Татьяна Герцик - Дорога соблазнов

      – Ну, ей тоже, как и мне, дороги не возможности, а любовь. Конечно, можно купить комфорт, но вот любовь купить невозможно.

      Виталий заметил:

      – Ты хочешь сказать, что она меня никогда не любила?

      – Она всегда к тебе относилась по-дружески, и только.

      – Ну, до появления этого нувориша она была настроена гораздо более дружелюбно, чем теперь.

      – А может, это ты принимал желаемое за действительное?

      Виталий поморщился.

      – Не знаю. Я сейчас вообще ничего не знаю. Я даже не пойму, какого черта валандаюсь в этой чертовой скорой помощи.

      Василиса пошутила:

      – Может, не в силах оторваться от моей неземной красоты? Или, может, тебе конкурент покоя не дает? Ведь давно замечено: если никого нет, то и нет никого. А там, где появляется один, тут же выстраивается очередь. А мужики любят конкуренцию. Своего рода сражение.

      Виталий засмеялся.

      – Что ж, грубовато, но точно.

      Ася саркастично добавила:

      – Порой выясняется, что победитель не знает, что ему делать с добычей. Бросает ее и отправляется на поиски новой.

      – Это ты о Борисе говоришь? – Виталий остановился, чтобы посмотреть Асе в лицо.

      – Нет, это теоретически.

      – А когда вы с ним снова встречаетесь?

      Ася подозрительно спросила:

      – А тебе зачем?

      Виталий призадумался.

      – Теоретически ни к чему, но вдруг пригодится?

      – Ты что, меня передразниваешь? – Ася начала сердиться.

      Виталий откровенно подтвердил:

      – Да, конечно!

      Ася не знала, сердиться ей или смеяться. Но оптимистичная натура взяла верх, и она рассмеялась.

      – Ладно, я тебя прощаю.

      Они шли вдоль забора, заклеенного афишами разного рода. На глаза ей попалась афиша с Сергеем Никитиным, и она спросила у Виталия:

      – Никитин – это тот, кто пел песни в «Иронии судьбы»?

      – Ну да. Сходить хочешь?

      – Да, конечно. Интересно. Правда, он уже старый, может, он поет плохо? Не люблю дребезжащие старческие голоса.

      Виталий посмотрел на афишу.

      – Я недавно про него передачу видел. Нормально поет, хоть уже и не молод. Вот только повести на концерт я тебя не смогу. У меня смена в больнице.

      Ася отвернулась и небрежно бросила:

      – Я тебя и не просила меня на концерт вести.

      Виталий вмиг ощетинился.

      – Понятно, тебя этот хлыщ поведет.

      Ася с достоинством возразила:

      – Он не хлыщ, а нормальный человек.

      – Еще недавно ты так не думала.

      – Конечно, я же с ним была не знакома.

      – А сейчас знакома. Интересно, насколько близко?

      Ася остановилась.

      – Ты, кажется, обещал гадости не говорить. Если ты поссориться хочешь, то скажи сразу.

      Виталий приутих.

      – Странно. Во мне таких опустошающих эмоций еще никто не пробуждал. Только ты. Порой мне хочется тебя побить. А твоего фраера вообще убить.

      – Ты выражаешься как уголовник.

      – Ну да. Ты во мне будишь самые низменные инстинкты.

      Ася мрачно подумала, что Оля в нем будит только светлые инстинкты.

      – Знаешь, мне пора. До больницы мы уже дошли, не заблудишься. Так что счастливо!

      Она повернулась и пошла обратно, а Виталий, насупившись, долго смотрел ей вслед. Он и сам не понимал, что ему нужно от этой забавной девчонки. Потом встряхнулся и уже деловым шагом направился в приемный покой.

      Придя к себе, Ася прибрала на кухне и только потом перекусила. Андрея с женой не было, отправились с малышкой на вечернюю прогулку, и Ася немного посмотрела телевизор в большой комнате. Сериалы про убийства и туповатые мыльные оперы, идущие практически по всем каналам, ее не вдохновили, и она выключила телевизор.

      В десять вернулись родственники, и тут же позвонил Борис.

      – Ну как, до какого концерта ты дозрела?

      Ася с помпой оповестила:

      – До Сергея Никитина. Любишь бардовские песни?

      Борис ответил с некоторой растерянностью:

      – Люблю. Не думал, что тебе они тоже нравятся.

      Ася тут же ощетинилась.

      – Ты считаешь, что я тупая крестьянка, не способная ценить прекрасное?

      – Ну, к чему такая выспренность? Я прекрасно знаю, что ты очень любишь прекрасное. – Он усмехнулся получившейся тавтологии. – Ладно, за мной билеты. Подъеду за тобой в шесть часов. Выедем заранее, везде пробки. – И отключился, не дав Асе и слова сказать.

      – Вот, пожалуйста, распорядился! С чего он решил, что я хочу с ним ехать?

      Это было нелогично, но логика Асю не волновала. Душа болела, и требовалось лекарство. Но вот только из Бориса никакого лекарства не получится, она это знала. Так зачем же она соглашается на встречи с ним? Уступает его напору? Неужели она такая слабая?

      На улице стояла непривычная для начала осени жара, и на концерт Ася надела открытый сарафанчик. И, только зайдя в зал, поняла, что промахнулась. Вовсю работали кондиционеры, и она тут же покрылась неприятными мурашками.

      Посмотрев на нее, Борис стащил с плеч пиджак и накинул на нее, заметив:

      – Не хочу, чтоб на моей совести была еще одна твоя простуда.

      Ася тут же закуталась в пиджак. Он был шелковистый, еще сохранивший тепло мужского тела и приятно теплый. Пахло от пиджака хорошим дорогим парфюмом, смешанным с чуть слышным пряным запахом, видимо, собственным запахом Бориса.

      – А ты сам не замерзнешь? – она сочувственно посмотрела на его тонкую рубашку.

      Он зачем-то посмотрел по сторонам.

      – Не думаю. Кондишн во время концерта, как правило, выключают. Но, если все-таки замерзну, буду греться об тебя.

      Ася строго посмотрела на него, заметила в его глазах веселые искорки и тоже засмеялась. Свет погас, на сцену вышел немолодой плотный человек с гитарой и сказал приятным баритоном «здравствуйте».

      Концерт Асе очень понравился. Порой она даже забывала, что с Борисом нужно держаться построже, и мило ему улыбалась. В антракте вернула пиджак, заявив, что ей стало жарко. Он обиженно заявил:

      – И это все?

      Она не поняла.

      – Что – все?

      – Разве мне не положена пылкая благодарность за спасение тебя от простуды?

      – Обойдешься без пылкой благодарности, вот еще! Я, может, и не заболела бы вовсе!

      Борис засмеялся.

      – Чудесно! Я так и думал, что никакой благодарности не получу. Но смотреть на твои сверкающие негодованием глаза уже удовольствие. Так что мы квиты.

      Поняв, что ее опять разыграли, Ася засмеялась.

      – Я с тобой никогда не знаю, смеяться мне или сердиться.

      – Да, нам с тобой никогда не скучно. Ни мне, ни тебе. – Борис почему-то сказал это сердито, досадуя непонятно на что.

      Когда она в размягченном состоянии ехала домой, мурлыча полюбившиеся мелодии, Борис внезапно сказал:

      – Ты когда-нибудь была в Антальи?

      Ася не поняла всей важности вопроса.

      – Нет. А где это?

      Борис рассеянно пояснил, пристально следя за странными зигзагами Нивы, едущей перед ними:

      – В Турции. Съездить не хочешь?

      Ася сдержанно отказалась:

      – Не получится. Я работаю. К тому же у меня зарубежного паспорта нет.

      Борис предложил:

      – Давай мне свой паспорт, я сделаю тебе загранпаспорт. И путевку куплю.

      Ася заколебалась. Сделать загранпаспорт на всякий случай можно, а вот ехать с Борисом ей никуда не хотелось. Опыт уже был. Предложила компромиссный вариант:

      – Ты мне сделай загранпаспорт, а путевку покупать не надо. Я не знаю, когда пойду в отпуск.

      Борис сделал вид, что согласен.

      – Ладно. Паспорт у тебя с собой?

      Ася открыла сумочку и достала паспорт. Протягивая ее Борису, предупредила:

      – Только не потеряй! И путевку не покупай, я все равно не поеду!

      Он согласно кивнул головой.

      – Ладно. Давай заедем в турагентство. Там можно будет оформить все для загранпаспорта.

      – В турагентство? Но ведь уже очень поздно! Они не работают.