Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 1
Однажды весной Амл увидел, что на его поле кормятся птицы. Это были куропатки, небольшая стая. Кто знает, откуда прилетели они? Куропатки не боялись Амла, он сумел подобраться к ним и убить одну случайным камнем, что легко вместился в его ладонь: метко бросил Амл увесистый камень, завертелась подшибленная куропатка, прыгнул он, схватил ее за шею и свернул голову. Остальные птицы захлопали крыльями и пропали над куцей травой. Амл был доволен – они с Офой изжарили куропатку на послушном огне и съели. Вкусная птица кормилась на поле у Амла. Офа резала куропатку наконечником копья Увла – он был очень острый. Давно на реке нашел Увл этот камень. Офа бросила Увлу несколько костей. Увл долго ел и мычал. Он больше не мог кричать: «И-я-я-а-ху!» Амл тоже бросил Увлу одну кость. Увл хорошо работал. У них всегда доставало воды в большой плошке и сытных корней в пристройке. Амлу было жалко, что такой вкусной еды не повторится – он знал, что ему повезло и куропатки больше не прилетят, а если прилетят, то не подпустят его к себе. Амл сходил на реку и отыскал несколько острых и длинных камней, которые обычно набирал Увл. Теперь у Амла было много ножей и они могли хорошо резать.
Осенью Амл собирал зерно, в самом дальнем углу своего нового поля, по ту сторону канавы. В мешке оказалась дыра. В мешке из сушеной травы, который сделала Офа. Едва-едва прохудился мешок, не то Амл бы сразу заметил. Только нет: малого отверстия не углядел он. Сноровисто и ловко работала Офа, незачем было проверять ее. Амл взвалил мешок на спину и пошел домой. Зерно сыпалось по следам Амла, но он не видел. Он только удивлялся, почему ему немного легче в конце дороги: такого никогда не случалось. Амл увидел потерю у самого дома и был недоволен. Он побил Офу, но не сильно – зерна пропало не так много. Офа хорошо умела делать мешки, только в этом одном была дыра, меньше крайнего пальца ноги была она. Утром Амл услышал, что куропатки опять прилетели и едят зерно у самого дома. Амл не стал искать камней, а разбросал зерно по двору и в пристройке, а потом отворил низкую дверь в изгороди. Несколько куропаток зашли за забор и клевали зерно, дергая длинными шеями. Они были больше обычных куропаток – таких птиц Амл еще не видел. Ни одна не захотела идти в пристройку, тогда Амл пошел туда сам, взял два мешка и приказал Офе помогать. Они поймали двух больших куропаток с разными гребешками, но не стали их убивать, а заперли в пристройке. Куропатки клевались сквозь мешки, но крепко держали их Офа и Амл, пальцев не разжимали они. Совсем дырявыми стали эти мешки, негодными для работы. Увлу в этот раз не досталось костей.
Амл кормил куропаток зерном и травой и давал им воду. Без воды не может никто – ни птица, ни зверь, ни дерево, ни человек. Стойче всех только деревья, долго могут терпеть они без питья. В пристройке жили большие куропатки и иногда разговаривали между собой на птичьем языке. Дергали головами, чистили горло и ели зерно. Ночью кричали они иногда, бестолковые птицы. Увл сидел рядом на привязи, но не мог понять, о чем они говорят. У больших куропаток вывелись птенцы, которые никогда не бывали на воле, не видели леса и поля. Амл тоже держал их в пристройке, но скоро заметил, что во время дождя и небесных ударов они забираются в самый угол и не хотят выходить к кормушке, пока не просветлеет. Быстро росли птенцы. Амл уже не боялся, что они улетят, и не закрывал дверь, когда приходил их кормить. Совсем неосторожным стал Амл. Один раз старая куропатка проскользнула за его спиной, взмыла в воздух, обогнула двор и прилетела обратно. Птенцы плохо летали и, набрав вес, вразвалку ходили по двору. Они не любили, когда их заставляли выходить за изгородь, чтобы есть свежую траву.
Куропатки часто неслись. Раз в несколько лун приносили они приплод. Амл стал забирать у них яйца. Маленькая тайна обитала внутри свежих яиц – не сразу об этом догадался Амл. Их можно было пить – вот что! Маленькую дыру, словно в старом мешке, проделать в скорлупе и пить – вкусно это. Амл приказал Увлу хорошо кормить куропаток и дал ему одно яйцо. Увлу яйцо тоже понравилось, и он с тех пор не забывал давать куропаткам еду, но никогда не понимал, о чем они разговаривают.
У Офы родился еще один мальчик. Нос и уши его были, как у Амла. Амл любил этого ребенка больше первого. Первого ребенка звали Одр, а второго Бадр. Густые брови и серые глаза были у них, как у Офы. Одр и Бадр не любили друг друга, но Офа не разрешала им часто драться. Одр и Бадр помогали отцу в поле, но Одр все время отлынивал от работы. В лес стремился Одр, хоть и не было у него там дела. Одр не боялся. Запах зверей хорошо чувствовал Одр. Амл очень сердился. Однажды Одр должен был пасти куропаток неподалеку от дома, но не уследил, и они, никогда не жившие на воле, наелись ядовитой травы на опушке. С желтыми цветами была та трава, едким густым соком исходила. Две куропатки умерли. Амл побил Одра – он знал, что их мясо теперь нельзя есть. Одр захотел убить Амла, но ничего не сделал.
Как-то раз в дни убывающего солнца братья под надзором Амла работали в поле и вдруг услышали яростный крик. Человечий – нет, звериный – похоже. Из леса был этот крик. Повторился он в последний раз, а потом перешел в затихающее урчание. Амл недовольно обернулся, но Одр стоял рядом. Тогда Амл подождал еще немного, а затем послал его посмотреть, в чем дело. Тот, кто кричит, не прячется. Амл не знал, что из леса могут прийти Чужие. Не боялся Амл, но не ходил в лес без дела и всегда держался светлых мест. Одр прибежал обратно, скоро прибежал он, махая руками. За собой звал их Одр. Они пошли втроем и на опушке увидели козлиную семью – немного осталось от этой семьи, не было ее больше. Сильный хищник задрал круторогого самца, смертельно ранил козу, но сам тоже не уберегся. Молод, наверно, был он, потерял осторожность в победном бою, получил страшный удар в бок и утратил добычу. Липким светом блестели рога мертвого козла. Обильно теряя кровь, ушел на лежбище хищный зверь, без мяса остался он. Быть может, Одр вспугнул его. Не захотел зверь еще одной схватки, опасался он людского пота. Рядом с холодевшей козой стоял уже крепкий, но еще маленький детеныш и лизал ее раны.
Амл показал козленку траву. Козленок подошел и ел из рук Амла. Амл надел на него веревку, и козий детеныш пошел за ним в дом. Амл привязал его у столба и стал кормить травой. Утром козленок блеял, громкий был у него голос. Мертвую мать звал он. Амл дал ему травы, и козленок замолчал. Амл наказал Бадру кормить его дважды в день – утром и вечером. Бадр слушался. Козленок ел из рук Бадра, а из рук Одра не ел. Помнил козленок звериную кровь, с запахом Одра путал ее. Одр не любил Бадра.
Детеныш вырос и стал новой козой. У Офы родился еще один сын. Его звали Ирл. Ирл был добрый. Он любил играть с прутиками и камешками. Его любили все, даже Одр.
Коза паслась на лужайке неподалеку от дома. Амл хорошо привязал козу, и она ела вкусную траву. Не было там вредных цветов, источающих едкий сок. Из леса вышел бородатый козел. Он упал в яму, которую сделал Амл. Амл вытащил козла из ямы, вылечил и привязал во дворе рядом с козой. Он радовался. Теперь у него будет много маленьких козлят. Козел никого не любил. Увлу приказали давать козлу траву. Увл делал, но неохотно. Козел все время хотел ударить Увла. Увл не мог быстро ходить.
Скоро у Офы родилась дочь. Ее звали Уна. У козы тоже родился детеныш. У нее тоже было молоко, как у Офы. Офа увидела, что у козы большое вымя и что с него иногда течет молоко – даже когда детеныш не пьет. Коза ходила по двору и ела траву, которую ей давал Бадр. У Офы теперь не было столько молока, как после рождения Одра. Уна часто плакала. Офа приказала Бадру кормить козу, а сама начала давить козий живот руками и лить козлиное молоко в глиняную плошку – в плошку из мокрой земли. Офа пила это молоко и не болела. Амл пил и тоже не болел. Так Амл узнал, что люди могут пить звериное молоко. Без питья не может никто – ни звери, ни травы. Уну поили козлиным молоком, и она была розовая. Офа научилась брать молоко у козы, и козел не мог ей помешать.
Амл сделал в заборе ворота вместо низкой калитки, потому что много было ноши с поля, на котором работали его дети, – надо было часто пасти коз, которыми владел Амл, и кормить на лугу куропаток, которых разводил Амл. Там, где когда-то прошел наружу Увл, теперь были ворота. Из двух плоских крышек складывались они, твердыми сучьями переплетались. В обе стороны открывались ворота в стене, за которой жил Амл. Куропатки не любили выходить со двора – они любили зерно больше травы. Амл сначала ел сам, потом разрешал есть Офе, потом детям, потом Увлу и только потом своим зверям. Куропаткам не всегда хватало зерна, и их надо было тоже пасти, как коз. Крепкие ворота сделал Амл.
Амл и Офа хорошо жили. Увл много работал, мало ел и ничего не просил. Он хромал и никуда не хотел убегать. У него был низкий круглый живот. Ничего не хотел он и не умел говорить. Он забыл, как кричать «И-я-я-а-ху!» Одр и Бадр работали хуже Увла, особенно Одр. Амл иногда бил их тонкой гладкой палкой, больше доставалось Одру. Все равно они работали не так хорошо, как ему хотелось – играли, бегали по полю друг за другом. Бесполезными были такие дни. Амл злился. Иногда Офа просила детей слушаться Амла, и они работали лучше. Амл снова злился, но не так сильно.
