Павел Носов - Второй шанс
Пока думал, стрелять пора пришла, добежали гоблины до удобной дистанции. Без щитов все. Не, ну это даже не камикадзе, у тех хоть шансы вражью жизнь забрать были. Суицидники это форменные. Ну ладно, огонь. Два раза я успел выстрелить, перед тем как кончились оппоненты. Тут же послал народ в обход, с другой стороны холм посмотреть, на соседние, совсем далекие, глянуть, не приближаясь к опасным местам ближе, чем на пять сотен шагов. Пусто. После осмотра местности тщательного, пришли наши следознайцы к выводу, что сидел этот полк засадный тут не меньше суток, нас дожидаясь. И еще следы нашли, тоже примерно суточной давности. Три товарища, человек и два гоблина, все так же на юго-запад ушли. Что характерно, направление их движения прямо в сторону полоски этой темной, на горизонте висевшей и никуда не девшейся, было.
До вечернего привала опять по следам шли. Пейзаж вокруг совершенно пустыню напоминать стал: зелень вообще пропала любая, источники воды нам уже второй день не попадаются. Одни холмы, в которых, кроме песка, каменные глыбы видны. После того, как на ночевку встали, собрал я народ, и объявил, что дальше таким составом мы продвигаться не можем никак. Совсем. Ибо - воды в достаточном количестве для всех, а главное, для лошадей, на завтра уже нет. И если впереди ее тоже нету, то находимся мы сейчас аккурат в точке невозврата. Отсюда назад, до ближайшего источника, кони вернуться смогут, а если дальше пройдем, то уже не получится. И поэтому волевым решением состав экспедиции урезаю я до двух человек. Себя и проводника. Один бы пошел, но следопыт я не важный, потеряю противника. И воду всю оставшуюся с собой завтра забираю. По кандидатуре спутника моего дискуссий не было. Сам вызвался, никто и не спорил. Адар, охотник деревенский, как после засады гоблинской со мной и Боратом пошел, так и следовал потом тенью безмолвной всюду. И на переправе рядом бегал, и становища орочьи громил. На глаза не лез, в друзья не набивался, орденов-медалей не требовал. Домой, в поселок, не смог я его оправить вместе с остальными, сказал он, что одинокий совсем, и ничего его там не держит, с нами пойдет. Сказал, и пошел. Даже Бората когда я на командование остальной частью войска в лагере гоблинском поставил, Адар дальше с нами двинулся, не остался с ним.
Ладно, решение приняли, надо ночевать. Только не спалось мне. Сидел, на звезды смотрел (костра не разводили, маскировка, да и не из чего), и думал о странности происходящего. Вот не помню я, как память не напрягаю, на Украине пустынь таких, не было их в моем мире. И выходит, по всему, что преследуемый земляк об этих местах знает, бывал уже тут, идет уж больно уверенно, как по нитке. И тогда понятна вроде засада эта олигофреническая становится: это он так, с присущей ему элегантностью, от лишних потребителей воды избавился, если знал, что дальше ее тоже не будет. А что не удалась совсем засада, вполне можно на эксцесс исполнителей списать. Подожди неандертальцы на верхушке холма, пока конники туда поднимутся, могли, вполне могли, успеть достать их. Не выдержали, видать. Ну что с них взять, дикари-с. И еще о странностях - что это, черт возьми, за иллюминация непонятная??!! Свет, прошлой ночью точкой практически бывший, теперь уже столб огня прожектора, в небо устремленного, напоминал.
Когда солнце на востоке небо окрасило, а полоска таинственная на юго-западе опять темнеть начала, стали мы в пеший тур собираться. Из вооружений решил я меч оставить. Не стал за короткое время великим специалистом по работе с ним. И булаву оставил. Это на коня можно много навесить, здоровый он у меня, а на своих двоих груз тяжкий тащить, неизвестно сколько и куда, охоты нет. К арбалету ремни приспособил, чтоб нести удобно было, и снять быстро, копье свое взял. Пистолет, само собой, и ножик верный, ко мне уже приросший. Зато воды на себя навесил три бурдюка, литров на шесть каждый, и на Адара два таких же. И фляги походные свои, двухлитровые, у каждого. Нормально, потянем, в горах и больше таскали. Из еды выбирали ту, что поменьше весит и покалорийней будет. Сушеное мясо, с жиром и ягодами смешанное, типа пеммикана индейского, и лепешки сухие - нормально, прожить можно, не гурманства ради в поход идем.
С остающимися парнями договорились, что вернутся они назад, до места первого, где лагерь на длительное время поставить можно, водой и едой себя обеспечивая, к Борату вестников пошлют с докладом о событиях, у нас здесь происходящих. И будут ждать нас, столько, сколько нужно. Это они сами уже решили, я хотел их двумя неделями ограничить. Пришла прощаться пора. Самое тяжелое, как я и предполагал, было договориться с конем моим. Долго я с ним стоял, объясняя и рассказывая, что не могу с собой взять. Борзый, за время походов наших, характером к окружающим людям и животным помягчел слегка, не кидался уже ни на кого, от присутствия чужих не нервничал, привык. Или это семейная жизнь на него так благотворно влияет? Может, и мне попробовать? Ага, стану, белый и пушистый, марки собирать начну. Но оставлять меня товарищ верный не хотел все равно. Уже когда уходили наши конники, один из которых на поводу его вел, все время притормаживал, оглянуться норовил. Да, тяжело мне без него будет, привык к нему, как к части тела нужной и полезной.
Начали свой марш-бросок и мы с Адаром. Разговаривать на языке здешнем я, за прошедшее время, наловчился уже вполне себе сносно, так, что переводчик мне давно не требовался. Да и собеседник из охотника, прямо скажем, неважный, все больше жестами изъясняется. Темп высокий взяли, где шагом быстрым, а где и бегом рысцой, нам еще сутки у них отыгрывать-догонять. След вражий был прямой, как стрела, и вел точно к полосе темной на горизонте, которая, по мере приближения, только в размерах увеличивалась. После обеда, на который мы на время короткое остановились, чтоб совсем вусмерть себя не загонять, на пути нашем стали попадаться кости различные, древние в основном по виду, камня больше кругом стало. Чуть позже, заинтересовала меня форма глыбы каменной, из склона холма в стороне от нашего маршрута торчащая. Больно правильные очертания у нее были. Сказал Адару, притормозить слегка, а сам к находке потрусил. Подошел, осмотрел. Кусок кладки каменной из песка торчит. Кирпич старый, и обстоятельствами жизненными сильно потраченный. Кладка не из времени моего бытия земного, ранешняя. Но здесь-то я вообще кирпичных строений не видел.
Далее, ближе к вечеру, уже косяком находки пошли. Кусок плиты бетонной, со следами арматуры железной, ржой в порошок рассыпавшийся, уже точно не здешнего умельца творение, костяки целые животных различных, как знакомых форм, так и нет. А перед тем, как остановиться на ночевку короткую, нашли мы вещь весьма примечательную. Скелет, почти целый, до половины в песок погруженный, но узнаваемый мной легко. Видел я обладателей костей таких картинками красивыми нарисованных, и на экранах телевизоров в фильмах фантастических. Динозавра стегозавра нам костяк попался, узнаваемый легко из-за гребня костяного, из пластин состоящего, на хребте. И не сказать, что бы совершенно старые кости были. Нет, конечно, не совсем свежие, не сегодня и не вчера эта зверюга здесь бегала, но и не миллионы лет назад, как у нас находят. Постояли мы с охотником, посмотрели на невидаль диковинную, переглянулись, плечами пожали, и дальше пошли. Чувствую, скоро удивлялка моя в этом мире окончательно атрофируется за ненадобностью.
На ночлег мы остановились рядом с домом разрушенным. Двухэтажным было строение когда-то, каменным, в городах старинных европейских похожие есть. Торчали остатки дома из кургана песчаного, почти полностью засыпанные, дверей не найти, только оконные проемы видны. Решил я залезть-посмотреть, любопытно стало. Дотянулся до окна, подтянулся, ногу забросил, спрыгнул внутрь. Комната небольшая, пустая, дверь в другую видна, песка везде полно, под окном по щиколотку, а дальняя стена на половину занесена. Следующая комната уже вся в песке. Чего лез, что найти хотел? Прошелся по помещению, под ногами хруст услышал, звук, от скрипа песка отличный. Копнул ногой, вырыл кость человеческую, бедренную, похоже.
Ну и что у нас получается? А получается у нас, что это уже не потеряшки единичные, по планете разбросанные, а целиком дом провалился, с обитателями его, непонятно только, живые они в этот момент были, или нет. И динозавр, ранее встреченный, тоже, похоже, гость иномирский, и остальные, костьми здесь лежащие. И движемся мы, вслед за поганцем, к эпицентру провалов этих во времени и пространстве, если судить по количеству странностей нездешних, с каждым километром увеличивающихся. Вылез я прочь из помещения, присел рядом с Адаром, и стали мы вдвоем смотреть, как полоса темноты на горизонте, в стороне, куда путь держим, по мере того, как вокруг нас темнеть начинает, становится все светлей и светлей. Пока, в ночи уже, не превратилась в столб света яркого ширины порядочной, от земли в небеса протянувшийся.
