Коллектор - Наиль Эдуардович Выборнов
С другой стороны, я сегодня уже нарушил столько правил, что одним больше — одним меньше.
Свернул крышку, приложился и сделал несколько больших глотков.
***
Итак, вот он — момент истины. Ради этого я рисковал работой и свободой, ради этого я приоткрыл дверь в мир наемников, подставляя себя и свою семью под удар. Но черт возьми, Гриша был моим другом, первым и наверняка последним. В этом проклятом мире, где ничего не ценится выше денег и статуса, он был единственным по-настоящему искренним человеком из всех, кого я знал.
Я сжал в пальцах чип и аккуратно вставил его в разъем на шее. Код, приведенный в порядок Крисси, быстро загрузился на мой молекулярный диск. Просмотр последних мгновений из жизни Гриши требовал полной концентрации внимания, так что я перешел в режим углубленного просмотра — так видео включится не в привычном миниатюрном окне, а полностью покроет мое поле зрения.
Интерфейс отключился, левая оптика потухла, правая линза тоже отрубилась. Слуховые импланты ушли в перезагрузку. Я закрыл оба глаза и прикрыл веки ладонью. Сел на диван, ожидая, пока операционная система подгрузит последние файлы и начнет показ видео на оптику.
Наконец, оптика заработала. Программный код заполнил видимое пространство, меня окружили числа, команды и строчки. Спустя пару секунд внезапно раздалась вспышка выстрела, в ушах загрохотал автомат. Я смотрел из глаз умершего друга на перестрелку в мегабашне. Голова закружилась, я словно сел в капсулу виртуальной реальности, но не мог управлять персонажем, только наблюдать от первого лица.
Гриша бежал вперед, стреляя по бандиту с гранатометом. Вспышка, еще одна, и ублюдок свалился с простреленной грудью. В коридоре показались три врага, и все они одновременно открыли огонь. Мир замедлился — ускоритель рефлексов сработал. Гриша прыгнул в бок и выпустил несколько пуль прямо в полете, медленно плывя в воздухе. Я увидел картечные дробинки, проносящиеся мимо моей, а точнее мимо гришиной головы. Увидел, как пули впиваются в стены, выбивая бетонную крошку. А затем ускоритель ушел в кулдаун. Гриша тут же свалился на пол, а вместе с ним упали и его враги. Но Гриша встал, а они — нет. Их кровь растекалась лужами по трещинам в напольной плитке.
Мой друг обернулся и увидел... меня. Из его глаз я смотрел на самого себя. Хромающего, зажмурившегося, со здоровенным штурмовым револьвером в руке. Я помню тот момент — за пару минут до этого меня поразило электроимпульсной гранатой, и нам пришлось разделиться.
Я мысленно заставил видео идти в ускоренном темпе. Коридор, беготня, выстрелы, спуск по лестнице, и вот уже мы вместе ехали в машине. Разговаривали. Я заново пережил наш диалог, повторенный слово в слово.
«Знаешь...» — повторил Гриша. Его слова отдавались эхом в моей голове. — «Мне хочется быть другим человеком. Забыть, кто я такой на самом деле. Притвориться, что никого и никогда не убивал. Отвлечься».
Я вновь испытал стыд за то, что заставил своего лучшего друга поверить в мою ложь.
«Планы на сегодня не изменились?» — задал я вопрос.
Гриша повернул голову и посмотрел на меня. Я увидел себя за рулем — сосредоточенного и напряженного, с сигаретой в губах, в помятой и пыльной одежде после перестрелки в Квартале.
«Нет», — Гриша смачно выругался. — «Нажрусь, закадрю кого-нибудь и поеду отвисать домой. Ты разберись завтра с этим должником сам, я попозже подъеду. Нормально?»
Гриша вышел из машины и посмотрел, как я уезжаю на ней дальше по проспекту. Поднялся по лестнице до станции надземного метро. Приложил ладонь к терминалу на турникете, деньги списались, и Гриша смог пройти дальше. Он долго сидел на лавочке в полном одиночестве. Люди приходили и уходили, грузились в поезда и выходили из них, но никто не задерживался на станции. Гриша смотрел в пол и нервно тер руки. Достал вейп, подымил им. Потом встал, вытащил из мусорки бутылку, схватился за горлышко и, громко выругавшись, закинул ее за забор. Она разбилась где-то вдали о рельсы.
Приехал поезд, он сел в него, нашел свободное место и воткнулся между людьми. Перед ним сияло табло со всеми линиями нового московского метро. Монорельсами был исполосован весь город, и ни одна ветка не уходила под землю — в Новой Москве поезда ходили только поверху. На сенсорном информационном стенде мигала точка, несущаяся по зеленой ветке. Гриша закрыл глаза, видео в моей оптике тоже перешло в полную черноту.
Он быстро уснул, и кибердека записала даже сон, про который он наверняка забыл. В поезде Грише снился кошмар. Мегабашня горела посреди африканской саванны. Мимо проходил носорог — заметив Гришу, тот фыркнул горячим паром и, выбив землю копытом, помчался вперед. Гриша поднял пулемет и изрешетил тушу животного. Кровавые фонтаны из убитого носорога быстро заполнили пустыню, акации и пальмы вспыхнули огнем. Мегабашня разрушалась, и с нее сыпались люди, как муравьи из перевернутой банки. Солнечный диск разрастался, заполняя багровое небо. Кровь наполнила саванну, словно чашу, и Гриша оказался в кипящем красном море. Тяжелый экзоскелет потащил его на дно.
Под толщей воды он увидел мертвых китов, всплывающих кверху брюхом. В рыболовных сетях запутались чернокожие аборигены. Гриша выдернул рог из носа убитого носорога, подплыл к сетям и попытался их разрезать, но острый рог рассыпался в его руках. Он поднял взгляд и увидел, что все африканцы уже мертвы — у всех были прострелены головы.
Гриша стал задыхаться от нехватки воздуха и тут же проснулся. Он снова увидел перед собой табло московского метро. Точка горела уже в другом месте — через почти десять станций вперед. Гриша встал, выскочил из поезда, перешел по лестнице на другую ветку и сел на четвертом диаметре. Дальше — только в клуб.
После этого данные шли в поврежденном виде. Картинку резало цифровыми помехами, события резко сменяли друг друга. Либо хакер плохо отработала деньги, либо наоборот мастерски связала то немногое, что оставалось на диске.
Гриша оказался в панк-клубе «ОМСК». Десятки пьяных лиц, дерущиеся друг с другом панки в кожанках, бас-гитары ушли в лютый дисторшн. Гриша вмазал одному по лицу, отхватил сам. Крики, смех, еще несколько ударов кому-то по рылу.
Снова цифровой скачок. Гриша уже стоял на улице, шатался пьяный, курил настоящие сигареты попеременно с вейпом и смеялся, когда один из его вечерних приятелей заблевал асфальт. Вместе они завалились обратно в клуб, Гриша сел
