Вадим Попов - Шаман. Охотник за планетами
Собеседники переглянулись.
– …думаю, «живым» – это нецелесообразно. По моему мнению, ради этих подонков не стоит рисковать жизнями солдат ордена.
Бекир Кемаль кивнул.
– Вы совершенно правы.
– Кстати, ваше превосходство, как вы смотрите на то, чтобы нам с вами совместно написать посмертную биографию нашего дорогого Томео Хига? В конце концов, кто лучше нас с вами знал нашего дорогого…
В этот момент объемник включил звук, и Вертун взмахом руки прервал беседу, чтобы посмотреть выпуск новостей.
3
Ранним утром Убийца сидел за столиком первого открывшегося в такую рань кафе на площади Королёва и задумчиво любовался поднимающимся из‑за домов густым столбом черного дыма. Вдали завывали пожарные сирены. Похмельный официант лениво расставлял стулья. Убийца доел яблочный штрудель, выпил капучино и, несмотря на раскалывающуюся голову, с наслаждением затянулся сигаретой. Убийца не торопился – он предвкушал маленькое удовольствие, известное каждому подчиненному. Испортить настроение нелюбимому начальнику – это всегда приятно. Какой бы ты ни был профессионал – нечего зазнаваться перед теми, кто ниже тебя по должности. Он активировал закрытый канал связи и позвонил.
– Вы уже в курсе? – сказал он вместо приветствия в клипсу.
– Нет. А что случилось? – несмотря на заспанность, Вертун моментально включился в ситуацию.
– Генерал Брюс и эта китаеза…
– Хи Чой?
– Именно. Они вдвоем появились в больнице. Я почти нагнал их, когда шел в отделение. Шел на встречу к нашему объекту.
– И?
– Они уехали первым лифтом, я – вторым. Когда я вышел на этаж, в отделении рвануло.
– Как?!
– Очень мощный взрыв. Отделения больше нет, все перегородки снесло. В живых, похоже, никого. Сплошное горелое мясо.
– И когда это произошло?
– Около часа назад.
– И вы только теперь мне докладываете?!
– Был в отключке. Приложило затылком об косяк.
– А потом?
– А потом в другом крыле в палате очнулся, сходил на место происшествия… ну, насколько пустили пожарные, и вот вам звоню.
Полминуты Вертун молчал. Убийце показалось, что он видит, как его собеседник подпер голову рукой и как дрожат веки, полуприкрывшие слишком яркие, аномально сияющие ледяной синевой глаза Вертуна.
– Ладно. Молодец, что не умерли. Разузнайте в больнице, что к чему, и ждите моих распоряжений.
– Так точно.
– Да, и еще… Я покидаю Метрополис на какое‑то время. Отправьте мне отчет по происшествию в больнице обычным путем и переходите в подчинение вашему непосредственному начальству. Все.
Ни благодарности, ни слов прощания не последовало, да Убийца их и не ждал. Он махнул рукой официанту, сделал заказ и в ожидании еще одного штруделя и латте макиато, который он, подумав, заказал вместо капучино, вновь закурил. Интересно, что Вертун хоть иногда спит. В спецотделе ордена о шефе и его странностях ходили легенды. Чего стоит одна его способность к телепортации, до которой любому берку как до орбиты доплюнуть. Или странная для руководителя страсть к личному участию в оперативной работе в поле. Что ж, во всяком случае, то, что он хоть иногда спит, – это неплохо. Это вселяет надежду, что его сверхчеловеческие качества преувеличенны, а значит, он не сможет прочитать его, Убийцы, мысли на расстоянии. Дело было в том, что Убийце в данный момент и в данной ситуации было совершенно наплевать на обоих вояк с их китаезой. Поджарились – и ладно. Больше всего сейчас Убийцу интересовал Яр Гриднев. Он не простит ему смерти Удачницы и найдет его раньше, чем все остальные. Все воспоминания об Удачнице Убийца старательно задвинул в дальний угол сознания и сосредоточился на своей ненависти. Мстить – сначала, оплакивать мертвых… и свои несбывшиеся… только сейчас ставшие ему совершенно очевидными мечты… и все остальное – потом. Всё потом и все потом. Сейчас – язычник с кошачьей Ярры. Сейчас – шаман с чужой планеты. Сейчас – Яр Гриднев. И плевать на Вертуна с его указаниями.
«Как интересно начинаешь смотреть на жизнь после развода, – неожиданно подумал он. – Снова как в двадцать лет: ненавижу весь мир и не думаю о последствиях».
Официант принес заказ и приподнял бровь, забирая щедрые чаевые. Убийца отодвинул в сторону высокий бокал со слоями горячего молока и эспрессо, увенчанными молочной пеной, и активировал вмонтированный в столешницу туристический терминал. Ухоженный палец на долю секунды завис над развернувшейся во весь стол картой Нант‑Петербурга, а затем словно баллистическая ракета ударил по Кварталу Шепотов. Убийца ухмыльнулся. Легко искать, когда знаешь, где искать.
Убийца поднял голову, потянулся за бокалом и замер. Несмотря на ранний час, бариста не поленился поупражняться в «латте‑арте». Рисунок был сделан настоящим профессионалом, но Убийцу это совершенно не обрадовало. Он не был суеверен. И не особо разбирался в зоологии. И все же…
На белоснежной пене напитка застыла крадущаяся мускулистая тень крупной дикой кошки.
Часть третьяДВЕ ПЛАНЕТЫ ПО ОДНОЙ ЦЕНЕ
1
После получаса телефонных переговоров Фрида написала на клочке пластиковой газеты имя, адрес и попрощалась. «Связи там нет, а если бы у них и был свой фон – это не те люди, чтобы разговаривать по легко прослушиваемым средствам связи с незнакомцами».
Она уже выяснила через знакомого копа, что ущерб заведению был нанесен не такой уж большой, и теперь ей только оставалось в присутствии представителя полиции снять опечатывающие пломбы, отпереть двери и навести порядок в помещении. И коп этот будет столь любезен, что уж за формальными объяснениями по поводу произошедшего явится лично. «Еще бы этому бычку не явиться – любит моих девочек до беспамятства», – прокомментировала Фрида. Она взмахом ладони отмела все извинения Яра и команды «Ленинграда‑115» за произошедшее. «Что случилось – то случилось. Я помогала подруге и знала, на что шла».
Адрес принадлежал небольшому ржавому ангару в дальнем конце того сектора космопорта, где садились челноки с частных кораблей. Перед закрытой дверью раскорячился продавленный шезлонг. В нем разлегся молодой толстый мужик в драных джинсах и курил самокрутку. Прямо перед ним универсальный кибер снова и снова подбрасывал на пару метров в воздух отвертку и ловил ее четырехпалой клешней манипулятора.
Нинель обменялась взглядами с Аккером и, подойдя ближе, сказала:
– Привет. Готовишь его в жонглеры?
Мужик воззрился на нее мутным взглядом и спросил:
– Чего надо?
– Мы от Фриды. Нам нужен Шон.
Мужик зевнул, снова вытянулся в шезлонге, почесал прикрытое несвежей майкой пузо и, наконец, махнул большим пальцем за спину.
– Это внутри.
Аккер откатил дверь, и они вошли. Внутри было темновато, пыльно и пахло старым железом. Вдоль стен были нагорожены разнокалиберные транспортные контейнеры. В центре ангара вокруг большого круглого стола сидели трое мужчин. Свисавшая сверху на толстом прозрачном шнуре трофейная беркская лампа‑«мотылек» освещала столешницу, заваленную аппаратурой и листами печатного пластика. Рядом с устаревшей моделью объемника притулились дымящаяся пепельница, почти пустая бутылка и несколько стаканов.
– Добрый день, – сказал капитан Ежи, когда они подошли к столу.
– И вам добрый, – ответил человек, сидевший по центру. Из‑за выступающих вперед зубов, бегающего взгляда и некоторой дерганости движений он напоминал мелкого, но опасного грызуна – из тех, что, будучи загнаны в угол, способны прыгнуть и вцепиться охотнику в лицо. Из двоих белобрысых парней по правую и левую руку от говорившего в ответ на приветствие кивнул только левый. Похоже, что когда‑то они были близнецами, но это время давно прошло. У правого старый бугристый шрам от ожога захлестнул всю нижнюю часть лица, и теперь выцветшие голубые глаза смотрели на мир словно из‑за повязанной до переносицы банданы из исковерканной плоти. Глаза эти в данный момент, по мнению Нинель Камински, глядели неприветливо, даже чересчур неприветливо. Посмотрев на левого близнеца, можно было наглядно представить, каким красивым был его брат до того, как несколько лет назад поцеловался с чем‑то очень горячим.
В позе всех сидящих чувствовалась некоторая скованность.
Аккер поймал себя на том, что бессознательно напряг мышцы живота, чтобы почувствовать положение заткнутого за ремень джинсов бластера. Он посмотрел на Яра. Казалось, психотехник абсолютно выпал из настоящего момента, но внимательно прислушивается к чему‑то, что слышно только ему одному И было похоже, что услышанное ему не слишком нравится. Потом Аккер увидел, как плечи психаря чуть опустились, тело расслабилось, грудь поднялась в глубоком вдохе и опустилась в медленном выдохе. Аккер знал, предвестием чего бывает подобное, и, предоставив переговоры Чангу и Камински, начал незаметно оглядывать помещение, давая возможность глазам запомнить положение предметов в пространстве.
