Томас Пикок - Усадьба Грилла
Мисс Грилл:
- И эти необъяснимые нити сердце лорда Сома нашло в вас, но не во мне.
Мисс Найфет:
- Ничего такого он мне не говорил.
Мисс Грилл:
- На словах не говорил. Но глаза его, все поведение ясней всяких слов о том свидетельствуют. Оба вы старались скрыть свои чувства от других, быть может, от самих себя. Но оба вы слишком искренни и не умеете притворяться. Вы созданы друг для друга и, я уверена, составите друг другу счастье, которого я вам от души желаю.
Скоро мисс Грилл нашла возможность переговорить с лордом Сомом и начала она шутя:
Забыть ли старую любовь
И не грустить о ней? {231}
Вы пылко ухаживали за мною и вдруг отвернулись от меня и стали клясться одной моей подруге: “Зефиры шепчут о моей любви”.
Лорд Сом:
- Ах нет! Нет же. Ничего я этого не говорил и даже ничего похожего.
Мисс Грилл:
- Ну, положим, если и не говорили, то дали понять. Вас выдали ваши взоры. Ваши чувства. Их не скроешь. Их нельзя отрицать. Ставлю вас в известность, что, когда я умру от любви к вам, я буду вам являться привиденьем.
Лорд Сом:
- Ах, мисс Грилл, если вам суждено умереть только от любви ко мне, вы останетесь бессмертны, как Цирцея, которую вы столь божественно нам представили.
Мисс Грилл:
- Вы предлагали мне быть моим, на всю жизнь, до гроба. А вдруг я соглашусь? Да не пугайтесь! Вы заслуживаете кары, но уж не такой суровой! Тем не менее отчасти вы принадлежите мне, и я имею право вас передать. Я подарю вас мисс Найфет. Итак, по старинному обычаю рыцарства, я приказываю вам, моему пленнику, пойти к ней и объявить, что вы отдаете себя в ее власть и готовы до конца ей подчиняться. Надеюсь, она будет всю жизнь держать вас в своих цепях. Вас, я вижу, не очень это устрашает. Но не забудьте, вы ужасный преступник, а вы покуда ни слова не сказали, чтоб оправдаться.
Лорд Сом:
- Кто б устоял против ваших чар, когда б надежда примешивалась к созерцанью? Но из-за многих причин надежда воспрещалась, а потому…
Мисс Грилл:
- А потому, когда красота, надежда и обаяние засияли под более благоприятной звездой, вы устремились за нею. Что вы могли с собой поделать?
И разве можно устоять
Пред чудною улыбкой? {232}
Мне остается льстить себя надеждой, что, возьмись я за вас как следует с самого начала, я б удержала вас, но
Il pentirsi da sesto nulla giova {*}.
{* Что пользы от бесплодных сожалений? (ит.) {233}.}
Вы, конечно, можете сказать вслед за поэтом:
Мне кажется неярким взгляд,
Когда не на меня глядят {234}.
Но вы даже не дали мне времени вас разглядеть. Я, однако ж, подобно самому Зерцалу Рыцарства {235}, стараюсь не склоняться под ударами злой судьбы и
Не рифмой радовать Творца,
А меткой мыслью мудреца! {236}
Лорд Сом:
- Я рад, что вам так весело; ибо, если даже другому удастся затронуть сердце ваше куда сильней, чем мог бы и мечтать ваш покорный слуга, я беру на себя смелость заметить в вашем же духе:
Столь легкая нога
Еще по этим плитам не ступала {237}.
И я надеюсь, что шаги ваши по нашей грешной земле всегда будут легки. Вы - воплощенная Аллегра.
Мисс Грилл:
- К чему загадывать? Но идите же к воплощенной Пенсерозе. И если вы не обратите ее в Аллегру, превосходящую меня веселостью, значит, я совсем не понимаю женского сердца.
Вскоре после этого разговора лорд Сом нашел случай переговорить с мисс Найфет наедине. Он сказал:
- Мне дано одно повеление, как то бывало в старые дни рыцарства. Прекрасная дама, считающая меня своим пленником, приказала мне упасть к вашим ногам, отдаться во власть вашу и носить ваши цепи, если вы благоволите их на меня наложить.
Мисс Найфет:
- Говоря словами ведьмы из “Талабы”.
Лишь та.
Что цепь плела, его освободит {238}.
Я готова снять с вас цепи. Встаньте же, милорд, встаньте.
Лорд Сом:
- И встану, если вы дадите мне руку.
Мисс Найфет:
- Вот она вам. Ну встали, так отпустите.
Лорд Сом:
- И не зовите меня милордом.
Мисс Найфет:
- Как же мне вас еще называть?
Лорд Сом:
- Зовите меня Ричардом, а я вас буду звать Алисой.
Мисс Найфет:
- Такая вольность позволительна лишь при более долгом знакомстве.
Лорд Сом:
- Или более коротком?
Мисс Найфет:
- У нас очень короткие дружеские отношения, хоть мы весьма недолго друг друга знаем. Руку-то отпустите.
Лорд Сом:
- Я не успокоюсь, пока вы не позволите вас называть Алисой, а сами не станете меня называть Ричардом…
Мисс Найфет:
- Это невозможно. Покамест.
Лорд Сом:
- Нет ничего, чего бы я не отдал, лишь бы заслужить такое право.
Мисс Найфет:
- Ничего?
Лорд Сом:
- Ничего.
Мисс Найфет:
- Ну, а как продвигается сватовство ваше к мисс Грилл?
Лорд Сом:
- С этим покончено. Я получил ее разрешение - и даже, как она выразилась, приказ - броситься к вашим ногам и сдаться на вашу милость.
Мисс Найфет:
- Как она с вами простилась - плакала или смеялась?
Лорд Сом:
- Ну, она смеялась, если угодно.
Мисс Найфет:
- И не обидно вам?
Лорд Сом:
- Другое, более глубокое чувство берет во мне верх над всяческими обидами.
Мисс Найфет:
- И это…?
Лорд Сом:
- И вы еще спрашиваете!
Мисс Найфет:
- Не стану прикидываться. С некоторых пор я замечаю склонность вашу.
Лорд Сом:
- Склонность! Скажите лучше - любовь, обожание, слияние всех чувств в одно!
Мисс Найфет:
- Ну ладно, зовите меня Алисой. А руку все-таки отпустите.
Лорд Сом:
- Но ведь она же моя, да?
Мисс Найфет:
- Ваша, если вы предъявляете на нее иск.
Лорд Сом:
- Тогда позвольте мне скрепить мой иск печатью.
И он поцеловал ей руку со всей почтительностью, которая совместна с “неодолимой страстью”, а она ему сказала:
- Не стану лукавить. Если я чего желала более всего на свете, так это дождаться дня, когда вы будете свободны и сможете сказать мне все, что теперь сказали. Я не чересчур с вами откровенна?
Лорд Сом:
- Господи! Да нет же! Я пью слова ваши, как влагу из потоков рая.
Он снова скрепил свой иск печатью, на сей раз наложив ее на уста мисс Найфет. Розы, выступившие у нее на щеках, были теперь уже красные розы. Она вырвалась из его объятий и объявила:
- Нет! Никогда! Покуда у вас не будет неоспоримого права.
1. ГЛАВА XXXI
БАЛ НА КРЕЩЕНЬЕ. ПАНТОПРАГМАТИЧЕСКАЯ КУХНЯ.
СОВРЕМЕННОЕ ВАРВАРСТВО. ЧАША С ПУНШЕМ
Sic erimus cuncti, postquam nos auferet Orcus:
Ergo vivamus, dum licet esse bene.
Горе вам, беднякам! {239} О сколь человечишка жалок!
Станем мы все таковы, едва только Орк нас похитит.
Будем же жить хорошо, други, покуда живем.
Тримальхион с серебряным скелетом.
Петроний, с. 34
На крещенье был устроен бал. Раздвижные двери гостиных, шириною во всю стену, раздвинули до отказа. Самую большую залу отвели для взрослых танцоров; залу поменьше - для детей, которых привели в немалом числе и поместили в сфере магнетического притяжения гигантского крещенского пирога, покоящегося в разукрашенной нише. Ковры убрали, а полы разрисовали искусные мастера {*} под присмотром мистера Шпателя. Библиотеку, отделенную прихожими и двойными дверьми от остальных апартаментов, поставив в ней столы для виста, отвели для старших гостей, буде они предпочтут сей род развлечений простому наблюдению за танцующими. Мистер Грилл, мисс Тополь, мистер Мак-Мусс и преподобный отец Опимиан устроили собственную кадриль в уголке малой гостиной, где удобно было играть и беседовать и радоваться радости молодых. Лорд Сом был главный церемониймейстер.
{* Танцоры раздражали, как полы,
Что мелом разрисованы на праздник, - говорит Вордсворт о “случайных знакомцах” в своем соседстве. Сонеты Э 39. (Примеч. автора).}
После нескольких предварительных танцев в ожидании съезда гостей разделили крещенский пирог. В пантомиме участвовали только дети, и маленькие король с королевой, коронованные согласно правилам, воссели на театральном троне, а затем чинно прошествовали по обеим гостиным, сами в восторге и к великой радости своих товарищей. Потом бал уж точно начался, и, снисходя к общим просьбам, его открыли менуэтом мисс Найфет и лорд Сом. А потом пошли кадрили и контрдансы, перемежаемые то вальсом, то полькой. Было очень весело, и немые взоры да нежный шепот служили множеству пылких признаний.
Лорд Сом, высказавший собственное признание уже по всей форме, был вне себя от радости и носился по гостиным то в танце, то чтобы присмотреть - по обязанности распорядителя, - все ли довольны. От его внимания не укрылось, что, когда он приглашал барышень на танец, те соглашались хоть и очень мило, но без готовности, какую замечал он в них прежде, покуда не распорядился своей участью. За один день он успел испросить и получить согласие отца мисс Найфет, который и сидел теперь в углу большой гостиной, с гордостью и восхищением поглядывая на дочь и весьма ласково на ее избранника. А как тотчас стало известно (а стало известно тотчас), что мисс Найфет - будущая леди Сом, его сиятельство перешел в разряд женатых людей и, следственно, не получал уже более знаков внимания, какими пользовался в качестве счастливого билетика в лотерее брака, который может достаться кому угодно, но неизвестно еще кому.
