Мастер Масок 3 - Оливер Ло
На руках у Кровавого Ворона появилась его маска. Выглядела она как-то странно. Потускнела и казалась невероятно хрупкой. Словно стоит её коснуться и разлетится вдребезги. И это Легендарная родовая маска Антоновых. Что-то здесь явно было не так.
— Наверное, ты думаешь, почему я не отдаю эту маску кому-нибудь из Антоновых? — заговорил старик. А сейчас Лазарь выглядел именно дряхлым стариком. — Всё очень просто: они ещё не готовы. Никто из моих родичей не справится с Кровавым Вороном. Маска сама выбирает себе хозяина. И когда таких нет, мы отдаём её на хранение. Эту маску я получил от предшественника твоего отца. А теперь отдаю тебе. Помоги Антоновым не исчезнуть в разразившейся войне. Быть может, однажды Кровавый Ворон вновь будет служить Антоновым. И моя последняя просьба, — голос Антонов стал едва различим, словно дуновение ветра. — Позаботься о Лизе. Не дай ей наделать глупостей.
Маска Кровавого Ворона выпала из безжизненной руки и гулко начала прыгать по паркету, оставляя в нём глубокие вмятины. Словно она весила очень много.
На этот звук в комнату вошла Богиня. Она подошла к бездыханному телу и упала рядом с ним на колени. Маска исчезла с изуродованного лица, и убитая горем женщина дала волю своим эмоциям. Дикий крик боли разнёсся по поместью Антоновых. Судья рядом со мной вздрогнула гораздо сильнее, словно её ударили током. А за дверью послышались звуки торопливых шагов, и через несколько секунд дверь снова отворилась. На пороге стоял, держась за левое плечо Кирилл Андреевич.
— Николай, забери маску. Дядя говорил со мной по этому поводу. Кандидатуры на роль хранителя лучше тебя не найти. Через двадцать минут мы убираемся из поместья. Если не сможешь идти сам, то тебя понесут. И спасибо, ты спас нас всех.
Сказав это, Василиск покинул комнату, и только когда он уходил, я заметил, что у него нет левой руки. Её оторвало по локоть. Культя была замотана окровавленной тканью. Атака Бернадотов забрала сегодня много жизней, и никто не остался целым.
Подняться я смог самостоятельно. Даже забрать маску Кровавого Ворона и выйти из комнаты. Я не боялся оставлять Богиню одну в компании Судьи. Она осталась без маски и не сможет ей навредить. К тому же родная тётка. Оказывается, что гроза всех масок Северной империи — сестра императора. Вот почему мне показалось таким знакомым её лицо. Я очень часто смотрел на императора, изображённого на банкнотах. Отчеканенного на монетах и в любом месте, где был уместен его портрет.
В доме было очень тихо, хотя сейчас, должно быть, всё наоборот, раз мы собираемся уходить из поместья. Ноги слушались плохо, но я всё равно решил осмотреться на этаже. Возможно, смогу найти матушку. Изумруд жизни начал делиться своей силой, и стало немного легче. С увеличением уровня Теневого Шута самоцветы должны отдавать мне больше энергии. Теперь я могу использовать больше 50% их чистоты. А это гораздо сильнее подавляющего большинства всех самоцветов, что используют в Северной империи.
Убирать маску Кровавого Ворона в хранилище артефакта создателя мне не хотелось. Отчего-то я боялся этого. Боялся, что потом не смогу её оттуда извлечь. Словно со смертью своего прошлого хозяина маска потеряла нечто очень важное. Что позволяло ей быть уникальным инструментом в умелых руках. Словно она стала лишь блёклой тенью себя прошлой и может не справиться с пребыванием в хранилище. Она отдала всё, чтобы поддержать жизнь в Лазаре Антонове, и теперь необходимо время, чтобы маска вновь обрела силу. Нашёл какую-то тряпку и завернул маску в неё.
Оказавшись возле двери в комнату, где в последний раз я видел матушку, на мгновение остановился, не зная, что ей сказать. Уверен, что никто в поместье уже не остался в незнании. Существование масок, кровавые разборки и война с императорским Домом. И я участвую в этой войне на ведущих ролях.
Несколько раз вдохнул и открыл дверь, чтобы встретиться с пустотой. Матушки здесь не было. На одиноко стоящем стуле лежала белая ткань, на которой кто-то начал вышивать яркие цветы.
— Коля? — послышался за спиной голос матушки, и я повернулся. Она резко остановилась, словно наткнулась на прозрачную стену, затем поднесла руки к губам и заплакала. — Как же я рада, что с тобой всё в порядке.
Матушка бросилась мне на шею и принялась целовать в щёки, при этом причитая, что она очень сильно боялась. Боялась за меня. Боялась, что я могу больше не вернуться. Что она больше никогда меня не увидит. И что я поступлю с ней так же, как и отец. А только стоял и думал, что необходимо её увезти как можно дальше от всего этого. Увезти в Протекторат или на земли Ордена. Туда, где наше противостояние с Бернадотами её точно не коснётся. И прекрасно понимал, что это невозможно. И что стоять так долго, мы не можем. Василиск говорил об эвакуации, и её время практически подошло.
Осторожно отстранил матушку от себя и посмотрел в её заплаканные глаза. В них я видел страх и печаль. И больше всего на свете мне хотелось, чтобы матушка сейчас улыбнулась. Улыбнулась одними глазами: как она это умеет делать.
— Ты стал старше. — сказала она, коснувшись моей щеки. И это прикосновение стало хуже пощёчины. Напомнив мне о сожжённых годах. — И совсем перестал меня слушаться.
В коридоре показался Кирилл Андреевич и просто кивнул мне. Этого было вполне достаточно.
— Нам необходимо уходить. — сказал я матушке. — Найди Лизу и не отходи от неё далеко. Я буду рядом с Кириллом Андреевичем.
— Николай, обещай мне, что не будешь лезть на рожон. — строго произнесла матушка. Слёзы уже исчезли из её глаз, вместе с болью и тоской,. Сейчас я видел в них лишь решимость.
— Обещаю, что останусь живым. — ответил я и поцеловал матушку в лоб, после чего поспешил следом за
