Татьяна Герцик - Вернуть всё
– Вот они, современные дети! Не успели приехать, уже в телевизор пялятся! И когда они с управлением-то разобрались?
– У нас такой же телевизор. Поэтому для Ули это не проблема.
– Ясно. Есть хотите?
– Ужасно!
Брат привел всю команду на кухню и принялся хлопотать. По-хозяйски достал из холодильника кастрюльку с супом, какие-то свертки, баночки, упаковочки.
– Давайте, не стесняйтесь! Суп я вчера сварил, а голубцы – сегодня.
– Ты что, готовить научился? – сестра уставилась на него, как на инопланетную зверушку.
Брат пригорюнился.
– Научишься тут! Во время отчетов мама по ночам за ними сидит. Так что или готовь, или с голоду помирай. Пришлось научиться. Сейчас знаешь, какие передачи есть про еду? Мне Лазерсон нравится. Классно готовит. Я иногда пытаюсь за ним повторять, но так, как у него, не получается.
– Практики маловато?
Он погрозил ей пальцем.
– Ты не вздумай это маме сказать! Она так хоть иногда сподобится что-нибудь заварганить типа пирогов, а скажешь, она вообще готовить перестанет. Заметь, с благой целью – чтоб у меня побольше практики было.
– Ладно, не буду. Отец появляется?
– Раньше появлялся. Все права какие-то качал. А теперь нет. Здесь же охрана мощная и территория своя. Кроме того, что двери внизу металлические с домофоном, в первом подъезде охранники дежурят. Ежели что – тут же прибегут. Дом-то элитный.
Он произнес это с такой гордостью, что Наталья не стала его разубеждать. Хотя для их небольшого шахтерского городка дом и впрямь был элитным.
– А мама где?
– В клубе. У них тут клуб есть. Там дамы- бизнесвумен собираются. Опытом делятся. А сейчас они новый год отмечают. Но, думаю, она скоро придет. Они долго не задерживаются. Им некогда. Они деньги делают.
Едва Наталья уложила детей спать, причем Ваня капризничал и не хотел засыпать на новом незнакомом месте, вернулась мать. На ней была красивая норковая шубка, и сама она была такой ухоженной и уверенной, что Наталья поразилась.
– Как ты изменилась, мама! Тебе моделью можно идти подрабатывать.
Антонина Андреевна довольно засмеялась.
– Здорово, да? А когда ты от нас уезжала, я тебе казалась строй развалиной, правда? Да ты не отрицай, потому что я себя так и чувствовала. А теперь я себя чувствую молодой и жизнедеятельной.
– Может быть, жизнелюбивой, мама?
– Ну, можно и так сказать. Но мне больше нравится – жизнедеятельной! Хорошо, что ты приехала. Надолго?
Наталья замялась, и Антонина Николаевна сразу все поняла.
– Это не страшно! Я на собственном опыте убедилась, что от мужиков неприятности одни! Зато как хорошо, когда от них избавляешься! Но о делах поговорим потом, сейчас надо елку поставить. Мы со Славой такую елочку выбрали – блеск!
– Настоящую?
– Да зачем? Искусственную, лучше настоящей. И игрушки прикупили. Старых-то мало. Мы же раньше помнишь какую елочку ставили малепусенькую? А сейчас под самый потолок.
Они пошли в большую комнату, где посередине уже стояла собранная елка. Она так походила на настоящую, что Наталья потрогала ветки, чтоб убедиться в ее искусственном происхождении. Потом мать принесла большую коробку с игрушками, и они быстро нарядили елку.
– Ну вот, теперь можно будет Новый год встречать по всем правилам! – мать подозрительно посмотрела на сына. – Что-то ты такой послушный, наверняка что-то задумал?
– Мама, мне восемнадцать лет, я в этом году школу заканчиваю. Может, в армию пойду, а ты все какими-то смешными категориями оперируешь! Что значит послушный? Хотел доброе дело сделать, и вот тебе пожалуйста!
– Ты дымовую завесу тут мне не устраивай! Куда-то намыливаешься, что ли?
Славка в знак протеста широко развел руками.
– Не намыливаюсь, а иду, мама! – Не успела она запротестовать, как он пояснил: – Встретим Новый год и пойду с одноклассниками на горке кататься. Надеюсь, на это мне у тебя разрешения просить не надо?
– Да уж какое разрешение! В известность поставил, и на том спасибо!
Наталья слушала эти добродушные препирательства и думала, как же изменилась обстановка в семье. Раньше мать бы упрекала и плакала, а теперь просто подшучивает.
Повернувшись к дочери, мать посетовала:
– Как хорошо, что ты с ребятами приехала, а то сидеть бы мне одной в новогоднюю ночь!
По предыдущему опыту Наталья знала, что с самого утра надо будет садиться за приготовление блюд для новогоднего стола.
– Мама, а что на стол ставить будешь?
– А, не знаю еще! – Она небрежно отмахнулась. – У нас универсам хороший открыли, сходим поближе к обеду со Славой да купим все, что приглянется. Салаты там хороши, мы их часто берем. – И тихо призналась: – Жизнь, дочка, совсем другая, если деньги есть.
Наталья ушла спать в уверенности, что мать переменилась совершенно. Вот бы ей стать такой же уверенной в себе и независимой.
Утром первой, как обычно, проснулась Ульяна. Самостоятельно, никого не тревожа, отправилась на кухню, нашла что поесть, разогрела в микроволновке, и тихонько ушла в большую комнату к телевизору. Сколько она перед ним просидела, никто не знал, потому что уставший накануне Ваня проспал дольше обычного почти на два часа. Вместе с ним спала и измученная Наталья.
Проснувшись, она побежала искать дочь и нашла ее на кухне вместе с бабушкой. Они пекли пиццу.
– Мама, ты же сказала, что ты ничего делать не будешь?
– А я и не делаю ничего. Пицца готовая, мы ее только подогреваем.
Она достала из духовки пиццу, разрезала на части и раздала всем желающим. Ваня от пиццы отказался, и ему открыли овощное пюре. Потом мать с сыном ушли в магазин, а Наталья с детьми пошла гулять.
Возле дома была сделана удобная детская площадка. Особенно Наталье понравилось ограда со всех сторон и надежная калитка. Удобно. Знаешь, что ребенок никуда не убежит. Она села в сторонке на лавочку и принялась наблюдать за катавшимся с горки Ваней. Уля решила, что горка для нее слишком мала, и принялась лепить вместе с соседскими детьми снеговика.
Наталья бездумно радовалась тихому ясному деньку без мороза, когда к ней кто-то подсел. Повернув голову, она сердито свела брови в одну линию. Рядом с ней сидел Яков.
– Так, и что тебе здесь нужно?
Яков смурно на нее посмотрел.
– Здравствуй, Ната. Как дела?
– Прекрасно. Приехала к матери погостить.
– Одна?
– Да. Александр на охоте.
Яков взбодрился.
– На Новый год на охоту не холят. Новый год с семьей празднуют. Значит, нелады у тебя в твоей новой семье.
– Так же, как и с тобой, ты хочешь сказать?
Он повинно опустил голову.
– Я давно об этом пожалел. Я понял, что всю жизнь любил только тебя одну. Может быть, ты дашь мне еще один шанс?
– Это как? – от удивления Наталья даже забыла, как его зовут.
– Ну, мы могли бы жить с тобой у твоей матери. Сейчас же у нее места на всех хватит. Тем более, что Виктор Алексеевич от нее ушел.
– А как же твой сын? Ты же им так гордился?
Решив, что у него появилась перспектива, Яков расправил плечи и походя бросил:
– А что он? Я к ним буду приходить, гулять с ним. Иногда к себе брать.
– А как к этому Раиса отнесется? Она же тебя просто съест.
– Она мне не нужна. Да я и не любил ее никогда.
– Использовал, значит?
Он неохотно признался:
– Ну да.
– Ты и меня использовал. Но больше не получится. И я прекрасно знаю, почему ты ко мне подкатываешься. Рая твоя обанкротилась, нет у тебя больше иномарки, и жить тебе стало скучно и неинтересно. Так вот, запомни: ты мне больше не нужен!
– Ты мной не раскидывайся! Уверен, твой муженек здесь больше не появится, а я здесь, под боком. Да и дочь у нас одна.
– А как ее зовут, ты помнишь? Она-то тебя давно забыла. Если спросить у нее, кто ты, она и не ответит.
Он обиделся.
– Конечно, я помню, как зовут мою дочь. И вообще, если человек ошибся, то нельзя его за это всю жизнь шпынять.
– Да. Но вот только из нас двоих ошиблась-то я, о чем горько сожалею. А ты всю жизнь искал уютное местечко, где можно бы было жить не напрягаясь. Я тебе больше такого местечка не предоставлю. И иди-ка ты отсюда, хорошо? Видишь, по территории охранники ходят? Познакомиться с ними не хочешь?
