Архэ - Екатерина Витальевна Белецкая
Эри с легким сомнением посмотрела на него, а затем кивнула.
— Ты прав, наверное, — вздохнула она. — Так и нужно поступить. Вообще, на меня это не похоже.
— А я о чем, — подтвердил Саб. — У тебя есть воля, и еще какая. Такое нытье — это не ты. Я словно с какой-то другой теткой говорил. Ме-ме-ме, бе-бе-бе, — передразнил он. — Самая потеха начнется, чует мое сердце, когда мы эти капсулы заберем, которыми Фэб всем мозги проел. Вот тогда, дорогая, уже я к тебе жаловаться приползу, увидишь. Только не по придуманным поводам, а по самым что ни на есть реальным. Потому что Фэб нам жизни точно не даст. Причем всем.
Эри осторожно высвободилась из его рук, и слезла на пол.
— Ты бы оделся, что ли… ой, нет, не получится. Майка совсем мокрая, — покачала она головой. — Ладно, дома переоденешься. Полетели?
— Только высморкайся, и глаза промой, — посоветовал Саб. — А то поймут, что ты ревела, и вопросов не оберешься потом.
— Ладно, — Эри улыбнулась. — Считай, что это я так проявила слабость. И давай про это никому не говорить, хорошо?
— Хорошо, — серьезно кивнул Саб. — Сказать тебе по секрету, я не просто так тебя о мыслях спросил.
— Почему?
— Да потому что нечто похожее тоже лезло мне в голову сегодня утром, — ответил Саб. — Словно кто-то пытается меня остановить, понимаешь? Теперь же выясняется, что не только меня…
* * *
Следующей ночью Ит снова лег с краю, потому что достаточно ясно осознал — ему снова приснится сон. Тот самый сон, который он видел уже несколько ночей подряд. Вот только если в первые разы этот сон выглядел неясным и смутным, в этот раз, скорее всего, получится разглядеть побольше. Откуда взялась эта уверенность, он при всем желании сам себе не мог ответить, но ни секунды не сомневался в том, что сон придет снова.
Этого сна Ит боялся.
Потому что во сне он снова и снова видел — Берег.
Сперва это всегда был калейдоскоп сменяющихся образов: море, Золотая бухта, разноцветные гидропланы, словно кто-то рассыпал по воде сверкающие елочные игрушки; дороги и улицы, безоблачное небо… Затем картинка менялась, она становилась не такой яркой — скалы, кусты, дорога, идущая вдоль всего Берега, налетающие с гор низкие облака, цепочка драконов со всадниками, тянущаяся куда-то к горизонту. А в конце сна Ит оказывался на той самой поляне, на которой раньше стоял дом Эри, а теперь росли белые цветы, и лежали под ногами спящие бабочки. Вот только окончание сна ускользало от него, досмотреть не получалось. Ит просыпался среди ночи, ощущая смутную тревогу, и подолгу лежал, глядя в потолок, и слушая сонное дыхание остальных.
Однако в эту ночь сон удалось, как он и предполагал, досмотреть до конца. Словно что-то, ни пойми что, пробивалось к нему — и, наконец, пробилось.
Там, в окончании сна, снова оказалась та самая поляна, и снова ему в лицо дул ветер, совсем как тогда, когда они с рыжим шли и считали повороты и шаги. Вот только во сне поляна была не пуста. В ее центре кто-то сидел, неподвижно, скорчившись. Разглядеть фигуру не представлялось возможным из-за ветра, бьющего порывами прямо в лицо, хлещущего по глазам, как плетка. Шаг за шагом он подходил всё ближе к этой фигуре, вдруг ветер стих, словно его выключили и — Ит увидел.
Сидящий был обнажен, он действительно скорчился в траве, но при приближении Ита поднял голову; Ит понял — это Пятый, но не совсем такой, каким тот присутствовал в считках. Это было полупрозрачное, бесплотное существо, тень от тени — но эта тень вдруг заговорила.
— Мы не можем умереть, неужели ты не понял? — произнес Пятый.
Ит опешил — в первый момент ему показалось, что Пятый смотрит прямо на него, но через секунду он сообразил, что нет — тот смотрел сквозь него, не видя, смотрел на кого-то, кто стоял сейчас позади Ита. «Не оборачивайся, — произнес вдруг внутренний голос. — Ты знаешь ответ. Не оборачивайся».
— Холодно, — сказал Пятый. — Такой сильный ветер.
Вокруг них действительно сейчас бушевал ураган, но именно в этом месте поляны ветра не было вообще, совсем — абсолютный штиль.
— Мы и так заперты. Неужели этого мало? — голос упал до едва различимого шепота. — Это было добровольным решением, просто в этот раз мы не захотели идти у тебя на поводу во всём. Довольно. Слышишь? Довольно! — в голосе зазвучали одновременно гнев и мольба. — Уходи. Ты не сможешь.
— Смогу, — голос другого говорившего оказался тяжелым, тягучим. — Проекции аннулированы. Искомое вы скрыли сами, и тем переиграли себя. Глупо. Впрочем, так же глупо, как и всё, что было — до.
— Оставь нас в покое, — голос стал глух и безразличен. — Зачем ты разбудил меня?
— Мне нужно, — глухой, тягучий голос второго говорившего сочился неприязнью. — Я разбужу столько раз, сколько захочу.
— Нет, — в безразличном до того голосе зазвучали вдруг властные ноты. — Это не тебе решать.
Ветер над поляной вдруг стократно усилился, а из травы поднялись в небо тысячи бабочек, образовав вокруг островка безветрия настоящую бурю из бесчисленного количества крыл. Сзади послышался сдавленный вздох и шорох.
— Мы не можем умереть, — едва слышно повторил Пятый. — Не можем…
И всё исчезло.
* * *
Ит проснулся рывком, внезапно, и ощутил, что у него бешено колотится сердце, а дыхание сбивается. Провел рукой по лбу — мокрый, волосы хоть выжимай. С трудом он слез с кровати, подхватил с пола свою одежду, и пошел к выходу из комнаты.
— Куда? — шепнул ему вслед Скрипач.
— Пойду, покурю, — ответил Ит.
Что это было? Сон? Или что-то другое?..
Он спустился на первый этаж, налил себе
