Алексей Иванов - Неся гнев Корусанта
"Возвращение" в настоящее произошло рывком и без предупреждения. Киду пришлось приложить значительные усилия, чтобы не повалиться на пластом землю. Воздуха категорически не хватало и со стороны казалось, что бравый боец задыхается.
- Папа, что с тобой? - панически крутилась возле него Сумари, испугано глядя на едва держащегося в сознании клона.
- Ничего, девочка, - сумел выдавить из себя солдат, не менее испугано глядя в лицо тви'леки. - Ничего.
"Она!" - пронеслось в голове Кида. - "Только не это!"
Глава 12.
Война медленно, но верно подбиралась к системе Мандалор. Незаметно, шаг за шагом: первыми звоночками стали вооруженные патрули на улицах, каждодневная проверка документов и общая нервозность военных. Потом, после нескольких дней пребывания на Акаане, Кид не мог не заметить активности по мобилизации мужского населения небольшого поселка планеты. Все больше и больше мужчин, еще бодрых стариков и безусых мальчишек добровольно-принудительно оказались зачислены кто в ополчение, а кто и прямиком в действующую часть. И если сначала "добровольцы" действительно шли в армию, чтобы помочь Родине, по собственной инициативе, то уже вскоре начались драмы с вытаскиванием двенадцати-тринадцатилетних пацанов из домов, которое сопровождалось душераздирающими всхлипами матерей и плачем малолетних детей. Бывали даже случаи применения табельного оружия в отношении "уклонистов" и их "пособников". Не сказать, чтобы 47-й не привык к такому зрелищу (во время Войны Клонов, республиканские эмиссары вовсю гребли под свои руки даже самых убогих калек, способных держать оружие, и мелких сопляков, формально подходящих под призыв). Вот только ребенок оставался ребенком, даже если он и мандалорец и этого факта не отменить ни одной идеологией или подготовкой. И особенно грустно было осознавать, что эти юнцы погибнут в любом случае в силу своего максимализма и отсутствие хоть какого-то опыта, по сравнению с матерыми воинами. Но клон уже давно осознал неписаное правило любой войны: те, кто не твой брат, друг или просто знакомый, представлялись в голове как бесформенная серая масса. Это не было ни цинизмом, ни хладнокровием, просто так оказывалось необходимо, если хочешь не сойти с ума в этом Аду. Боец до сих пор помнил, как шутил по этому поводу Шрапнель: "У меня просто есть в мозгу переключатель - нажму на него (при этом шутливо касаясь мочки уха) и все - вообще ни о чем не думаю!". Этот совет много раз помогал бывшему лейтенанту отвлечься от окружающей обстановки и смотреть на гибель остальных со скучающим видом. Иначе никак.
Следующим признаком приближающегося пушистого зверька с ценным мехом стали беженцы. Сначала их появлялось не так уж и много: одна-две семьи, не больше. Но через какое то время, они прибывали и прибывали нескончаемым потоком: женщины с грудными детьми, калеки и прочие, кто не мог держать оружие, и кому посчастливилось уйти от ужасов войны. И каждый приносил с собой собственную историю, свои имена и переживания. И вот здесь даже матерая закалка Кида давала сбои: он слышал истории про то, как молодая мать с детьми убегала от наступающим имперских войск через разрушенные орбитальной бомбардировкой город. Как она оказалась отрезанной ото всех с тремя ребятишками; как пришлось задушить самого младшенького - двухмесячного сына, который никак не мог перестать плакать. Она спасла старших и себя, благополучно скрывшись от имперских патрулей...Точнее, спасла только их.
Какая-то старуха рассказывал про "заградотряды" и "летучие силы", организованные по приказу Мандалора (никак в прошлой жизни этот ублюдок был русским), которые следили за собственно армией, уничтожат на корню трусов и предателей. Почему в число "трусов и предателей" попадало гражданское население ответить не смог никто. Из этих истории, что поведала пожилая мандалорка можно было возбудить не одно дело по факту военных преступлений. Во всяком случае, 47-му крепко засел в память рассказ, как отступающую колонну из гражданских расстреляли из тяжелых бластеров эти подразделения: стариков, баб, детишек - всех, она одна лишь сумела спрятаться среди мертвых тел своих родственников и друзей. Повезло? Вряд ли.
Совсем молодая девчушка рассказывала, как попала в плен имперским подразделениям не из числа штурмового корпуса. Ужасало не то, что ее насиловали по очереди снова и снова; не то, что после всего этого заставляли слизывать грязь с сапог и просить больше, нет. Кровь стыла в жилах от того, каким тоном она говорила это - спокойным и ровным, словно ничего страшного и не случилось, будто бы сходила за хлебом. Принесет ли ей радость "победа"? Или заставит ли огорчиться захват Мандалора? Вопрос скорее риторический.
Кто-то вспоминал, как в их родную деревню пришли "партизаны", которые по логике вещей должны были защищать их или хотя бы не вредить. Хера с два: эти отребья благополучно реквизировали все, до чего могли дотянуться их загребущие ручонки, не обделяя вниманием ни новых рекрутов, ни конечно же представительниц прекрасного пола.
Истории про сгоревших заживо родственников; про раздавленных обложками зданий знакомых; убитых или пропавших без вести друзьях - все это не было новость для Кида, но раньше он слышал об этом лишь от третьих лиц. Во времена собственного участия в войне, он не особо обращал внимание на гражданских, никогда не задумывался каково им было находиться между молотом и наковальней. Он не был настолько наивным, думая, что жители освобожденных ими планет видели в клонах в белой броне героев и романтичные рыцарей, которые пришли избавить их от гнета злодеев. Для них они оставались солдатами: не "нашими", не "чужими", а очередными мародерами, но которые имеют право делать, что хотят с позволения государства. Впрочем, 47-й не слышал таких уж частых историй про спаленных заживо жителей, или поголовно изнасилованных и убитых девочках: такого просто не допускали джедаи, но и это не было основной причиной. Если бы они захотели, то плевали бы и на приказы начальства. Их просто сделали такими: элементарно запретили на клеточном уровне поступать иначе, чем того требовал приказ и законы войны, запрограммировали на то, что они воюют с врагами Отечества, а не с беззащитными крестьянами. Конечно, бывали и исключения, творимые с молчаливого согласия 47-го, пока генералы-джедая смотрели в другую сторону, но на фоне остальных войн и сражений, клоны выглядели чуть ли не паладинами в сияющих доспехах. Идеальные солдаты - это не те, кто могут голыми руками разорвать на куски танк или одним плевков вывести из строя артиллерийскую батарею. Идеальные солдаты - это те, кто не уничтожает без нужды местных, не грабит и не насилует их, и выполняет приказ в точности, как то требуется. Они были этими "идеальными солдатами" и до сих пор ими оставались, в отличие от остальной части республиканской армии. Генерал Кота из принципа пренебрегал клонами, считая их ненадежными. Конечно, учитывая последние события, старик в какой то степени был прав, но всегда хотелось задать вопрос: сколько "сопутствующего ущерба" причинили его "более человечные" подчиненные, не выращенные из пробирки?
Через месяц стала заметна нехватка еды для всех прибывших, еще черед три - начались болезни, которые граничили с эпидемией. Старейшины Джак и Орай ответили вполне предсказуемо: согнали беженцев в карантин и организовали "пожарные команды", которые ликвидировали возможные очаги заразы. По мнению Кида, гораздо милосерднее было пустить несчастными плазменный болт в затылок. Впрочем, кто спрашивал мнение военнопленного? Вообще, клона и его солдат старались не замечать, но 47-й отчетливо понимал, что это ненадолго: скорее их отправят рыть окопы под огнем их братьев, чем позволят мирно дождаться имперский флот. Слово капитана о том, что с ними будут поступать в соответствии со статусом военнопленных, сейчас не стоило и выеденного яйца. Но какой был выбор? Бежать они не могли и по прибытию, во всяком случае без потерь. Это чувствовали и его ребята, которые практически перестали покидать территории бараков, куда их поместили.
Кид оставался единственным, кто выходил дольше, чем на два часа. Причины было ровно две: Сумари, которую не стоило сейчас бросать наедине с собственным даром (или проклятием - это с какой стороны посмотреть), и те самые беженцы. Кто-то когда-то сказал, что альтруизм - это одна из форм эгоизма или как-то так. Что ж, пусть это будет эгоизм и удовлетворение собственных потребностей, но какая разница этим несчастным с какими намерениями им подносят руку помощи? Пусть это забота только о собственном эго, но хоть от этого идет реальная помощь другим, тем, с кем судьба обошлась куда хуже. Опять же, из-за болезней и рисков заразиться, на территорию для размещения беженцев приходилось заходить в респираторе и спецкостюме, а по выходу проводить процедуру полной дезинфекции, но это стоило того. Любая лишняя горсть хлеба, на которую вместе "скинулись" его солдаты, немного воды и элементарного внимания не могли спасти или утешить всех, но та, даже небольшая часть многих, стоила затраченных усилий. Каждая слабая улыбка на лице голодающего ребенка, каждое облегчение в глазах его матери, стоило этого. Нельзя спасти всех, нельзя облегчить страдания каждого существа в Галактике, но это не повод для того, чтобы просто от вернуться от них и ничего не делать. Иногда Кид брал вместе с собой и Сумари. К его радости, девочка отнеслась с сочувствием и жалостью к жертвам войны: она искренне старалась и помогала в любом его начинании: хоть в раздаче продуктов, хоть в выслушивании очередной истории из уст отчаявшихся людей, что иногда бывало куда действенней и полезней, чем целый состав с провизией. 47-й серьезно рассчитывал показать ей другую сторону войны, а не ту, что прославляли ее соотечественники и друзья. Почему то детям забывают напоминать, что на каждого солдата, который проявил себя героем и доказал свою силу, приходится сотни и тысячи обездоленных. И клон видел искренний огонек в глазах малютки, ее готовность помогать и спасать жизни. Быть может это поможет ей не пасть во тьму, как это было в его видении.
