Белорусский барон. Том 2 - Вова Рекс
Вот только после всего этого тела зомбарей снова стали прежними, хоть и разорванные на куски. Алиса среди этих тварей нашла знакомую рожу, внезапно.
Оказалось, что один из тех людей, которые были убиты Хранителем Скверны, был мужем или парнем той девушки, что работала в столовой штаба СЗЛ.
— Как же тесен мир, — проговорил я себе под нос.
Тут вышла бабенция с Андреем. Мы ей рассказали, что здесь произошло, а та сказала всего одно слово — СЖЕЧЬ, ТВАРЕЙ.
Ну ладно, два слова. Но это не меняет сути. Пришлось собрать всё «живое», но мёртвое, сложить в одну яму и сжечь.
А к моменту, когда всё закончилось и мы подожгли убитых людей, у въезда припарковался спорткар… очень знакомый спорткар. Я его уже видел, когда был у маркиза Миллера в гостях, если можно так выразиться.
Из тачки вышел император Лебовский и Михаил Булгарин.
Неплохо живём, однако, раз такие гости заваливаются на огонёк.
Жестокий Луч.
Начало работ.
Михаил Булгарин сразу же, как только император приказал строить защитные стены в радиусе километра, отдал распоряжение своим людям. Уже через час началось строительство.
Ближе к ночи Александр Григорьевич Лебовский прибыл на своём спорткаре на место вместе с Михаилом Степановичем. К этому времени Чистильщика на вышке уже не было… никого не было. Всё, как и император Белорусской Империи и велел сделать.
Рабочие строили защитную стену в артефактных костюмах. Они сразу же создали ограждение, внутри которого пробивали землю, куда бы заливали артефакторный фундамент.
По приблизительным данным, строительство данной защитной стены обошлось бы Империи в десять миллиардов белорусских рублей, что очень много. Благо в казне имелись деньги на такие вещи. Да и на многие другие тоже.
Тьфу-тьфу-тьфу, но с Российской Империей был налажен хороший контакт, поэтому деньгами Белорусская Империя обделена не была.
Император тем временем перепрыгнул через ограждение и пошёл к барьеру. Пройти через него он тоже не мог. Однако ему ничего не мешало пробить его, что он и сделал. Вот только барьер практически сразу же восстановился.
— Значит, взаправду, — проговорил Александр Григорьевич себе под нос. — Ладно, тогда буду тебя ждать в гости, тварь. — И Его Императорское Величество развернулось, направляясь к Михаилу Булгарину, который ждал Лебовского за ограждением.
Император ничего не сказал. Он лишь сел в машину вместе с Михаилом Булгариным. Начальник штаба тоже не стал ничего спрашивать. Да и не имел он на это права, по большому счёту. Ведь это было одно из условий. Хоть император и знал, что мужчина всё-таки начальник штаба, а не какой-то там обычный Одарённый, коих не так мало, всё равно Лебовский решил ничего не говорить.
Не время тревожиться раньше положенного срока.
— Пусть создают стену, укрепляют артефактами и ждут изменений, — сказал Булгарин.
Пришествие Божественной твари, которой поклоняются тысячи Хранителей Скверны, будет небыстрым. Хотя процесс и запущен. Поэтому сейчас не нужно паниковать. Нужно просто создать барьер, который удержит ауру Божественной твари, а за одно предупредит, что та появилась в этом мире и разбила барьер за секунду.
Казалось бы, зачем отдавать такие деньги ради одной секунды. Но император Лебовский знал, что можно сделать за секунду, поэтому был готов пожертвовать такими деньгами. Плюс он знал гораздо больше, поэтому был уверен, что для людей проще показушничать и делать то, чего они ждут. Так гораздо проще жить. Пусть чувствуют безопасность, в том числе и те, кто строят стену и веруют, что она поможет не прорваться неизвестному врагу из непонятного портала с барьером.
Тут зазвонил телефон у Булгарина. Это был Василий, который следил за поместьем барона Великого. Шпион рассказал, кто напал на поместье и кто сейчас стоит у въезда в качестве приманки.
Булгарин сжал телефон. Император всё слышал, несмотря на то что Булгарин не был на громкой связи.
— Едем спасать твою дочь, — сказал Лебовский.
Михаил Булгарин же не был против. Он и сам хотел уже выйти из спорткара императора и одолжить у Чистильщиков бронемобиль, чтобы поехать в поместье барона Великого.
Его Императорское Величество гнал так, словно за ним разваливался мир и любое промедление будет означать лишь одно — смерть. Уже через полчаса в небе сверкнуло что-то зелёное. И если начальник штаба не обратил на это внимание, то император Лебовский своим правым фиолетовым глазом всё уловил. А его левый синий глаз на миг стал фиолетовым, а потом снова синим. Одарённый Внеземного Класса сбавил скорость.
Михаил Булгарин не мог наезжать на императора. Но он не понимал, почему тот резко стал ехать вдвое медленнее. А под конец он вообще не понял, почему император остановился в шале Гринвуд и пошёл внутрь.
Булгарин оставил записку, мол, побежал к дочери, и реально свалил из тачки. Александр Григорьевич Лебовский купил восемь фиолетовых роз, заплатив примерно ноль рублей, ибо когда увидели, что сам император пожаловал в шале Гринвуд, на ресепшене всем стало плохо. Они только и могли, что сказать: «Нисколько», когда Лебовский спросил: «Сколько за букет?»
Самое интересное, что император тоже был Одарённым простым. И если кто-то предлагал что-то бесплатно, он с охотой соглашался. Потому что знал одно важное правило: «Кто не уважает мелочь, большие деньги иметь не сможет»
Восемь фиолетовых роз Лебовский спрятал в багажник, который находился у него спереди под капотом. Он прочитал записку Булгарина, улыбнулся и поехал к поместью.
По дороге подобрал начальника штаба и сказал:
— Не волнуйся. Все живы и всё закончилось… относительно давно. Твоя дочь и барон Великий всех сделали.
Хоть Михаилу Булгарину и стало легче от слов императора, всё же начальник штаба хотел убедиться в этом лично. И такая возможность ему представилась. Через две минуты спорткар стоял у въезда в поместье Великих.
— Папа⁈ — удивилась Алиса. — А т-ты здесь… — Алиса сразу же перевела взгляд на выходящего из машины императора. Она переживала, что встретится завтра с маркизой Миллер. Не знала, как начать разговор с гением нашего времени, одиннадцатилетней Одарённой Городского Класса. А тут посреди ночи врывается родной отец и сам Александр Григорьевич Лебовский.
Девушка пошатнулась.
