Московские гастроли - Skif300
Между тем сеанс набирал силу. Только никакого «столоверчения» сегодняшняя программа не предусматривала. По сути, наблюдаемое действие в моём будущем называлось «регрессивный гипноз». Когда человека вводят в транс, чтобы он вспомнил свои прошлые жизни. Хотя, Брат Иоанн, внёс в процесс свои коррективы, объявив, что помещает на недолгое время сознание пациента в тело одного из предков.
В данный момент, очнувшаяся женщина с придыханием рассказывала, как жила когда-то в средневековой Франции. Смущённо опустив глаза, она тихим голосом поведала, что подверглась сексуальному насилию. Отец, французский граф, сначала нежно утешал, потерявшую невинность дочь, а потом приказал посадить её в бочку, забить крышку и утопить в море. Печально добавив напоследок, что честь рода превыше всего.
Вспомнил, что читал похожую историю в одной из дореволюционных книг. Интересно, она тоже читала или сама всё выдумала?
Заметив скептическую улыбку, брат Иоанн, переключил своё внимание на меня. Не желает ли господин, попробовать сам?
- Господин желает,- неожиданно вырвалось из моего рта. – А что? Проверю себя на внушаемость. Говорят, люди с развитым воображением поддаются гипнозу достаточно легко.
- Смотрите мне прямо в глаза. Вы совершенно спокойны. У вас полностью расслаблены руки и ноги. Вы… неожиданно мне показалось, что камень в тюрбане брата Иоанна начал пульсировать в такт с его обволакивающими сознание фразами. А потом, будто резко выключили свет.
Открыв глаза, я обнаружил себя верхом на низкорослой лошади, облачённым в странное чёрное одеяние. На левом боку висела тяжёлая сабля. С правой стороны седла, простой верёвкой был привязан собачий череп, с остатками протухшей плоти.
Глюки ГГ - "Царская" Москва. Год 1570.
«Глюки»
Следующая большая глава посвящена приключениям ГГ в Москве времён Ивана Грозного. Автору показалось, что его главный герой стал слишком мягким и добросердечным. Поэтому, он решил на короткое время поместить его в менее тепличные условия.)))) Возможно данный текст станет началом отдельной книги.
Что касается личности Ивана 4, историки до сих пор ломают копья по этому вопросу. Аргументы за и против, с обеих сторон выглядят по - своему убедительно. Поэтому, главу переписал. Убрав нападки на царя, как не имеющие достаточных доказательств. Сместил акценты на его окружение, в том числе на царёва опричника Захара. Пусть описание образа, одного из далёких предков автора (по материнской линии) останется на его совести. В то время, альтруистов среди властных структур не было от слова совсем.
Могли ли быть у ГГ подобные приключения в те смутные жестокие времена, или нет – вопрос открытый. Да, и так ли это важно? «Глюки» же))).
**************************************************************************************************
Открыв глаза, я обнаружил себя верхом на низкорослой лошади, облачённым в странное чёрное одеяние. На левом боку висела тяжёлая сабля. С правой стороны седла, простой верёвкой был привязан собачий череп, с остатками протухшей плоти.
Опять глюки?- поднял правую руку вверх, чтобы вытереть пот с разгорячённого лица. Ошибкой было, что с непривычки не обратил внимание, именно эта рука крепко держалась за поводья, которые, как известно служат для управления лошадью. Естественно, последняя, повинуясь команде, непроизвольно отданной хозяином, резко затормозила, и я, дернувшись вперёд, больно прикусил язык.
Но, нет худа без добра, данная оплошность позволила мне более адекватно оценить ситуацию. Огляделся вокруг. Зима. Снег кое-где уже подтаивает, возможно, скоро весна. По времени, поздний вечер или раннее утро. Вокруг деревянные избы, огороженные хлипкой оградой, или вовсе без неё. Узкие, кривые улочки, украшенные многочисленными мусорными кучами с вкраплениями смердящих человеческих экскрементов. Кавалькада верховых, я еду замыкающим. Впереди три всадника на вороных лошадях, все поголовно одетые в тёмное. Через конский круп одного из них, был перекинут длинный свёрток. Судя по тому, что он время от времени шевелился, свёрток содержал в себе нечто живое, скорее всего даже одушевлённое.
Сняв рукавицу, ощупал свое новое лицо. На этот раз, предусмотрительно сделал это левой рукой. Ощутил под пальцами усы и бороду. Что ж, ожидаемо. На голове была надета мохнатая шапка с длинным суконным верхом. Тело от холода прикрывал овчинный тулуп, сверху покрытый грубой чёрной материей. Подпоясан он был широким длинным кушаком. Под тулупом нащупал, что-то вроде кафтана. Просторные суконные порты, доходящие до середины голенищ. На ногах, в стремена упирались сафьяновые сапоги с каблуками, подбитыми небольшими железными подковами.
В голове стал складываться какой-то знакомый образ. Собачья голова на седле, ошметки прутьев на верхушке плётки, засунутой за пояс. Чёрное одеяние, средневековый антураж вокруг – в совокупности это показывало, что у гребаного экстрасенса, всё же что-то получилось. И, как бы, вокруг, вполне возможно Москва времён Ивана Грозного. Вспомнив, что какой-то из моих далёких предков по материнской линии, был одним из опричников этого сурового правителя, недовольно скривился. Вот же, блин угораздило!
Тут, моё средство передвижения неожиданно дёрнулось, и я, задумавшись, едва не сверзился с лошади. В голове щёлкнуло, память реципиента стала более доступной, и, я, наконец, в полной мере ощутил всю глубину ж… ситуации, в которой оказался.
Захар Боков, плотного телосложения мужчина 37 годов отроду, мой далёкий пращур, действительно был царским опричником. Входил в ближний круг Ивана 4, так как был сподручником его фаворитов, отца и сына Басмановых. Будучи «из детей боярских», Захар, ещё «вьюношей» отличившись при осаде Казани, был замечен и приближен к себе Алексеем Басмановым. Позже была битва при Судбищах, Ливонская война и участие в нескончаемых стычках с татарами. Боков заматерел, фанатично стремясь достичь мастерства во всех видах воинских умений. Сабельный бой, палочные и кулачные потехи, новомодное искусство пальбы из огнестрела – везде он входил в первую десятку из числа лучших умельцев. Всё это, а также богатый опыт практических схваток, сделало из него опасного для любого врага противника. Но, не только за воинские умения ценили его покровители.
Будучи, может быть, человеком и недалёкого ума, но хитрым и расчётливым, Захар стал прекрасным исполнителем, участником всех тайных дел царских любимцев – братьев и отца Басмановых. Не рассуждая, он выполнял любые распоряжения, причём использовал малейшую возможность получить от этого свой маленький гешефт.
Вот и сейчас, со своими старыми подельниками, он проворачивал одну хитрую комбинацию, целью которой было пополнить собственный кошелёк на энную сумму нынешних дензнаков.
Святых среди опричной братии не было. Как не
