Семь Нагибов на версту часть 4 - Тимур Машуков
— Ну и чего вы хотите от меня? В то, что ваше дело перейдет к другим, я не верю. А если это состоится, то в мире станет на один баронский род меньше. Чистку компании я проведу, но только после зарядки столбов. Что же касается свадьбы, то мне все равно. Женится она или разводится, жива или мертва — какое мне дело до совершенно незнакомого мне человека?
— Но ты же можешь помочь⁈ Достаточно просто заявить, что как наследник рода ты запрещаешь эту свадьбу, и от нас, я уверена, отстанут.
— Подобные заявления может делать лишь глава. Вот к нему и обращайтесь.
— При невозможности связаться с главой этот вопрос вполне может решить и наследник. Признаюсь, твой приезд они проворонили — иначе я бы тут не сидела.
— Убили бы? — с надеждой уточнил я. С чего бы такая кровожадность…
— Не рискнули бы. Но сделали бы все, чтобы эта встреча не состоялась.
— Как, эти негодяи не пустили бы любящую мать к сыну⁈ — театрально прижал я руку к груди и попытался выдавить слезу. Не получилось.
— Не ерничай. Так ты поможешь нам?
— Неа, не помогу. Не вижу смысла и выгоды. Обходились же как-то вы все эти годы без меня, вот и теперь обойдетесь. Но на свадьбу, вполне возможно, приду — надо же знать родственников в лицо.
— Ты можешь передумать? — с надеждой спросила она, но видя мое абсолютно равнодушное лицо, скривилась. — Не думала, что ты вырастешь таким.
— Ага, сам не думал. Вот оно как бывает, когда дети растут в неполноценной семье. Они становятся равнодушными и эгоистичными. Ну, да вы об этом знаете лучше меня. А теперь, раз уж мы все выяснили, то прошу оставить меня. И да, с этого момента, пока я тут, я запрещаю вам посещать поместье. Видеть вас более не желаю — хорошего дня.
Эй, кто там есть за дверью — проводите гостью! И позовите ко мне Тоню. И вазелин заодно пусть прихватит.
Маман попыталась что-то возразить, но шаровая молния резко опустилась вниз, зависнув очень близко от ее головы. Судорожно сглотнув, она поспешно вышла из кабинета.
И спустя пару минут ко мне вошла Антонина, временная — потому как у меня возникли сомнения в ее компетентности, — управляющая поместьем.
— Скажи мне, Тоня, кто тут главный? -задал я животрепещущий вопрос.
— Ваш отец, господин, — тут же ответила она.
— Хорошо. А сразу после него?
— Вы, Ваше Сиятельство.
— Прекрасно. И еще один вопрос — если я тут главный, то почему узнаю постфактум о том, что ко мне кто-то приехал? Почему вы этого кого-то проводили в мой кабинет, не спросив на то у меня разрешения? И почему вы не сказали, кто именно ко мне приехал, до того, как я зашел в этот самый кабинет⁈ Всего три вопроса, Тоня, от ответа на которые будет зависеть твоя работа.
— Но… Простите, господин. Это же ваша мама, графиня…
— Стоп. Я не спрашивал, кто это. Я спросил, почему ее без моего ведома пустили в рабочий кабинет главы рода⁈ Я спросил, мать твою, почему мне об этом сразу не сообщили⁈ Кто запретил Кате говорить мне об этом⁈ Что это? Предательство⁈ Бунт⁈ Или вы тут привыкли к вседозволенности⁈ А если бы это была переодетая убийца⁈ Ты подумала об этом своей куриной головой⁈
— Но охрана ее проверила…
— Тоня, не беси меня еще сильней, чем уже успела!.. Да я тебе мильен красивых бумажек нарисую, если возникнет нужда! И даже магический фон подделать можно. Кто отдал распоряжение о том, чтобы ее пустить?
— Я, господин, — опустила она голову.
— Свободна. С этого момента ты не работаешь на род Нагибиных. Как наследник рода, я имею право выносить подобные решения. Расчет получишь в казначействе. И позови ко мне своего заместителя.
— Как прикажете, — еще тише сказала она, после чего, поклонившись, вышла.
Было ли мне ее жаль? Нет. Абсолютно не жаль. Расслабились они совсем тут — жрут, гадят, ни хрена не делают, получают очень высокую зарплату -а мы, если платили, то платили щедро, — и начинают забывать, кто тут хозяин рода, а кто его слуга. Такое надо сразу вырывать с корнем, чтобы другим неповадно было.
Еще пара минут, и вот ко мне заходит степенный мужик под два метра ростом, с сединой в бороде.
— Как зовут тебя? — для того, чтобы на него смотреть, мне пришлось задрать голову.
— Так Санычем и зови, господин. А так Александр Александрович Терешников я.
— Значит, это ты мой новый управляющий на испытательном сроке?
— Как прикажете, Ваше Сиятельство.
— Справишься?
— Так дело-то нехитрое. Порядок поддерживать, да следить, чтобы все было готово к приезду господ. Ну, и слуг в ежовых рукавицах держать, чтобы, значит, не расслаблялись.
— Знаешь, за что я Тоню уволил?
— Рассказала уже. Хорошая она баба, да забылась немного.
— Ну, так и ты запомни, Саныч, и не забывайся. Ее я просто уволил, а тебя в пепел сожгу, если подведешь, потому как за тебя перед родом отвечать буду.
— Не извольте сомневаться, Ямир Ярославович, все будет в порядке. У меня не забалуешь.
— Ну вот и славно. А теперь прикажи накрыть стол, а то у меня голодный обморок скоро случится. И да, ту женщину, что приходила, сюда больше не пускать. Да и вообще, любого, не уведомив прежде об этом меня.
— Мы правила знаем, господин. Не знаю, что на Тоню нашло-то.
— Все, ступай. Как накроют, дай знать.
— Как прикажете, — пробасил он и вышел за дверь.
Так, порядок навел — отлично. Теперь… Трель телефона, раздавшаяся внезапно, заставила меня подпрыгнуть в кресле и выронить его. После чего он по закону подлости улетел под шкаф и спрятался в самом недоступном месте. Проклиная всех подряд, я с кряхтением полез его доставать, решая, что скажу тому, кто мне звонит так невовремя. Впрочем, я сразу сменил гнев на милость, увидев имя звонившей.
— Амалия, рад тебя слышать, — напустил я в голос максимум доброжелательности.
— Ямир. Я это… Не было меня дома. А телефон забыла с собой взять. Надо было срочно несколько дел уладить. В общем, я подумала и решила, что хочу поехать с тобой.
