Ольга МИТЮГИНА - ХРАМ МОРТИС-1. Хранитель Тайного Алтаря
— Словом, ты обратил внимание на Ринн? – уточнила Фрери.
— Да! – живо подхватил Вирлисс. – Пойми, никто меня не тянул к тебе и не тыкал носом: вот тебе вечная любовь, будь любезен…
— Но ты же заговорил со мной! Я же помню.
Вир немного смущённо улыбнулся.
— Фрери, прости, но… это азбука флирта. Если тебе понравилась девушка, надо усыпить внимание потенциального противника, завязав первый разговор с подругой. Вот и всё. А там… потихоньку, ненавязчиво… перенести внимание на настоящую цель. Я начал разговор с тобой, и… Как бы объяснить? Твоя манера говорить, улыбка… Даже та, первая, рождённая лишь вежливостью… Я смотрел в твои глаза и… и посреди осени на меня веяло весной. И ещё не боль, но первое удивление: почему ты на меня смотришь, как на крокодила?… Вроде я ж вполне себе адекватный и на каждого встречного с укусами не кидаюсь. Помню, по краю сознания проскочила мысль: "Чёрт, надо было начинать с той, с другой!" Ринн тогда меня выручила, поддержав разговор. На лекции я хотел сесть рядом… и тут ты мне впервые и заявила: "Держись от меня подальше!" А я понял, что не могу просто повернуться и уйти. Не хочу. И что сделаю всё, чтобы добиться тебя, Фрей. Это был мой выбор. Где тут наваждение?
— Всё очень просто, Вир, – грустно сказала Фрей. – Дело в том, что я очень испугалась. И, видимо, эти мои проклятущие силы, которые я не контролирую… Они включились, как защита. "Светлая Фрейя в окружении нежити, ей нужен защитник…" – по щеке девушки скользнула слезинка. – В тот момент, когда я испугалась, тебя и… шандарахнуло. Со всей этой… божественной дури… Наповал.
Его рука соскользнула с её плеча. Вир подтянул колени к подбородку и замолчал. Только журчала вода в канале, неся яблоневые лепестки, и солнечный свет дрожал на камнях моста.
— Уходи, – снова тихо сказала Фрей.
— А почему в тебя тогда полгруппы не влюбилось? – почти умоляюще спросил Вирлисс, не отрывая взгляда от бегущей воды.
— Наверное, потому что ты стоил всех остальных, – слабо улыбнулась Фрей. – Или потому что я испугалась именно тебя…
Они снова замолчали. Наконец, глубоко вздохнув, Вир заговорил:
— Фрери, знаешь… Даже если всё так… Я не думаю, что чувство, ниспосланное самой богиней любви – наваждение. В противном случае… существует ли любовь вообще? Я счастлив, что ты дала мне возможность узнать её… узнать настоящую любовь. А причины… так ли это важно? Теперь? Ты умеешь пробудить любовь, но ты умеешь на неё и ответить. Так, как не дано ни одной девушке в этом мире.
Фрери благодарно посмотрела на него, и робкая, неуверенная улыбка задрожала в уголках губ.
Вир крепко обнял свою невесту и прижал к себе.
Она уронила голову к нему на грудь и слушала, как стучит его сердце.
Наконец Вир чуть отстранился и шутливо боднул носом её затылок.
— Ну, всё? Воспоминания закончены? Идём, Фрери. Мы и так потеряли много времени.
Она вздохнула.
— Иди, Вир. Я не пойду. Я… только хочу сказать… что благодарна тебе. Ты снял с меня часть такой тяжести! Но всё это… не отменяет моей вины по отношению к Атариде…
Вирлисс скрипнул зубами.
— Фрей, – жёстко заговорил он. – Фрейя!
Она вздрогнула и вскинула на него испуганные глаза.
Вир безжалостно продолжал:
— Что сделано, то сделано, Светлая Госпожа. Вы полагаете, что ваша смерть искупит вину перед Атаридой? Нет, подательница жизни! Просто ваша душа вернётся в Асгард, к любящему брату. Который с удовольствием приложит все усилия, чтобы вы позабыли о мерзких немёртвых. О гнусном острове нечестивцев и о вашей греховной привязанности к некой "падали" по имени Вирлисс.
— Вир!
— Нет, Светлая Госпожа. Вы хотя бы отчасти исправите то, что случилось по вашей вине. Вы отправитесь на Крит и там под руководством Иккона и Арита продолжите изучение некромансии, а потом сами станете немёртвой. Вы выйдете за меня замуж и родите мне детей – и это хотя бы немного компенсирует те жизни, которые погибнут сегодня по вашей вине!
— Вир, но… Но если я это сделаю… я же буду счастлива, – возразила Фрери. – Разве я заслужила счастье?
— Не в этом дело. А в результате, – усмехнулся Вир, показав клыки. – К тому же… знаешь, что я думаю? Вот если начистоту? Ты будешь счастлива… моя милая девочка Фрери. Ты, как никто, достойна счастья. А для богини Фрейи, которая дремлет внутри тебя и которая заварила эту кашу… Для неё и в самом деле это будет искуплением! Особенно если она такая, как её брат…
— Но разве я – не она?
— Слушай, Фрей, не заморачивайся, а!… – не выдержал Вирлисс. – Она, не она… Просто будь собой. Ты не совершила никакого преступления – ты, какая ты есть. Ты обещала стать моей женой… так и стань ею! Всё, хватит. Идём!
Вир, не слушая более возражений – уже таких неуверенных, – заставил Фрери подняться и вывел из-под моста.
На центральной улице царило возбуждение: люди толкались и спешили, иные бежали куда-то. Иные останавливались и, сбившись в недолговечные группки, что-то неистово обсуждали.
Над городом скапливались облака – тяжёлые, не похожие на обычные грозовые. Подчеревья их отливали странным багрянцем.
Ветер хлопал навесами лавок, стучал ставнями домов.
Ветер донёс приглушённый звон университетских часов: четверть третьего.
Фрей и Вирлисс переглянулись – и, взявшись за руки, кинулись бежать к Университету.
Так быстро, как только мог бежать Вир…
Арит
Арит стоял у распахнутого окна своего кабинета в башне и рассеянно смотрел на море. Отсюда было видно, как потемневшие волны то и дело вскипают белыми барашками, а на горизонте, так далеко, что взгляд смертного не смог бы различить, поднимается странная мгла.
Учёный растерянно обернулся, обведя взглядом свой кабинет. Высокие шкафы, за стеклом которых дремлют книги; стеллажи, забитые раритетами… Сколько всего! Сколько идей, сколько исследований, сколько экспонатов… Руки опускались. Что взять? Сколько сможет унести Пончик?
Слёзы закипали на глазах.
Вся жизнь! Вся неистовая энергия учёного, вся страсть его сердца, направлявшая самые дерзкие изыскания – всё рушилось, всё обращалось в прах. Должно было уйти в небытиё вместе с Атаридой…
Арит криво усмехнулся. Хорошо этим, с вампирской кафедры… Они терзаются, сколько же тряпок и украшений не смогут взять с собой! Бабочки… Личи – нет, они никогда не прожигали вечность впустую.
Вот эта книга… Редчайший экземпляр! Или эта? Быть может, тот кристалл? Уникальный образчик волшебных камней с побережья! Или…
Арит со стоном опустился в кресло, схватившись за голову.
Филактерия! Он же совсем забыл о своей филактерии… Вот с чего нужно начинать! Она хранится в университетских подвалах, с филактериями других учёных-личей, и сейчас там, наверное, не протолкнуться…
Что ж, надо за ней идти. Время истекает. А ещё поднимается ветер. Это плохо. Пончику будет сложно лететь…
В двери постучались.
— Войдите! – крикнул Арит.
На пороге возникли юноша и девушка. Вампир и Смертная.
У вампира, похоже, что-то произошло с рукой: она была перевязана и подвешена у груди на чёрном шёлковом платке.
Лич кинул на визитёров хмурый взгляд из-под седых бровей.
— Чем могу помочь?
— А… Вы… – начала было взволнованная девушка, но молодой человек её перебил:
— Мы имеем честь разговаривать с преподавателем кафедры драконоведения, господином Аритом? – с обаятельнейшей улыбкой осведомился он.
Ох уж этот их вампирский выпендрёж…
— Имеете, имеете, – буркнул Арит. – И господин Арит очень спешит, чего и вам рекомендует. Так что давайте кратко и без церемоний.
Вместо того чтобы извиниться и исчезнуть к чёртовой матери, странная парочка ввалилась в кабинет. Точнее, вампир втолкнул через порог свою девушку, а сам вошёл следом, закрыв за собой двери.
— Мы от господина Иккона, – без обиняков заявил парень. – Он очень просил довезти нас на вашем драконе до побережья Крита. Он сам будет ждать там. На своём Корабле.
Арит приподнялся.
— И у него хватило наглости? – покраснев от гнева, прошипел он. – С какой стати?! Мне самому мало места на драконе, не знаю, как всё разместить… так ещё и вывозить его любимчиков?! Слуга покорный!…
— Прошу прощения, но речь идёт о судьбе Атариды, – не моргнув глазом, заявил юноша.
— Сейчас мне расскажут очередную сказку о воле Мортис?! – сверкнул глазами лич. – Мало того, что он, прикрываясь этой байкой, снял все обвинения с этой пигалицы Ларинны, хотя она!…
В голове Вира в этот момент все разрозненные частички мозаики сложились в законченное панно.
Ночь, дождь, юный смертный с волосами цвета светлого золота…
Я хочу поступать на драконоведение…
Вирлисс глубоко вдохнул – и, не заботясь более о вежливости, прервал лича:
