Здесь вам не клан 3 - Ян Анатольевич Бадевский
Мы упёрлись в бронированную дверь.
— Запоминай код, — сказал Волков. — Теперь можно.
Шесть цифр в непредсказуемой последовательности. Куратор нажимал клавиши медленно, давая возможность отложить инфу в памяти. Я молниеносно схватываю такие вещи. Всё-таки за плечами многолетний опыт проникновений на всевозможные охраняемые объекты.
Дверь щёлкнула, впуская нас внутрь.
Я вспомнил, что необходимым условием для получения кода было ментальное экранирование. Значит, Волков наводил справки о моих успехах в Академии...
— Куда сейчас?
— К начальнику отдела.
Фёдор Севастьянов отнёсся к моему появлению прохладно. Тайному советнику непрерывно кто-то названивал, так что Фёдор Антонович отделался дежурными поздравлениями и отправил нас дальше. Неприметный человечек, по которому так и не скажешь, что он — гроза одарённых целой империи. Низкорослый, крепкий, со слегка выдающейся челюстью и густыми чёрными бровями.
— По долгу службы тебе придётся много с кем взаимодействовать, — говорил Волков, шагая по бесконечному коридору. — Сейчас покажу кабинет. С коллегами познакомишься. И на сегодня всё.
— А пропуск мне зачем?
— Ты получаешь доступ в те части комплекса, которые не охраняются кодовыми замками. На паркинг, полигоны, в гаражи, арсенал, залы для брифингов. И в общий архив, разумеется.
— Я могу всем этим пользоваться?
— Не просто можешь. Должен.
— Машины у меня нет. Для чего нужен паркинг?
— Сейчас — нет. Но выдадим и заставим сдать на права. Выбора у тебя нет, оперативники перемещаются на своём транспорте.
Ясно.
Снабдят музейным раритетом, на котором в приличном обществе лучше не показываться.
— По арсеналу, — мы свернули за угол и продолжили свой путь. Пару раз мимо проходили неизвестные сотрудники спецслужбы, с которыми Волков здоровался отрывистыми кивками. — Ты будешь пользоваться табельным оружием, но отдельные операции... скажем... потребуют вооружаться более мощными штуками. У нас хватает игрушек, которые тебе понравятся, кибермансер. Рекомендую потратить свободное время на тир и полигоны.
— Я записался на ган-ката.
Волков покосился на меня с уважением.
— Разумно.
Мы вошли в комнату с двумя дверями. Простыми, не отягощёнными лишними наворотами. Четыре стола, платяной шкаф, система хранения. Парочка стульев у окна. На столах — компьютеры с рунной защитой и горы бумажного мусора. Значит, здешние сотрудники не настолько круты, чтобы пользоваться пищущими машинками... А вот проводные стационарные телефоны никуда не делись. Точнее — один телефон на весь кабинет.
Три стола пустовали.
За четвёртым сидела молодая женщина лет тридцати пяти. Когда хлопнула дверь, женщина отвлеклась от монитора — её уставшие глаза скользнули по Волкову и задержались на моём лице.
— Засиделась, Наташенька, — Волков сокрушнно покачал головой. — Дети ждут.
— Отчёт не станет ждать, — грустно улыбнулась сотрудница.
— По Сухомлинскому?
— Он самый.
— А что, Ромка тут ещё?
— Тут, — женщина вновь погрузилась в своё занятие. — И Ярик с ним.
— Вот и хорошо, — Волков подтолкнул меня к правой двери. — Привёл вам нового орла на растерзание.
Трудоголичку мы больше отвлекать не стали.
Куратор без стука вломился в соседний кабинет, и мы стали свидетелями занимательной сцены. Два мужика, толстый и тонкий, ожесточённо спорили у дальней стены, на которой висела карта с булавками, стикерами и магнитиками, прижимающими фотки неизвестных мне людей.
— В этот дистрикт они не поедут! — рявкнул толстяк. — Головой думай, а? Там усиленный контроль после прорыва! Проверяют айди, допуски, вообще всё!
— Они могут этого не знать, — флегматично возразил тощий.
Волков откашлялся.
— Тимофей, — толстяк благодушно осклабился. — Сколько лет, сколько зим.
— Мы вчера виделись, — хмыкнул куратор. — Не сильно отвлёк?
— Есть немного, — в голосе тощего хмыря послышалось раздражение. — А что случилось-то?
Взгляд толстяка прилип к деревянному контейнеру в моих руках.
— Новенького привёл, — следователь кивнул в мою сторону. — Выделите ему тут местечко. Пусть обживается.
— Он же пацан ещё, — опешил толстяк.
А вот худой оказался более сообразительным.
— Постой, Ярик. Это наш эмиссар. Завербованный.
Мужики переглянулись.
— Оставляю на ваше попечение, — Волков незаметно переместился к двери. — Долго не мурыжить. Ему на занятия утром.
— Добро, — хмыкнул толстяк.
Дверь за куратором закрылась.
Несколько секунд мы изучали друг друга. Толстяк полностью игнорировал дресс-код, предпочитая простую и удобную одежду. Потёртые джинсы, голубая рубашка, вязаная жилетка ромбиком. Мужику было основательно за сорок, лысину он даже не пытался скрыть. Просто брился под ноль. И носил круглые очки в серебряной оправе. Тощий оперативник, напротив, производил впечатление педанта, уделяющего своей внешности пристальное внимание. Идеально отглаженные брюки со стрелками, белая рубашка, жилетка от костюма-тройки. Пиджак висел на ближайшем стуле. А на тумбочке в углу закипал электрочайник.
— Кофе будешь? — спросил толстяк. И зачем-то уточнил: — Растворимый.
— Не откажусь, — улыбнулся я.
Кабинет был старым и тесным, рассчитанным на четверых сотрудников. Два стола пустовали, на третьем были навалены бумаги, а четвёртый представлял собой образец упорядоченности. Чистота, отсутствие пыли, все вещи на своих местах.
— Давай знакомиться, — толстяк, которого называли Яриком, забил болт на разгоревшийся спор и полез в шкаф за кружками.
— Виктор Корсаков, — представился я. — Учусь в Академии Магикум.
— Ты нам про Академию не заливай, — выдал тощий. — Мы знаем, что ты вселенец. Весь Отдел уже в курсе.
— Одно другому не мешает, — хохотнул Ярик. — Этот упырь с человеческим лицом, Витенька, зовётся Романом Протасовым. Оперуполномоченный по клановой преступности. А я — простой консультант из низов. Ярослав Грызло.
Держусь, чтобы не заржать.
— Смейся уже, — разрешил толстяк. — С фамилией мне не повезло, брат.
Хмыкнув, я пересёк комнату и остановился у широкого окна. Наш кабинет располагался в угловой части здания, так что я видел кусок проспекта и двор с припаркованными машинами.
— Вон твоё место, — сказал Протасов. — Справа от окна.
Я двинулся в указанном направлении.
Один из двух чистых столов. Выдвижные ящики, ощущение дешевизны. ЖК-монитор, системный блок под столом. Видавшая виды клавиатура и оптическая мышка. Музейный раритет.
Положив ларец рядом с клавиатурой, я обогнул стол и плюхнулся во вращающееся офисное кресло.
— Тут Игорёк работал, — сказал Грызло, рассыпая кофе по кружкам. — Повысили.
— А свой ноут нельзя подключать?
Опер и консультант воззрились на меня, как на блаженного.
