущенными колёсами...
— Призови «барс», — велела Кимберли.
У меня возникло неприятное дежа вю.
Когда МОР перебросил меня в тело Корсакова... в тот самый злополучный день... Волков решил проверить, на что я способен. Тогда куратор привёз кандидата в оперативники к скоплению гаражей и оставил наедине с тварью, которая мне едва башку не откусила. Испытание, ага.
Врубаю боевой транс.
Пальцы правой руки сжимаются на рукояти пистолета.
— Удачи, — бросает Ким, отступая к порталу.
Мне уже всё равно.
Из разбитого подвального окошка выворачивается тварь размером с собаку. Обычную дворнягу. Только бронированную, с когтистыми многосуставчатыми лапами и торчащими из пасти клыками.
Притормаживаю хронопоток и расстреливаю монстра ледяными патронами.
Зачарованные сердечники вкупе с разрывными пулями действуют шедеврально. Первый выстрел отхреначил броненосцу переднюю лапу, вторым я разворотил панцирь на груди.
Снимаю замедление.
Руины оживают.
Из каждой щели лезут грёбаные броненосцы. Звуки такие, словно на меня прёт орда крабов-переростков. Приходится вновь замедлить время и целиться так, чтобы поражать врагов с одного выстрела. Заморозка делает хитиновые пластины ломкими, монстров буквально выворачивает наизнанку разрывами. Промёрзшие внутренности разлетаются по земле...
Расстреляв боезапас, я убрал оружие в ноосферу.
И сжёг очередного монстра световым шаром.
В ту же секунду представление закончилось. Твари исчезли, в мой разум ворвался чужой голос:
Открути хронопоток.
Я подчинился.
Скрипнула деревянная дверь. Из покосившегося жестяного сарая вышел мужик в джинсах и шерстяном свитере. Мужику было за тридцать и он глядел на меня с осуждением.
— Ты что творишь?
— Убиваю зверушек.
— Это понятно, — мужик подошёл вплотную, скрестил руки на груди и смерил меня неприязненным взглядом. — Здесь нельзя применять стихийную магию. Мы в тире.
— Ну, знаешь, — хмыкнул я. — На войне как на войне.
— Ты должен был перезарядить обойму, — послышался голос Ким.
Похоже, инструкторша успела вернуться на полигон.
— Надеюсь, ты не воображал, что будет так просто, — мужик выглядел раздосадованным. — Замедляешь зверушек, расстреливаешь их направо и налево, а потом добиваешь светом?
— Вообще, да, — нагло заявляю ворчуну. — Примерно так и думал.
— Нет, — тип покачал головой. — Здесь мы отрабатываем стрелковые техники.
— Твари призванные, — добавила Брукс. — А декорации после стихийных атак придётся восстанавливать.
В назидание меня отправили в арсенал, заставили писать отчёт по растрате боеприпасов, заказывать новые и только потом отпустили на все четыре стороны.
Я вернулся в общагу раньше обычного.
Принял душ, переоделся, заказал в службе доставки цветы. Розы показались мне банальным решением, и я выбрал для визита к своей новой подруге хризантемы. Ну, и бутылочку красного полусладкого «Массандра». С этим джентльменским набором я и отправился в гости к Вешенской, не забыв упрятать вино в бумажный пакет. Формально распитие спиртного на кампусе запрещено...
Даша жила в соседнем корпусе, на пятом этаже.
Выйдя из лифта, я сбросил эсэмэску, как мы и договаривались.
Через несколько секунд дверь блока отворилась, и меня втянули внутрь за галстук, наградив страстным поцелуем.
— Это тебе, — я протянул Даше букет.
— Прелесть, — восхитилась девушка.
Мы пересекли блок под косыми взглядами завистливых соседок и скрылись за дверью дашиной комнаты. Запахло чем-то невероятно вкусным, а сквозь ячейки каллакса пробились огоньки свечей.
Я понял, что Даша подготовилась к встрече основательно.
Глава 16
— Удивительно, — сказал я.
— Что? — Даша сделала глоток из бокала.
— Обычно аристократки не умеют готовить, — я подцепил вилкой кусочек мясной лазаньи и отправил в рот. — Сколько времени ты на всё потратила?
Это был даже не комплимент.
Констатация факта.
Даже самые захудалые аристократические рода в России могут позволить себе содержание одного слуги или регулярные походы в ресторан. В Петрополисе и Москве — без вариантов. Быть может, на окраине империи встречаются одарённые нищеброды, но это будет исключением из правила. Человек, раскрывший в себе Дар, неизбежно найдёт тёплое местечко на госслужбе или в клановой структуре. Поэтому девушка из благородного сословия, умеющая готовить... Большая редкость.
И тут я вспомнил про отца Даши.
Точнее — про его хобби.
— Больше часа, — призналась Вешенская.
Планировка дашиной комнаты ничем не отличалась от наших с Саймоном апартаментов. Мы сидели в обеденной зоне с видом на вечерний академгородок. Помимо лазаньи моя новая подруга приготовила классический «Цезарь», свиные рёбрышки с мёдом и рис с морепродуктами по-японски.
Бутылку вина мы почти приговорили.
— Я бы и за три не справился.
Свечи горели ровно.
Погода снаружи испортилась, вовсю завывал ветер, у нас же был островок тишины, уюта и спокойствия. Цветы Даша поставила в вазу и задвинула в одну из ячеек каллакса.
— И? — на лице Даше появилось игривое выражение. — Долго мы ещё так будем сидеть?
Эта фраза послужила спусковым крючком.
Нас словно ветром сдуло из-за стола.
Не успел я толком опомниться, как уже сидел в кресле, Вешенская извивалась
