Похитители бриллиантов - Луи Анри Буссенар
– Вот уж поистине чудная страна! – пробормотал Жозеф, уписывая туземное рагу. – Все в земле: корни, вода, животные; воду носят в яичной скорлупе и пиво подают в плетенках. Ведь эта кислятина – пиво? Не так ли, месье Александр?
– Кислятина? – возмутился Александр. – Да ведь это пиво из сорго! Прекрасное пиво!..
– Оно вполне может выстоять против лучших страсбургских и мюнхенских сортов, – прибавил Альбер. – Но меня не меньше удивляет посуда. Ведь это плетенки! Они сделаны из растительного волокна. Но посмотрите, как искусно! Они совершенно водонепроницаемы, как тканые рукава пожарных помп!
– Твое сравнение поистине точное. Больше того – выражение «корзина с пивом», здесь означающая сосуд для жидкого содержимого, в Европе могло бы быть понято совсем иначе, ведь у нас слово «корзина» употребляется совсем в ином случае.
Пирушка в честь освобождения, героями которого были европейцы, получившие все почести, затянулась до поздней ночи и закончилась плясками, каких гости еще не видали. Если судить по фантастическим телодвижениям, которые танцующим подсказывала африканская Терпсихора, их радость была ни с чем не сравнима, разве только с их неутомимостью. А ведь всего неделю назад эти бедные люди, выйдя на охоту, были пойманы враждебным племенем, вступившим в союз с португальскими мулатами-работорговцами! Но каких только чудес не совершает и с людьми первобытными, и с людьми цивилизованными магическое чувство свободы!
Несмотря на бешеную пляску и обильные возлияния, какими она сопровождалась, утро застало жителей крааля бодрыми, как стадо спрингбоков – антилоп-прыгунов.
Поскольку из-за подлого нападения работорговцев сорвалась большая охота, на которую ушли все здоровые мужчины, а бушменам все же хотелось продолжить увеселения, они пригласили своих новых друзей на грандиозную облаву. Засуха вызвала сильную нехватку продуктов, так что устроить облаву было необходимо, и решено было закончить ее грандиозной травлей, во время которой сотни, а быть может, и вся тысяча животных должна была попасть в хопо.
Как ни хотелось нашим трем приятелям продолжать путь на север, они не могли отказаться от приглашения. Да им и самим необходимо было спокойно провести хоть несколько дней в краале: во-первых, чтобы восстановить силы, во-вторых, чтобы закрепить дружбу с бушменами, на помощь которых они еще рассчитывали в будущем.
Мастер Виль вполне основательно сослался на свою больную руку и изъявил желание остаться в деревне. Проповедник, который до сих пор ничего не проповедовал по причине отсутствия слушателей, нашел наконец, где применить свои таланты, и стал всерьез наставлять на путь веры бушменских женщин и детей. Это позволило ему уклониться от столь светского развлечения, как охота, и он тоже остался в деревне.
А глотнув от души местной водки из плодов дерева вроде сливы, называемого «муцуни», бушмены решили немедленно приступить к приготовлению хопо. На это требовалось не меньше двух дней.
Европейцы, охотно согласившиеся принять участие в охоте, постарались использовать эти сорок восемь часов передышки с наибольшей пользой.
Глава 11
Мысли человека, верящего в ясновидение. – О гигантских мимозах. – Утерянный медальон. – Облава. – Что такое «хопо». – Антилопы, жирафы, буйволы, зебры, квагги, канны, куду. – Охотничий праздник. – Невиданное скопище южноафриканских зверей. – Паника. – Избиение. – Что произошло, когда ранили кваггу. – Нос к носу с огромным крокодилом. – Обезоружен. – Смертельная опасность.
– Знаете, дружище Жозеф, ваши суеверия подарите бушменам! Где это видано, чтобы белый человек так расстраивался из-за сновидения!
– Из-за сновидения, месье Александр? Карай, скажите лучше – из-за страшного кошмара.
– А хоть бы и кошмара. Но ведь вы проснулись, и неприятные вещи, которые вы видели, исчезли?
– Что вы! Они все еще стоят у меня перед глазами, и мне страшно. Знаете, мы, каталонцы, верим в ясновидение.
– А бушмены и бечуаны верят, что их колдуны могут вызвать дождь! Впрочем, они правы, в конце концов. Когда их колдуны несколько недель подряд заклинают солнце, луну и звезды, дождь все-таки начинает идти… раньше или позже.
– Да, но, знаете, месье Александр, ясновидение…
Александр только рассмеялся.
– А ты, Альбер, – спросил он своего друга, – ты тоже видел кошмар этой ночью? Ты нем как рыба; и бледен, как саван того привидения, которое посетило Жозефа. Эх вы, горцы солнечных краев! Вы забыли, где родились и где находитесь! Вы бродите в густом тумане, в обществе героев Вальтера Скотта – всяких гномов, кобольдов и домовых. Не забывайте, что мы находимся в Южной Африке. Здесь все призраки и привидения можно потрогать руками, и легенды нашего Старого Света здесь еще хождения не имеют.
Альбер де Вильрож, всегда казавшийся веселым, тоже обнаружил в этот день какую-то странную озабоченность.
– Ах, дорогой мой Александр, – ответил он угрюмым, почти страдальческим голосом, – усилиями разума можно иногда разогнать страхи, которые нагнало ночное сновидение. Однако у некоторых особенно чувствительных субъектов сны вызывают совершенно реальные мучения.
– Так! Вот тебе еще один перепуганный!..
– Можешь смеяться сколько угодно, ведь тебе-то организм позволяет поплевывать на все предчувствия такого рода! А мы, южане, народ нервный, и от иных переживаний нам бывает не так легко отделаться. Взгляни на эту гигантскую мимозу, под которой мы лежим. Ты не находишь, что есть что-то общее между чувствительностью ее нежно-зеленой листвы к разным метеорологическим влияниям и моей душой, которую терзают таинственные ночные сновидения?
– Знаешь, у тебя получается какая-то смесь метафизики с ботаникой, и я ничего не понимаю.
– Сейчас объясню. Еще вчера это прекрасное дерево было величественным и пышным. Его ветви смело поднимались вверх, к небу, и нежные листья сладострастно принимали поцелуи солнца. А сегодня оно выглядит больным, ветви обвисли, листья свернулись – короче, больное дерево.
– Да ведь приближается гроза. И меня уже мучает мой застарелый ревматизм, а ведь я-то далеко не
