Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
— Не знаю и знать не хочу!
— Никаких проблем не будет? — виновато спросила Нина Николаевна.
— Послушай, жена!.. Мне важно, чтоб мой сын нормально поступил в университет!.. Вот для меня главная проблема!
— Поступит. У него же медаль, высокие баллы по ЕГЭ.
— Медаль нужно еще денежками припорошить, вот тогда точно поступит!
По окнам полоснул свет от фар, затем до слуха донесся грохот мотоцикла.
— Пойду встречу, — хмуро произнес отец, оставив жену.
— Только не ругай его, — попросила она. — Он и так тебя боится.
Глушко не ответил, вышел во двор, увидел Виталика, заталкивающего байк в гараж, помог довести дело до конца.
— Как агрегат?
— Класс, — улыбнулся парень. — Парни из байк-клуба оценили. Погоняли за городом.
— Рискованное дело.
— Нас много. Человек тридцать!
— Все равно опасно.
— На трассе собралась жуткая пробень, там кого-то изрешетили в хлам.
— Кого?
— Говорят, гайцов. Пришлось объезжать степью.
Даниил Петрович помолчал, внимательно посмотрел на сына.
— В клуб не заглядывал?
— Насчет Кости?
— Он опять сбежал из дома.
— В курсе. Вера Ивановна звонила.
— Держись от него подальше, сын. А то… как бы в одной компании не оказаться.
— Не волнуйся, не окажусь.
Они направились к дому, неожиданно сын остановил Даниила Петровича.
— Батя… А кто это у нас живет на втором этаже?
— Где? — удивился тот.
— На втором этаже!.. Девчонка!.. Кто это?
— Не знаю… Понятия не имею. Пошли, мать ждет.
— Подожди, — снова остановил отца Виталий. — Я видел ее вон в том окне. Хотел пройти к ней, охранник не пустил. Кто эта девушка?
— Я уже ответил — не знаю. И хватит на эту тему!
— Почему она у нас?.. Кто ее привел? Почему там охранник?
— Потому что так надо!.. И не задавай больше дурацких вопросов! Есть вещи, которые ты знать не должен!
— Почему?.. Разве это не мой дом? Я здесь живу, отец!
— Это мой дом!.. А ты здесь живешь, как сын! И на будущее советую не совать нос, куда не положено. Договорились?
— Нет, не договорились… Я хочу знать, почему в нашем доме живет непонятный человек!.. Кто она?
— Знакомая, племянница, любовница! — прохрипел злым полушепотом Даниил Петрович. — Так тебя устраивает?
— Батя, ты шутишь? Мама об этой девушке знает?
— Не знает и знать не должна. Никто не должен знать. И ты, как мой сын… как мужчина!.. обязан помнить об этом. Всё, ставим в разговоре точку! Больше ни слова!
Парень постоял в некоторой растерянности, взглянул на темное окно второго этажа, зашагал следом за отцом.
Стол был накрыт по-южному вкусно и просто — нарезанные сочные помидоры, покрытые влагой огурчики, перья зеленого лучка, сало, колбаска, яичница, початая бутылка водки.
Уже маленько выпили, закусили, на бубнящий в соседней комнате телик внимания не обращали, просто разговаривали.
Семен Степанович подлил маленько водочки, чокнулся с рюмкой младшего лейтенанта.
— За родителей. За твоих.
Выпили, какое-то время молчали, закусывая, затем капитан мотнул головой, огорченно произнес:
— Хоть убей, не могу вспомнить твоего отца. Почти всех помню, некоторых знал лично, а вот твоего папку никак.
— Потому что служили в разных департаментах. Вы гаишник, он опер. К тому же районный.
— Угорёк, дорогой, какая разница — в каком департаменте и в каком районе?! Менты!.. А менты все из одного района!.. Это как одна шайка… Извини, семья. Кто-то нас не любит, кто-то, наоборот, уважает, кто-то презирает, кто-то готов убить или наградить, а мы все одно — менты! И ты тоже мент!
— Бывший, — уточнил Лыков.
— Бывших у нас не бывает! Можешь спросить своего отца — как был опером, так им и остался.
— А вот вы с Наташей… вдвоем. А где ее родители?
Капитан снова взял бутылку, пощелкал языком, изображая то ли щелчки, то ли стрельбу.
— Что? — не понял младший лейтенант.
— Обоих положили. Тоже были ментами. Причем оба — и мать, и отец… Отец Наташки — мой сын.
— За что их?
— А за все!.. За то, что за правду были. За то, что влезли слишком далеко и глубоко. Не в свои дела влезли. Кстати, тоже следаки! Причем видные! Когда хоронили, полгорода собралось!.. Поинтересуйся у отца, он наверняка помнит!.. Бурлаковы! Как я, и как моя внучка.
— Она, наверно, была совсем маленькая?
— Пяти годков не было. Но все помнит. И вот теперь хочет тоже пойти в полицию. Причем в ГАИ.
— Думаю, это правильно, — неуверенно произнес Лыков.
— Шутишь или издеваешься, парень? — вскинул брови капитан.
— Почему?
— А потому!.. Вот тебя поперли. И куда ты пойдешь? Кто тебя с таким погонялом примет?.. И ты всего младший лейтенант!
— Буду добиваться.
— Чего добиваться?
— Справедливости.
— От кого?.. От майора, который тебя турнул? Или от Гуляева, у которого уже сквозь тужурку пробиваются полковничьи погоны?! А они пробьются! И эта пакость далеко пойдет. У него будешь добиваться?
— Но вы же добились?
— Чего я добился, хлопчик?.. Скоро пятьдесят пять, а я все на «Волчьей балке» капитаном бегаю? Этого я добился?.. А ведь меня учили те, о которых сейчас вытирают ноги. Точнее, об их память! Настоящие, верные, смелые, порядочные! Ми-ли-ци-я! Так их называли в свое время! Советская милиция!
— Воспитайте внучку такой же.
— Нет!.. Нет, дорогой младший
