Девятихвостая Ленка - Джеймс
— Т-ты! — харкнул Архимаг черной слизью, высвобождаясь из рук помощников. — Исчадие тьмы! Порождение хаоса!
Светящие верёвки ослабели, так что Ленка их порвала, раскрыв пасть, и облизнулась:
— А ещё тварь энтропийная, дух общажный, подставка для хвосто… — Ленка запнулась, увидев, как объятый белым светом Архимаг тянет в её сторону руку, пронизанную магией.
— Уау… — только и сказала Ленка, как ей распылило на атомы и рыжий мех, медленно падающий на снег.
Перестав светиться, Архимаг пошатнулся, но его подхватили люди.
— Она вас прокляла? — спросил один из них.
Архимаг кивнул и, сплюнув черноту, прохрипел:
— Но я знаю как победить проклятие!
— А ты знаешь, что у тебя аллергия на шерсть? — из ниоткуда ехидно прозвучал Ленкин голос.
Поддерживавшие его люди заозирались.
— Нету у меня аллергии! — оглядывался по сторонам Архмаг, но видел только падающий в огнях прожекторов рыжий мех.
— Неужели ты уже нюхал хвосты кицунэ? Затейник!
— Чуд… — Архимаг потёр нос. — Чудовище!
Он чихнул.
— Пф-ф, ты даже с собственным телом не можешь управиться!
От этих слов Архимаг как-то весь сжался весь и потускнел, будто его стало разъедать изнутри. Он снова чихнул. И чихнул в третий раз.
И исчез.
Окружавшие его люди бросились прочь. На снегу чёрным куском антрацита остался лежать только недовольный философствующий камень.
— Сколько было вкусного самомнения! Какая утрата! — причитал он.
Из меха и ничего собралась Ленка уже в человеческом облике и зимней куртке. Быстро напялив шапку, она сердито воззрилась на камень:
— А ты чего не аннигилировал? Там же уйма пафоса. Тебя должно было порвать от переедания.
— Вот ещё! Там и аннигилировать не с чем. Одна оболочка из общественных заблуждений и представлений. Фи!
— Так, а где теперь Андрей?
Камень высокомерно задрал один из углов, словно нос.
Ленка облизнулась и показала клыки.
— Нет-нет, — всё правильно понял камень. — Андрея вашего я отправил домой, у Людмилы он.
— Смотри, а то мой бездонный внутренний мир пустует! — Ленка схватила камень и сунула в карман.
— Нет, я буду хороший, — простонало из куртки.
Утром в комнате общаги пил чай Куликов. По другую сторону стола распушившая хвосты Ленка потягивала вино из гранёного стакана и бросала хмурые взгляды на стену. Там чёрным рисунком кота Пятно ловил шальной портал в тот мир — сияющее утренним снегом отверстие размером с абрикос. За утро это был уже четвёртый раз.
Архимага победили ещё до полуночи. Потом ещё час-полтора искали, нет ли раненых среди жителей, но ничего не нашлось кроме мелких ссадин и ушибов, да и то, подравшиеся оказывается спорили, сразу сжечь рыжую драконицу или она всё же красивая. Между делом Ленка успела смотаться к Людмиле, убедилась, что Андрей в шоке, но жив-здоров и совсем не Архмаг, хотя и прежним ему уже не быть. Потом ещё час обсуждали с ОПЯТАми, как разгребать последствия, но пока ничего не придумали.
Башня-кость перестала излучать магическое поле и не объединяла теперь население, так что выхлопы машин уже не переправлялись порталами в тот мир. Но зато сами порталы рассеялись по городу и, кажется, их становилось только больше.
Тем временем, на стене Пятно снова поймал портал, но тот против обычного не исчез, а будто бы лопнул и образовал на уродливую пену искажённых пузырьков-порталов. Пятно истошно мявкнул и отвалился со стены на пол. Подбежал к Ленке и принял форму рисунка кошачьей головы с поникшими ушами.
— Не думала, что у тебя трипофобия, — хмыхнула Ленка.
Рисунок сердито встопорщился, показал клыки и метнулся снова к стене, но Ленка покачала ушами. Пятно понял её и замер на полпути.
— Бесполезно, — вздохнула Ленка. — Тот дохлый мир проникает сюда.
Сидевший по другую сторону стола Куликов бросил тяжёлый взгляд на стену и половина порталов заросла. Потом вздохнул, и заросли оставшиеся порталы, не оставив на стене никаких следов.
— По крайней мере они всё ещё не стали частью реальности, — подытожил Куликов. — Но с каждым разом убирать их всё тяжелее.
— Не станешь же ты бегать за каждой дыркой и пялиться в неё, — махнула Ленка хвостом.
Хмыкнув над двусмысленностью, Куликов ответил:
— Полагаю, ты что-нибудь придумаешь. С Архимагом же справилась. Догадалась как-то, что это лишь паразитный образ.
Ленка оттопырила одно ухо и вздохнула:
— Не я. Это ОПЯТА подсказали, когда трындели про клонов, про то, что люди управляют реальностью, и самое страшное будет, когда они это осознают. Ещё Людмила подсказала, что Андрей сам напялил этот образ. Вот людям он понравился и они подсознательно его усилили. Сначала слабо, и Андрей не почуял засады. Но Архимг требовал всё больше внимания. Привлекал больше публики, и она усиливала его. Эдакая обратная связь. Причём Андрей не заметил, когда перестал быть собой. Он говорит, видел все свои действия, даже удивлялся, когда возвёл ту башню-кость. Чё-то смущало его, и когда оживлял шакала. Но вообще не раздумывал. Можно ли как-то иначе? Не пользовался своей памятью. Публика выбирала всё за него, и его это устраивало, и их.
— Погоди, а как же Архимаг везде успевал в одиночку? Хотя… — прервался Куликов и задумчиво почесал подбородок.
Потом сам себе ответил:
— Это не архимаг. Люди сами применяли магию, а приписывали результат ему.
Ленка кивнула.
— Получается, — продолжал Куликов, — случилось именно то, чего боялся Орден?
— Ну-у… почти, — вздохнула Ленка. — Люди пользовались магией неосознанно. Ты видишь, что машина дымит выхлопом, думаешь, что это непорядок и сам открываешь портал, куда всё уходит, но думаешь что это архимаг. Ведь это он так начал делать. Получается если колдовать по правилам, то можно долго не замечать этого. Сейчас эта маскировка пропала, и люди всё больше станут замечать, что могут изменять мир вокруг себя.
— Ленка, вот серьёзно скажи, это плохо? — вдруг спросил Куликов.
Она посмотрела куда-то вбок, прикусила клыком губу, потом глянула на Куликова:
— Это хорошо и плохо. Вот что плохо. Кто-то этим исправит свою жизнь, а кто-то сломает чужую. По хорошему, магию нельзя было давать людям.
Поставив стакан, Ленка встала и пошлёпала босыми ногами к стене. Ткнула когтем и потянула, разрывая реальность. В прореху глянуло зимнее солнце, полетели искры снега.
Ленка развернулась и вытерла глаза, мокрые то ли от ледяного ветра, то
