Артур Хейли - Перегрузка
– Ты когда-нибудь подсчитывал? Может, тебя надо внести в Книгу рекордов Гиннесса?
– Есть один бельгийский писатель, – сказал Ним, его мысли сделали скачок в сторону, – Жорж Сименон, который говорит, что он занимался этим с десятью тысячами разных женщин. Мне до него, как до неба.
– Да брось ты эти числа. Может, клюв не был так дьявольски необходим Уолли, как тебе. Ним покачал головой.
– Сомневаюсь. – Он видел несколько раз Уолли и его жену Мэри вместе и сразу же решил, что у этой парочки в сексуальном плане все нормально. С грустью он представлял, что же произойдет с их семьей. Принесли пиво и двойную водку.
– Когда будешь возвращаться, – сказал Ним официанту, – принеси то же самое снова.
Был ранний вечер. Крохотный и темный бар с сентиментальным пианистом, только что начавшим наигрывать “Лунную реку”, назывался “Эди Даззит” и располагался недалеко от главного здания “ГСП энд Л”. Ним с Гарри Лондоном зашли сюда в конце рабочего дня. Третьего дня со времени происшествия.
Последние три дня были самым плохим периодом в его жизни, насколько мог вспомнить Ним.
В первый день на Дэвил-Гейте оцепенение, вызванное электроказнью Уолли Тэлбота, длилось всего несколько секунд. Уолли еще спускали с опоры, а уже были приняты стандартные меры, предусмотренные при чрезвычайных обстоятельствах.
В больших энергокомпаниях поражение электрическим током – редкость, но оно неизбежно случается, обычно по несколько раз в году. Причиной бывает либо секундная неосторожность, сводящая на нет дорогостоящие и весьма жесткие меры безопасности, либо же вариант “один шанс из тысячи” типа того, что столь неожиданно произошел на глазах у Нима и других.
По иронии судьбы “Голден стейт пауэр энд лайт” проводила энергичную рекламную кампанию для детей и родителей, в которой предупреждала их об опасностях, возникающих при запуске воздушных змеев близ энерголиний. Компания израсходовала тысячи долларов на плакаты и забавные брошюры, посвященные этим вопросам, и рассылала их по школам и другим организациям.
Как позднее с болью признает Фред Уилкинс, рыжеволосый техник, он знал об этих предупреждениях. Но жена Уилкинса, мать Денни, со слезами призналась, что в памяти ее осталось лишь смутное воспоминание о чем-то подобном. Не вспомнила она об опасности и тогда, когда змея, подарок ко дню рождения от дедушки и бабушки, доставила утренняя почта. Она сама помогла Денни собрать его. Что же касается подъема Денни на опору, то те, кто его знал, называли мальчика решительным и бесстрашным. Алюминиевый шест с крючком, который он захватил с собой, оказался острогой, которую его отец использовал иногда для морской рыбной ловли. Он хранился в сарае с инструментами, где мальчик частенько его видел.
Ничего это не было, конечно же, известно, когда бригада “скорой помощи”, поднятая на ноги сиреной в лагере, бросилась на помощь Уолли Тэлботу. Он был без сознания, с сильными ожогами больших участков тела и не дышал.
Бригада медиков, возглавляемая дипломированной медсестрой, заправлявшей в лагере маленькой, на одну койку, поликлиникой, со знанием начала делать искусственное дыхание по системе “рот в рот” с одновременным массажем сердца. Уже в поликлинике медсестра, связавшись по радиотелефону с городским врачом, закрепила нагрудный дефибриллятор, пытаясь восстановить нормальную работу сердца. Попытка удалась. Эти и другие принятые меры спасли жизнь Уолли.
К тому времени вертолет компании, тот самый, что должен был захватить Нима, уже летел к Дэвил-Гейту. Уолли в сопровождении сестры отправили прямо в госпиталь для проведения более интенсивного лечения. Лишь на следующий день подтвердили, что он выжил, и стало известно, какие ранения он получил.
Газеты широко осветили этот сюжет, усилив его рассказами очевидцев, полученными с места события. Утренний выпуск “Кроникл Уэст” посвятил ему первую страницу, сопроводив статью заголовком “Человек, пораженный током, – герой”.
Хотя к середине дня материал уже перестал быть “горячим”, “Калифорния экзэминер” отдала половину третьей страницы заметке Нэнси Молино, озаглавленной “Самопожертвование ради спасения ребенка”.
"Экзэминер” поместила вставку из двух колонок с фотографиями Уолли Тэлбота и юного Денни Уилкинса с забинтованным лицом – несколько царапин и ссадин оказались единственным последствием скольжения вниз по опоре линии электропередачи.
Телевидение и радио, передававшие сообщения о происшествии накануне вечером, и на следующий день продолжали освещать его.
Событие привлекло внимание всего штата и даже страны.
В городской больнице “Маунт-Идон” вскоре после полудня на второй день лечащий хирург провел импровизированную пресс-конференцию в коридоре. Ним, ранее побывавший в больнице, только что пришел и слушал в стороне.
– Состояние мистера Тэлбота критическое, но стабильное, непосредственной угрозы для жизни нет, – объявил молодой хирург, похожий на воскресшего Роберта Кеннеди. – У него серьезно обожжено свыше двадцати пяти процентов поверхности тела, имеются и другие повреждения.
– Нельзя ли немного поконкретнее, доктор? – спросил один из десяти репортеров. – Что это за другие повреждения?
Хирург взглянул на человека в годах, сидевшего рядом, в котором Ним признал администратора госпиталя.
– Дамы и господа, – произнес администратор, – обычно из уважения к личным тайнам дополнительная информация не предоставляется. В данном же случае после совета с семьей было решено откровенно рассказать все, чтобы положить конец слухам. Поэтому на последний вопрос будет дан ответ. Но прежде всего я прошу вас из уважения к пациенту и его семье быть осмотрительными, когда вы что-то пишете или говорите. Спасибо. Продолжайте, доктор.
– Воздействие на человеческое тело электрического удара всегда непредсказуемо, – сказал хирург. – Часто дело заканчивается смертельным исходом, когда через внутренние органы в землю проходит большой заряд электричества. В случае с мистером Тэлботом этого не произошло, в этом смысле ему повезло. Электрический ток прошел через верхнюю часть его тела и ушел в землю по металлической опоре, пройдя через его пенис.
Послышались изумленные ахи, а затем наступила жутковатая тишина, когда, казалось, никто не смел задать следующий вопрос. В конце концов пожилой репортер все-таки решился:
– Доктор, а состояние…
– Пенис разрушен. Обожжен. Полностью. А теперь извините меня…
Пресс-группа, необычайно подавленная, удалилась. Ним остался. Он представился администратору и справился о семье Уолли: Ардит и Мэри. Ним не видел их с тех пор, как произошел этот несчастный случай, но знал, что скоро должен будет с ними встретиться.
Ардит, как узнал Ним, тоже находилась в больнице.
– Она была в шоке, – сказал администратор. – Полагаю, вам известно, что недавно погиб ее муж. Ним кивнул.
– Молодая миссис Тэлбот сейчас с мужем, но других посетителей к нему пока что не пускают.
Администратор подождал, пока Ним настрочит записку для Мэри, в которой он сообщал, что в случае необходимости можно рассчитывать на него и что при всех условиях завтра он будет в больнице.
В эту ночь, как и в предыдущую, Ним плохо спал. Сцена в лагере Дэвил-Гейта снова и снова возникала перед ним как повторяющийся кошмар.
Утром на третий день он увиделся с Мэри, а потом с Ардит. Мэри встретила его у больничной палаты, где все еще находился на интенсивном лечении Уолли.
– Он пришел в себя, – сказала она, – но никого не хочет видеть. Пока. – Жена Уолли выглядела усталой, но что-то из ее обычной деловой манеры все-таки проглядывало. – А вот Ардит хочет вас видеть. Она знает, что вы приходили.
Ним тихо сказал:
– Полагаю, слова не имеют смысла, Мэри. И все же я очень сожалею.
– Мы все сожалеем. – Мэри направилась к двери в нескольких ярдах дальше по коридору и открыла ее. – Ним пришел, мама. – Она обернулась к нему:
– Пойду к Уолли. Сейчас я вас оставлю.
– Заходи, Ним, – сказала Ардит. Она лежала на кровати одетая, облокотясь спиной на подушки. – Как нелепо, что и я оказалась в больнице, да?
В ее голосе пробивались истеричные нотки, щеки были слишком румяными, а глаза неестественно блестели. Ним вспомнил слова врача о шоке и подумал, что Ардит еще далеко до нормы.
Он неуверенно начал:
– Прямо не знаю, что и сказать… – Он, запнувшись, наклонился, чтобы поцеловать ее. К его удивлению, Ардит вся напряглась и отвернулась в сторону. Он успел лишь неловко прикоснуться губами к ее горячей щеке.
– Нет! – запротестовала она. – Пожалуйста.., не целуй меня.
Озадаченный, не в силах понять ее настроение, он пододвинул кресло и сел рядом с кроватью.
Оба молчали, потом она заговорила полузадумчиво:
– Они сказали, что Уолли будет жить. Вчера мы этого не знали, так что сегодня все-таки значительно лучше. Я думаю, ты знаешь, как он будет жить, я имею в виду, что с ним произошло.
