В теле дрища в военной школе аристо 2 - Андрей Борзов
На меня накатило воспоминание, наложилось на эту картинку: аномалия, изломанное тело Сергея и хищный зверь. С тем медведем бой закончился условной ничьей, хотя он был помельче этого.
С этим зверем я разберусь.
Дёрнув плечами, чтобы избавиться от яростного напряжения, я пошёл на медведя. Он обрушился передними лапами на арену и, разбрызгивая песок, побежал на меня. Его топот сотрясал пол. Даже на четвереньках медведь был выше меня. Красноглазая пепельная скала надвигалась под возгласы оживших трибун.
Отпрыгнув вправо, я разминулся с когтистой лапой и, отращивая на костяшках тридцатисантиметровые тёмные шипы, врезал кулак в мохнатый бок. Брызнула первая кровь, приток сырой неочищенной энергии хлынул в меня, напоминая о моей особой силе, о тех сражениях в аномалии.
— Ар-р-р! — взвыл медведь, соскакивая с шипов и боком отступая. Он будто не верил, что такая мелочь в сравнении с ним может так больно ужалить.
— Первая кровь! — закричал ведущий. — Это просто невероятно! Так быстро!
Меня наградили аплодисментами.
Красные глаза медведя налились ещё сильнее, ярче. Он рывком налетел на меня. Слишком быстро: когти царапнули аурный щит на предплечье. Боковой удар был таким мощным, что меня оторвало от земли. Кувырком пролетая над ареной, я зацепился телекинезом и, выровнявшись, довольно мягко приземлился на ноги.
Медведь налетел на меня тараном, я подпрыгнул, и мощная морда ударилась мне в грудь, подбрасывая выше, а я, оттолкнувшись телекинезом от морды, запрыгнул на пепельный загривок и вцепился в шерсть.
От такой наглости медведь даже растерялся. На секунду. А затем рухнул на бок и перевернулся на спину.
— Ау! — выдохнул я, ощущая, как трещит аурный щит, а эта тварь ещё стала елозить, вдавливая меня в песок.
Удушающий запах зверя, давление. И ярость: я обхватил медведя за шею и выпустил из ладоней шипы.
— Аы-р-р! — настала очередь медведя реветь.
Он соскочил с меня, тут же попытался укусить, но я впечатал в мокрый нос свой колючий кулак.
— Ар! — медведь попятился, роняя тяжёлые багряные капли.
На губах я ощутил металлический вкус — у меня из носа тоже капала кровь. Я даже не заметил мелкой травмы, и теперь просто слизнул кровь.
Медведь, наступая, ударил лапой — я, отскакивая, полоснул по её тыльной стороне. Он, преследуя меня, ударил — и я резанул в ответ. Мы раз восемь обменялись такими опасными «ладушками», когда его глаза вновь резко стали более насыщенно красными. Я ожидал очередного рывка, но медведь снова потянул лапой вперёд — и вдруг его лапа упала на песок и резко взметнулась вверх, веером рассыпая крупинки. Аурный щит их оттолкнул, но было мгновение, когда песок закрыл лапу медведя, и в этот миг он ударил.
Бах! — лапа пригвоздила меня к земле, когти прорвали аурный щит и погрузились в живот. Остатки ауроного щита дрожали, но не позволяли твари выпустить мне кишки. Усилием воли я выключил боль, чтобы продержаться. Медведь навалился, я подключил телекинез, чтобы придержать эту гору и не позволить окончательно раздавить аурный щит.
От напряжения всё тело дрожала, энергия расходовалась с бешеной скоростью. Медведь наклонил ко мне свою огромную морду, смотрел прямо в глаза и скалился.
— Прекращать бой? — сквозь рокот голосов и бешеный стук пульса пробился голос Шрама. — Довольно!
— Нет! — Я вскинул руку в протестующем жесте, кажется, в правильную сторону, а сам продолжал смотреть в глаза медведю. Я знал, что я могу его победить. Даже из такого положения. — Я буду продолжать!
Медведь зарычал, демонстрируя распахнутую зловонную пасть, и тогда я ударил. Шип моей руки пробил его нёбо, и энергия потекла в меня, поддерживая щит, ускоряя регенерацию. Медведь попятился, длины шипа не хватило достать до мозга, но всё же ранило его достаточно, чтобы он тряс мордой и не спешил нападать.
Я пошёл за ним. Теперь он отступал, а я — бил своими когтями. И я бил эффективнее. Мои когти вспарывали его шкуру, кровь омывала меня, заливала арену. В отчаянном рывке медведь кинулся на меня, и мы вошли в невероятный, почти невозможный клинч: я обхватил его за шею и, держась на одной руке, второй раз за разом вбивал лезвия ему в шею. Густая кровь хлестала во все стороны, залила меня полностью. Шерсть стала липкой, и я соскользнул. Медведя уже шатало, он пятился из последних сил, а я рванул к нему и ударил шипом в грудь, туда, где ощущал пульсацию кристалла жизни. Грязная сила ворвалась в моё тело, обжигая болью, пьяня. Я закричал от ярости и странного восторга.
На трибунах орали, скандировали какие-то слова, медведь обмякал в моих смертельных объятиях. Я понимал, что мне надо отступить, перестать поглощать эту обжигающую силу, но остановиться было просто невозможно.
* * *Кожа аж скрипела от чистоты. Укутанный в чёрный бархат халата, уже опомнившийся и осознающий все приятные и неприятные последствия случившегося, я вышел из душа.
Шрам поджидал меня на диване. Тринадцатый, сложив руки на груди, стоял у стены.
— Молодец, Глеб, отличный бой! — поздравил Шрам. — Шестьсот тысяч чистыми. Ставку и выигрыш перевели на твой счёт.
— Всё в порядке? — поинтересовался я.
— Ну, если не считать, что кристалл оказался как-то слабоват для восьмирангового медведя, всё просто отлично!
А если бы я не остановил поглощение, вы бы и вовсе без кристалла могли остаться.
— Ты как? Может тебя к целителю? Или выпить, девочки, массаж… У меня тут банька отличная есть, правда я сейчас занят, но скоро освобожусь, — вывалил Шрам кучу предложений.
— Целитель не нужен. Я хотел бы переодеться и посмотреть бои.
— Для комфортного просмотра боёв лучше арендовать ложу, там…
Дверь приоткрылась, и внутрь заглянуло азиатское лицо:
— Извините, пожалуйста.
Мы все посмотрели на него. Азиат просочился в комнату, продемонстрировав себя во всей красе строгого делового костюма.
— Ты как сюда пробрался? — осведомился Шрам не слишком дружелюбно.
— Извините Шрам-сан, вы выставили целое оцепление, но его преодоление — мой профессиональный секрет. У меня важное послание от моего господина для Глеб-сана, — мужчина слегка поклонился.
— Вот как с ними можно иметь дело? — Шрам демонстративно указал рукой на вежливо улыбающегося азиата. — Пролезают везде, как тараканы.
— Шрам-сан, ещё раз прошу простить мою настойчивость, — посыльный был сама дружелюбность.
Шрам явно собирался ответить что-то ещё, но меня не впечатлила их перепалка, и я спросил:
— Что ты хотел передать?
Посыльный поклонился глубже:
— Глеб-сан, вас приглашает Тошайо-сама, если у
