Запах снега - Юрий Павлович Валин
— Ты толковый парень, лесовик. Я сразу поняла.
— Леди, вас бы перевязать нужно. Кровь, она ведь если вытечет… — нерешительно пробормотал Лит. — Ваша милость, позвольте…
— Ты любезен. Но не стоит беспокоиться, — леди подняла окровавленные пальцы, отвела с лица светлые пряди.
Это движение, такое бессильное, преисполнило сердце Лита щемящей болью.
— Ваша милость, перевязать нужно.
— Незачем время терять. У меня печень задета. Странно, что еще языком шевелю, — прошептала леди. — Как вы любите говорить — предки меня ждут. Воняю я уже.
— Наверное, это я воняю. Болячка у меня такая, — буркнул Лит.
— У каждого свои недостатки. Мужчина должен быть вонюч, волосат и предан. А все болезни когда-нибудь проходят.
— Ваша милость…
— Не спорь. Мужчины и женщины, — леди Мариэлла бросила взгляд на мертвую девушку, и лицо ее чуть дрогнуло, — обычно мне верят. И ты лесовик поверь. Я жива, потому что хочу попросить тебя кое о чем.
— Так я…
— Конечно, ты справишься, — согласилась леди Мариэлла, хотя парень хотел сказать нечто иное. — Ты крепкий и красивый парень. И ты никогда не откажешь в последней просьбе умирающей женщине. Я не потребую ничего сверхъестественного. Всего лишь извести моих родственников о происшедшем, и передай им кое-что.
— Ваша милость, вообще-то я человек дикий…
— Справишься, — мягко и решительно сказала красавица. — Собственно, ни у тебя, ни у меня нет выбора.
Лит взглянул на ее лицо, и снова подумал, что она, вне всяких сомнений, королева.
Леди Мариэлла, словно понимая, о чем он думает, смотрела из-под ресниц. Ее лицо стало походить цветом на старую кость, но все равно — она была прекрасна.
— Ваша милость, — решительно сказал Лит. — Давайте мы вас перевяжем. Здесь наверняка найдутся снадобья. Вы выздоровеете и…
— Упрямый, — прошептала леди Мариэлла. — Это хорошо.
— Ну, — обрадовался Лит. — Вот увидите — отлежитесь за пару дней. Я пока хозяйством займусь. Нечего о смерти думать.
— Я пока не думаю. С наслаждением пожила бы еще лет тридцать-сорок. Возможно, так и будет. Но пока ты выслушаешь, что нужно сделать, если получится иначе. Успокой меня, а?
Лит кивнул. Возражать, когда женщина так смотрит, попросту невозможно.
— Прекрасно, мой друг, — похоже, говорить леди Мариэлле стало труднее, хотя она пыталась улыбаться. — Не так уж далеко отсюда стоит городок, Дубник. Слышал про такой?
— Слыхал, — пробормотал Лит.
— Замечательно. Рядом с Дубником живет моя сестра. Местечко называется — Медвежья долина. В Дубнике без труда найдешь проводников. За пару «корон» тебя охотно проводят. Мою сестричку зовут Аша. Или Даша, кто как называет. Она серьезная молодая женщина. Все поймет. Да, ты письмо ей передашь.
— Уверен, вы с ней сами скоро повидаетесь.
— Надеюсь. Но ты ведь запомнишь?
Лит пожал плечами:
— Дубник. Медвежья долина. Аша. Она же Даша.
— Замечательно. Только не забудь, нужно и еще кое-что передать, кроме письма.
— Понимаю. Оставляете ей на память.
— Именно. На память. Тебе не очень просто будет груз донести. Но ты постараешься. Для меня, да?
— Постараюсь, — пробормотал Лит.
— Хорошо, что ты пообещал, — с облегчением выдохнула леди Мариэлла. — Взгляни, это вот там. В темном сундуке.
Лит в сомнениях перешагнул через труп и полез в свалку роскоши. Сундук оказался приличных размеров. Что за штуковину можно хранить в таком массивном ящике? Еще не хватало тащить через лес какую-нибудь тяжесть. Дубник вообще никоим образом в планах углежога не значился. Городишко-то в самой глуши.
— Миледи, я не уверен, что могу дотащить вещь в таком футляре, — пробормотал Лит, снимая с сундука криво стоящий кожаный короб.
— Футляр не нужен, — слабо сказала леди Мариэлла. — Только это не вещь. Лесовик, ты не пугайся…
Лит все-таки чуть не выронил короб. В сундуке что-то завозилось. Собаку в дурацкий Дубник тащить⁈ Или кошку — новомодного зверька, о котором все болтают и никто не видел? С когтистым зверьком еще, поди, справься.
— Лесовик, я тебя умоляю, — леди Мариэлла тянулась, пытаясь выглянуть из-за крышки столика.
Лит с опаской откинул крышку сундука и онемел. Нет, зловредной кошки там не имелось. И собаки, в компании с которой Лит охотно бы смирился, тоже не было.
Младенец. Лежал в меховом гнездышке. Двигал руками и ногами и довольно испуганно пялился на незнакомца.
— Он очень хороший, — прошептала леди Мариэлла. — Спокойный. Крепенький. Только не бери его сейчас, не нужно ему видеть маму такой…
Лит вообще не собирался брать подобное существо на руки. Лучше уж кошку с острыми когтями.
Углежог аккуратно прикрыл крышку сундука. Младенец не протестовал. Лит на цыпочках перешагнул груду тряпок и шепотом сказал:
— Леди, тут я вам не помощник. Выздоровеете, сами к родственникам отправитесь. А с младенцем я никаким манером не справлюсь. Не умею.
— Он не младенец, — прошептала леди Мариэлла. — Он кушает сам. С тех пор как Фредке… Ты же подружился с кормилицей?
— Э… все равно. Я просто не умею. Вы как хотите…
— Если бросишь, он здесь умрет. Один. Маленький. С мертвецами, — по желтым щекам леди Мариэллы потянулись узкие дорожки слез. — Он же не виноват, что мамочка его дура. Блин, что же я натворила, идиотка трахнутая.
Вот, демоны ее забери, тоже на тайном языке заговорила. Совсем как Ёха. И что в мире делается⁈
— Лесовик, не оставь его! Там в стене деньги. И еще поищи, кошели на полке лежали. Все забирай. Только не бросай его! В Медвежьей тебе еще больше серебра дадут. Там в сундуке письмо. Ну, пожалуйста! Твою мать, морда лесная, не смей мальчика бросать!
Леди Мариэлла, плачущая, путающая нормальный и тайный языки, все тянулась к углежогу рукой, пальцы словно темной перчаткой обтянуты. Лит в отчаянии взял скользкую ладонь:
— Да я же вам так помогу. Вместе поедем…
Лели Мариэтта вдруг застонала, повалилась на бок. Светлые густые волосы совсем закрыли лицо:
— Не оставь маленького. Его Саня, Александр зовут. Не оставь! Иначе я тебя с того света достану, мудак дремучий! Ой, больно как!
Королева заскрипела зубами.
Перепуганный Лит торопливо забормотал:
— Да я помогу. Помогу. Сейчас печку…
На улице заржали лошади. Обрадованный Лит выдернул ладонь из ослабевшей женской руки:
— Сейчас только на лошадей гляну…
Лошадей под березой не было. Угнали. Ветер подхватывал снег, крутил легкие вихри. Белая пелена на глазах заметала следы. Еще можно разобрать, — подошли двое, второпях обрезали веревки. Увели всех, разбойные морды. Еще чувствовался запах навоза, снег таял на свежих «яблоках» навоза. Не догнать. Следы заметет, воры торопятся. Боятся, гады. Остальное добро бросили. Крысы трусливые.
Лит забрался в тепло фургона.
— Лошадей своровали. Ну ничего, теперь не вернутся. А то жди со спины…
Леди Мариэлла не отвечала. Лит обжигаясь, вытащил из печки короткую головню, раздул. Женщина лежала на боку. Углежог осторожно сдвинул душистые пряди с лица королевы. Длинные, блестящие, словно из вороненой стали сделанные ресницы красавицы были опущены. Дорожка слез еще блестела на щеке. Лит опустился на колени, — левая рука оказалось в скользком, — ковер насквозь промок от крови.
— Леди Мариэлла? Леди?
Дыхания не слышно.
— Леди?
Лит застонал. Мертва.
Стоять в теплой темноте, над трупами почему-то оказалось особенно жутко. Лит судорожно вытер липкие руки о мягкое. Тишина. Углежог глянул в конец фургона. Там тоже тишина. Пусть так и остается.
Лит спрыгнул на снег. Подхватил, что под руку попалось, — ближайший плащ, копье, тесак из ножен на поясе покойника. Быстро пошел через поляну. Мертвые тела превратились в холмики с едва угадывающимися руками и ногами. Костер чуть дымил, Лит на ходу подхватил опрокинутый котелок, — на дне еще оставалась подгоревшая каша. Холодная, но жрать можно. Ничего, в лесу, небось, не в городе. Прокормимся.
Как ни старался, все же в сторону Фредке глянул. Ну, уже не Фредке там лежала — еще одна кукла белая. Хорошая девушка была, милая и добрая. Лит
