Александр Бельфор - Знак кровоточия. Александр Башлачев глазами современников
Спонтанных реакций у Башлачева я не встречал. Парень был сдержанный и застенчивый. Эпатажность ему ни в коей мере не была присуща. Хотя, вот Свинья - тоже по сути своей застенчивый был персонаж, а тем не менее,..
Я занимаюсь «русским роком», хотя и не люблю употреблять эти слова. Сейчас это, по-моему, уже просто скомпрометированный ярлык. В юности я слушал западную музыку. В семьдесят седьмом году у меня было по три новых пластинки в день, я был фанат. И советской музыкой я вообще не хотел заниматься. Когда меня звали в восьмидесятом году на концерт «Аквариума» в Кусково, я отвечал: «Этого вашего советского говна слушать не хочу». А потом втянулся как-то. Когда ты слушаешь западную музыку, ты - чистый потребитель, а тут ты - соучастник. Но никакого рок-движения нет. Есть отдельные люди, что-то сделавшие, которых я люблю.
Когда меня спрашивают, кто подобен Башлачеву, я отвечаю: «Вот, например, Макс Ляшко». Они, конечно, совершенно разные люди, Макс более жизнестойкий, но слова как-то переплетаются… У Башлачева они цеплялись странно, и у Макса они тоже цепляются друг за друга, хотя и по-другому. Никто ничего не «открывал» и не «закрывал». Каждый сам по себе делает то, что из него рождается. Конечно, это рождается не на пустом месте, есть какая-то культурная подушка, у кого-то большая, у кого-то поменьше. И потом, десять-двадцать лет, это что, срок? Нет. Это через пятьдесят лет будет видно, кто там родился и на что сгодился.
Я не знаток поэзии вообще. Поэтому мне сложно говорить про поэзию. Я понимаю, что это мне нравится, чувствую печенкой, что это - мое, что-то внутри меня трепещет. Поэтический язык Башлачева - абсолютно естественный, нарочитости в нем никакой. Я видел черновики его текстов. Могу сильно ошибаться, но в зрительной памяти осталось, что они содержат следы работы над текстом, но совсем чуть-чуть. Для него стихи были совершенно естественной формой самовыражения, и поэтому, когда ему стало хуже по жизни, они перестали из него литься. И это для него было одной из жизненных трагедий. Хотя тут не понятно, что причина, а что следствие.
Про Башлачева не могу сказать, что он востребован. Вот, например, общепризнанный гений Николай Васильевич Гоголь! Был ли когда-нибудь востребован? Востребован ли он сейчас? Наверное, нет. Но всегда есть люди, которые его читали, и будут читать. Так же и с Сашкой, поскольку он -настоящий. Такие вещи остаются для узкой прослойки маньяков. Башлачев - это все-таки такая поэтическая маргиналия. Все, чем мы занимаемся, по большому счету, маргинальные вещи - и Майк, и Федя Чистяков, и Мамонов. Это все именно оно, потому что находится за скобками. Да и мы сами - за скобками.
Например, Мамонов - главный живой гений, с моей точки зрения. Фильмы с его участием продаются миллионными тиражами, народ кино любит. А вот, например, его спектакли - их можно продать за годы тысячи по три. A CD с его музыкой - тысячу за несколько лет. Народу это не нужно. Я говорю о продажах, а Мамонов продается лучше, чем Башлачев. Раз в несколько. Такая вот грустная статистика.
Башлачев - конечно, поэт для поэтов. Ну, или для тех, кто «был поэтом, но стихов он не оставил…»
И, слава Богу, что он не только написал стихи на бумаге, но и спел их. Это удалось записать и тем самым сохранить не только поэзию, но и тот драйв, который был в самом его голосе.
Башлачев был рожден не для пышно-пламенных кулис, не для записи в студии. Все консервированное было ему чуждо, было не по нему, не для него.
Он - сам ветер, он - свободный дух. Какая тут может быть консервация?! Башлачев - это Миф. Башлачев - это Рок и воплощение Рока. Он красиво прошел по начерченной Роком дороге. Дошел до конца, до ручки, рванул эту ручку и открыл дверь в вечность… Он правильно понял Джима Моррисона.
Алексей Фролов, музыкант
Сначала надо определить, что такое рок. «Что такое миф?» Некоторые полагают, что слово «рок» - это слияние разных мифов…
Александр Багилачев
ПРЫЖОК В СЛАВУ
Среди мертвых трудно быть живым
Это классическая история… Я был в Москве, в гостях у Сергея Рыженко, известного скрипача и композитора. И он мне поставил на старом бобинном магнитофоне несколько песен Башлачева. А из бобинника этого - рвущийся поток кипящей мысли и энергии, остановить который практически невозможно. Чувствовался посыл и интересная подача, но информации было слишком много, сразу всего не понять.
Уже в Питере мне позвонил Костя Кинчев: «Башлачев выступает, пойдем посмотрим!» Я отвечаю: «Я слышал его у Рыженко, пойдем». Мы пришли, позвонили в дверь, открыла нам Женька Каменецкая. Такая картинка: маломет-ражка, сразу кухня, и там Башлачев сидит над магнитофоном, из которого слышится наш «Доктор Буги»! И тут появляемся мы! Что сказать? - Квадратные глаза! Он не ждал нас, никто его не предупреждал, что мы приедем. Атут мы - прямо с магнитофона. Он кинулся нам на грудь, что называется. Для него это было из области нереального.
Но подуспокоился довольно быстро, начал свой концерт. Вышел в тельняшке, сел, перед ним стояла табуреточка, на ней водочка, папиросочка, закусочка. В таком жанре…
В середине концерта мы отошли в сторонку, Кинчев у меня спрашивает: «Ну, как тебе?» Я говорю: «Он либо гений, либо сумасшедший, одно из двух. Потому что все это вместе, в совокупности - и информация, и энергия в такой плотной форме, - так скажем, очень плохо воспринимается. Надо внимательней почитать текст». Слишком большое количество информации… Нельзя ни на что отвлекаться, нужно очень внимательно слушать. Переключился на одно мгновение - и уже все пропустил. Это, как финка… Чем финка отличается от обычного ножа? Она с обеих сторон заточена, и сверху тоже. Проникает безболезненно, а раны наносит серьезные. Абсолютное оружие. Вот и Башлачев такой же - в том, что касается формы стихосложения. Его поэзия максимально централизована и поэтому сложна. Людям, просто исполняющим песни на гитаре, Башлачева не спеть. Вот есть танец, а есть песня - это две разных формы, и в них есть конкретные основополагающие моменты. Как раньше писали поэты, Некрасов или Пушкин: стихи, поэмы, песни. Все отдельно! У песни, может, и нет никакой музыки, но сделана она в форме песни. Это вещи, о которых сейчас не говорят, пытаются не обращать внимания, но это смешно, честно говоря. Потому что получается: «Дайте мне вот это, пожалуйста, но не говорите, как это называется!»
Если бы он еще играл достойно… Но он не мог играть, образования у него не было. Я знаю, все говорят, что он погубил свой талант из-за того что увлекся рок-музыкой, лучше бы он просто стихи читал, как-то поэтически себя проявлял. Но дело заключается в том, что он стал поэтом только благодаря рок-музыке. Все его стихи соответствуют жанру всемирной рок-революции. Видно было, что он читал и Моррисона… Многие песни были написаны на эмоциях «Pink Floyd», именно по стилистике жанра, по развитию, по краскам, по схемам рок-музыки. Рок-музыка - это отдельное движение, и мы никогда не позиционировали его как продукт. Не занимались изготовлением продукта, мы делали эксперимент: либо это музыкально-поэтический спектакль, либо это шоу. Рок-песни - менее интересный жанр. Для Башлачева было интересно театрализовать рок, то есть сделать его эмоциональным, близким к спектаклю, к некой средней форме. Смесь сатиры и драмы… Все песни у него были сделаны под это. Чего стоит одна «Егоркина былина»? Это намного дальше рок-музыки! Вроде как начинается все привычно: песня и песня, потом все превраща-
ется в моноспектакль, потом дуэт - и развивается… Башлачев никогда не увлекался рок-музыкой как таковой. Рок-му-зыкой для него была группа «Рок-сентябрь», где он писал песни для танцев. Это была рок-музыка такая череповецкая… Целая рок-группа у него была, которая играла песни на его стихи! Пока не появился извергающий молнии грозный рокер по имени Юрий Шевчук. Собрал группу и записал свой собственный альбом. Башлачевские танцевальные песни про Фантомаса ушли на задний план. «Дождь все дороги заметает. Небо как будто решето, мой островок остался с краю» - это Башлачев! Вся Россия танцевала! Я приехал к своей первой жене, она: «Ой, у нас “Рок-сентябрь” - супер-пупер!» Да это же супер танцевальная группа была! Вот так. Башлачев на некоторое время исчез из Череповца, а вернулся уже с таким багажом, что даже Юрий Юлианович задумался: «Я мальчишку отшвырнул сапогом! А он вон оно как!»
Я как-то спросил у Башлачева: «А ты знаешь как Голгофа переводится? - «Лобное место, это понятно», - «Понятно? А вот на самом деле это - череп, Череповец!»
Это сказки все. Мы родом из сказки, мы так говорили о себе: «Старший - умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак». Мы с Кинчевым сразу его приняли за своего. Ну, а как его не принять? Разговаривать он умел, интересно с ним было. Редко находился кто-то, с кем поговорить и помолчать можно. Вот и все.
Никто никому не завидовал. Да, он здорово писал стихи, ну и мы-то тоже знали, что делали. Да, отсутствие образования сказывалось… Все-таки Кинчев специалист по финансам, как Кощей считает злато. У меня образование гумани-тарно-технически-музыкальное. Я среди них один музыкант был. Но у каждого свое. Поэтому им и интересно было соответствовать мне как музыканту.
