Тринадцатый VIII - Виктор Молотов

Я снова взглянул в окно. Нападавших до сих пор на носилках погружали в кареты скорой помощи.

— Сделай их своими вассалами, — предложила Лиза.

Хм, а от неё, может, и будет толк. Предложение дельное. Только по доброй воле Некрасовы на такое никогда не пойдут. А мне не хотелось устраивать ещё одну резню в их доме… Да, даже показательную по верхам.

Слишком много смертей я видел за последнее время. И глупо отрицать очевидное, что скоро их станет ещё больше.

Я снова взял телефон и отправил Тимофею Сергеевичу указание подойти ко мне. Он постучался в мою дверь уже через три минуты. Оперативно!

— Звали, Алексей Дмитриевич? — спросил он ради приличия.

— Да, Тимофей Сергеевич. У меня для вас будет важное задание. Я сейчас напишу письмо, а вам предстоит лично его отнести в дом Некрасовых и вручить главе рода. Потом приведите его сюда, если он того пожелает.

— А если не пожелает?

— Он будет предупреждён о последствиях.

* * *

Глава дома Некрасовых мерил шагами кабинет. Он сильно нервничал, потому что его подопечные так и не вернулись. И даже весточки от них никакой не пришло. А это было очень странно. Не мог же Воронцов их всех убить! Он нанял сильнейших из тех, кого смог найти за эти три недели… Но что-то явно пошло не так.

В дверь постучал дворецкий, и Станислав Евгеньевич поспешил открыть.

— К вам посланник от Воронцовых, — с дрожью в голосе сказал пожилой дворецкий.

Он прекрасно помнил, что случилось в этом доме в прошлый раз, когда здесь прозвучала фамилия Воронцовых.

— Пусть пройдёт, — ответил Станислав Евгеньевич и вытер рукавом холодный пот со лба.

Неужели этот мальчишка и правда всех убил?

И какова теперь будет его месть? Нет… у Некрасовых ещё сотня подопечных магов! Этого должно хватить, чтобы отбиться.

— Здравствуйте, меня зовут Тимофей Сергеевич, — представился мужчина со строгим выражением лица, на котором красовались старомодные усы. — Мой господин передал вам это.

Мужчина сразу протянул конверт Станиславу Евгеньевичу. И он принял его… дрожащими руками.

Чёрт! Ещё вчера глава рода Некрасовых был уверен, что запросто прикончит зазнавшего мальчишку-князя. А сегодня уже боялся сломать печать дома Воронцовых и прочитать…

Но нельзя было показывать страх перед посланником, и Станислав Евгеньевич пересилил себя.

Он раскрыл письмо. И с каждым прочитанным словом его глаза расширялись всё больше и больше:

'Станислав Евгеньевич, хотел бы пожелать вам доброго утра, но не стану. Из-за нападения ваших магов мне так и не удалось выспаться в свой единственный выходной. И к сожалению, приходится тратить его на разборки с вашей семьёй.

Буду краток. Либо вы идёте с моим человеком и приносите мне вассальную клятву на крови, либо я отправлю к вам своего регата. И поверьте, умирать от магического пламени гораздо больнее, чем от обычного.

У вас нет времени на раздумья, я хочу поскорее решить этот вопрос. Поэтому через десять минут мой человек уйдёт с вами или без вас'.

Подписи не было… От любого другого Станислав Евгеньевич принял бы это как знак вопиющего неуважения. Но тут… это казалось дополнительной угрозой.

Некрасов не заметил, как дрожащие руки выронили письмо. Он должен был решить сейчас.

Война с Воронцовыми? Он совершенно не учитывал регата в своих планах. А если верить новостям, то именно он и спалил дом Шолоховых.

Станислав Евгеньевич вмиг понял, какую ошибку совершил. И сейчас её надо было исправлять. Ради благополучия рода.

— Я пойду с вами, — хрипло сказал Некрасов посланнику. — Только пальто накину. Оно внизу.

Он не заметил, как в горле пересохло. Кажется… граф никогда так не переживал, как сегодня. Он тщательно спланировал операцию по мести Воронцовым, но недооценил их…

Через пять минут Станислав Евгеньевич и Тимофей Сергеевич вышли из дома и сели в чёрный автомобиль, на котором и приехал посланник. А ещё через полчаса оказались уже у рода Воронцовых.

И Тимофей Сергеевич лично проводил гостя в кабинет, но оставил его наедине со своим господином.

Станислав Евгеньевич увидел сидящего за столом парня. Он выглядел также молодо, а вот взгляд был серьёзный… Суровый. Словно перед ним сидел вовсе не подросток.

— Вижу, вы приняли верное решение, — сказал Алексей Воронцов, и эти слова громом пронеслись в голове Некрасова.

Нет… Нет, подростки так не разговаривают. Перед ним сейчас сидел очень опасный человек.

— Да, Алексей Дмитриевич, — ответ получился гораздо тише, чем рассчитывал граф. — Я готов принести вам вассальную клятву на крови от лица всего моего рода.

— Мудрое решение, — ответил Воронцов и достал из верхнего ящика стола небольшую коробку.

Там были стерильные иглы в упаковке, одну из которых он и протянул Некрасову. А второй открыл свежую рану на ладони.

Ровный порез. Такой точно использовался для ритуала. Значит, слухи о Шолоховых не врали. Ох, Некрасов бы сейчас отдал всё своё состояние, лишь бы вернуться в то утро, когда он читал новости и решил им не верить. Но сейчас он понимал, что это был не вброс… а правда. Жестокая правда жизни.

Граф встал на колени. В первый раз в жизни он стоял так перед кем-то, кроме императора.

Для клятвы крови хватило бы всего капли, но Некрасов провёл острым концом иглы по ладони и протянул руку Воронцову. Алексей пожал её. Хватка у парня была крепкой. А взгляд холодным.

Станиславу Евгеньевичу хотелось сквозь землю провалиться, когда он произносил клятву.

— Можете вставать, — ледяным тоном указал Воронцов, когда обряд был закончен. — И уходите. Дальше с вами будете связываться мой представитель.

У Станислава Евгеньевича застыли слова в горле. Он хотел ответить, но не мог. Из-за страха перед этим подростком.

Некрасов открыл рот, но тут же закрыл. И вместо слов просто поклонился по старинному дворянскому обычаю.

Но парень продолжал холодно на него смотреть. Казалось, одно неверное движение, и Воронцов лично перережет ему горло… причём той самой тонкой иглой, что они использовали для клятвы.

Некрасов попятился к двери и спешно вышел. А в коридоре его ждал Тимофей Сергеевич со стаканом воды.

— Рад, что мне не пришлось убирать ваш труп, — с этими словами безопасник протянул ему воду.

Не думая, Станислав Евгеньевич опустошил стакан залпом.

— Никогда не думал, что кто-то может внушать столько страха одним только