Квест а,б,в,г… - Юрий Павлович Валин
В доме раздавались панические крики — весьма многочисленные. Донесся звон и грохот, похоже, где-то начали крушить мебель.
Маркграфиня мигом слетела с постели, нашарила среди сброшенных перин и перьев туфельку.
— Броня, ради всего святого, где вторая туфля⁈ Нам сейчас так задницу надерут…
Князь Волков, не задавая вопросов, отыскал туфельку, подал и принялся отряхивать свой сюртук. Луиза-Фредерика мгновенно обулась, подтянула чулочки и накинула шубу — судя по всему, у нее был солидный опыт экстренных эвакуационных сборов.
Подскочила, чмокнула в губы:
— Броня, это было чудесно. Досадно, что нас прервали самым бессовестным образом. Но сейчас нужно спасаться.
— Уже понял. Какие конкретные предложения? Я с подобными ситуациями, — князь указал на древние пятки, торчащие между креслами, — весьма слабо знаком. Но я определенно должен разбудить графиню.
— Не глупи, — Луиза-Фредерика указала в сторону воплей. — Во-первых, там уже все проснулись. Во-вторых, на кой бес тебе эта невоспитанная девчонка?
— В некотором роде я за нее ответственен, — объяснил Бро. — И потом, вместе будет легче отбиваться. Графиня не робкого десятка.
— Какое отбиваться⁈ — ужаснулась не совсем настоящая немка. — Даст бог, к конюшне успеем прошмыгнуть. Колдун же бушует.
— А колдуна нельзя погребцом остановить? — на всякий случай уточнил Бро, ободренный решением давней загадки насчет вышеозначенного таинственного предмета и внезапно открывшимися замечательными магическими свойствами артефакта.
— Поставцом? Вряд ли, шибко могуч он, кобель старый, колдун и полковник Бурсов, — прошептала Луиза-Фредерика. — Но на конюшню сейчас бечь бессмысленно — у старика власть над лошадьми. Эх, зря пропадем. Напрасно я сюда сунулась, ведь чуяла, что погано выйдет.
Сокрушаясь, маркграфиня поспешно перезарядила пистолетик, сунула за подвязку короткий стилет. Бро тоже не терял зря времени: застегнул брюки и поднял погребец. С ним было как-то надежнее. Кстати, ведьма выглядела абсолютно мертвой. И с виду так уж лет двести, как смертушка с ней случилась.
— Готов? — вопросила Луиза-Фредерика, напрочь избавившаяся от эффектного немецкого акцента. — Будем выходить, а то тут-то ничего не высидим.
— Это верно. Держись-ка за моей спиной, — пробормотал Бро, решивший, что раз из постели вылезли и ситуация категорически изменилась, руководство придется брать мужчине. Маркграфиня, кстати, не возражала, ей явно было жутковато.
«Понятно, такая же маркграфиня, как я князь. Но природный аристократизм имеется — вон, даже в дрожи очаровательна».
Держа наготове погребец, Бро потянул дверь. Гм, закрыто.
— Ключ-то поверни, я же замкнула, — прошептала Луиза-Фредерика.
— А? — князь кивнул в сторону жутких, торчащих из-за кресел ног хозяйки дома.
— Так ведьма, что ей двери да замки. Открывай, не томи, — заныла маркграфиня.
Когда красивую женщину мучает страх и дурные предчувствия, смотреть на это поистине больно.
— Прорвемся — заверил Бро. — Ты только не волнуйся. Колдун один, и похоже, занят в том крыле дома.
— А слуги? — Луиза-Фредерика вновь всхлипнула. — Эх, влезли мы… Открывай.
Бро взялся за ключ, но в этот момент по ту сторону двери застучали тяжелые шаги, что-то задело стену, посыпалась штукатурка. Затопали еще сильнее, прямо за дверью.
— Не открывай! — зашипела маркграфиня.
Ах, женщины, непременно у них противоречия и неопределенность желаний. Но отпирать сейчас действительно как-то неразумно.
Снаружи подпрыгнули, заскрипел паркет, что-то треснуло…
— Каналья! Мало тебе, тысяча чертей тебе в зад, salaud толстожопый⁈
— Свои! — ободрил Бро перепуганную недавнюю немку и распахнул дверь.
Разъяренная д’Обиньи колола шпагой одного из господских слуг — здоровенный детина сам нанизывался грудью на острую сталь, но все равно пытался встать, тянул к фехтовальщице загребущие толстые лапы. Бро немедля огрел представителя колдовского лакейского сословия погребцом по крупной голове. Великан обмяк и покорно сполз со славного французского клинка.
— Bravo! — восхитилась фехтовальщица. — Этих каналий даже посеребренная шпага почти не берет! Быдло и курвы! Mon cher, если вы с фрау маркграфиней закончили, имею честь всучить тебе топор. Без солидной мужской силы и топора мы в эту ночь едва ли уцелеем!
«Закончили», как же. Прямо рок недобрый. Эти проклятые учебные задания доведут до нехороших привычек и сексуальной фрустрации.
Бро принял колун из изящной руки в красной фехтовальной перчатке, стало легче. С топором и погребцом шансы отбиться заметно возросли.
— Где наши?
— У буфетной. Но там дверь хилая, полное merde! — пояснила фехтовальщица. — Нужно пробиваться на второй этаж, служаночка говорила — там господские двери весьма недурны, толстые, дубовые.
— Тогда не будем медлить!
У буфетной оказалось людно: дворня, словно обезумев, пыталась взломать двери. Явно не в себе прислуга, тупо напирала, пытаясь вломиться, волосы всклокочены, глаза пустые, одеты как попало, кто в валенках, кто босой. Даже не кричат и матерятся, а невнятно рычат и мычат. Довела народ эпоха рабства и мракобесия!
Удар с тыла оказался разителен — Бро разил и сшибал безумцев на пол, шпага д’Обиньи сверкала как молния. Маркграфиня прикрывала тыл, визжа и пиная упавших слуг, но сохраняла трезвость мысли — именно ее меткий выстрел уложил особо упорного плешивого конюха. Поредевшая толпа прислуги разбежалась, хрипя и пачкая паркет черными кровавыми пятнами.
Кулак д’Обиньи заколотил в дверь:
— Это мы! Открывайте живее!
За покосившейся дверью заскрипела раздвигаемая баррикада. Бро помог, навалившись плечом. Гарнизон буфетной был не в лучшей форме: девушки всхлипывали, несчастного Шишигова пошатывало от пережитого волнения и близкой опасности. Да, не все герои классики безукоризненно мужественны и геройски воинственны.
— Уходим! — призвала д’Обиньи, вполне логично принявшая на себя обязанности главнокомандующей. — Малыш пробивается, девицы и мсье Шишиго в середине колонны, я прикрываю тыл. Князь, ты готов?
— Вполне, — Бро крутанул топором. Работать колуном в паре со щитом-погребцом было не совсем привычно, но оба оружия оказались действенны, да и выбирать не приходилось.
— Может, здесь отсидимся? — предположила Ольга, как-то странно озираясь. — Идти прямо в логово колдуна опасно.
— Поговори мне еще, детка. Сейчас никаких споров! — д’Обиньи ободряюще потрепала подругу-рецидивистку по бледной гладкой щеке. — Мы прорвемся!
— Прорвемся, это хорошо. Но дальше-то? — справедливо спросила Васко, как оказалось, не потерявшая определенного двоечного трезвомыслия даже в этом крайне запутанном и непростом задании. — Как можно колдуна победить? Серебро, святая вода, огнеметы-водометы?
— Никак не победить, сильный он очень, — хором сообщили Луиза-Фредерика и Ольга. — Только разве что до утра продержаться, до рассвета. Утром сила волшебства ослабнет, деру дадим.
— Тем более
