Кино и кое-что еще. Неизвестные истории об известных фильмах - Шиа Серрано
«Молот смерти 3:…И молоты для всех» — сиквел неожиданно успешного «Молот смерти 2: Молотогеддон» (Death Hammer 2: Hammergeddon) — продолжает историю копа из Детройта по имени Джон Хардест. На сей раз он открыл охоту на коррумпированного сенатора Тома Мерфи и La Muerte — теневую организацию, чьи скользкие щупальца протянулись до самых важных и влиятельных членов американского правительства.
В финальной сцене Джон Хардест прорывается через офис, полный приспешников Тома Мерфи, и наконец добирается до сенатора. Тот умоляет сохранить ему жизнь, крича: «Ты не можешь меня убить! Я сенатор США!» В ответ Хардест бьет Мерфи молотом по голове с такой силой и яростью, что та разлетается на куски. Секунду главный герой стоит над телом, а затем говорит: «Вам только что объявили импичмент». Он поднимает глаза, видит американский флаг в углу кабинета, прикладывает правую руку к сердцу и произносит: «Клянусь в верности флагу Соединенных Штатов Америки. А также Республике, которую он защищает, единому Богу, неотделимому от свободы…» — тут он на секунду замолкает, окидывая взглядом мертвые тела у своих ног, слегка расслабляется, и намек на улыбку пробегает по его лицу: «И молоты для всех».
ПИОНЕР ЗАЛА СЛАВЫ СМЕРТЕЙ В БОЕВИКАХ
Президент Харрисон Форд ломает шею Гари Олдману, обмотав вокруг нее грузовой ремень, а затем раскрыв его парашют, пока они оба свисают из хвостовой части самолета.
«Самолет президента», 1997 год.
Вот несколько деталей, которые я хочу отметить. (1) Телохранителям Форда должно быть невероятно стыдно за свои действия. (2) Харрисон Форд, который, не теряя хладнокровия, говорит: «Пошел вон с моего самолета», находится на одном из полюсов шкалы белых-которые-говорят-людям-убираться-прочь. На другом полюсе — тот урод, который живет в поезде метро в «Призраке» и кричит Патрику Суэйзи: «Пошел вон из моего поезда!» Где-то посередине между ними стоит Клинт Иствуд из «Гран Торино», который велит членам банды хмонгов убираться с его лужайки. (3) «Самолет президента», может, и не самый лучший из боевиков с участием Харрисона Форда, но определенно самый веселый, за что я и люблю его больше других. (4) Что касается остальных участников Зала славы смертей в боевиках, то мы называем их по именам персонажей — но только не в этом случае. «Самолет президента» — это такой фильм, где вы ассоциируете героев с актерами. Вроде того, как персонажа Лиама Нисона из «Заложницы» никто никогда не называет по имени, о нем говорят просто: «Лиам Нисон».
ПИОНЕР ЗАЛА СЛАВЫ СМЕРТЕЙ В БОЕВИКАХ
Гарри Харт убивает парня во время сцены резни в церкви.
«Kingsman: Секретная служба», 2014 год.
Эта сцена — поистине произведение искусства[154]. Прямолинейное, свободное от любых условностей действо, полное убийств и разрушений, великолепно поставленное (эпизод снимали одним дублем) и с потрясающим саундтреком (создатели фильма использовали песню Free Bird группы Lynyrd Skynyrd, что является двойной отсылкой, поскольку этот эпизод разворачивается в полной ненавистников церкви в Кентукки, а Lynyrd Skynyrd с самого начала своей карьеры использовали в рекламных кампаниях флаг Конфедерации[155]). Меньше чем за четыре минуты Гарри убивает человек сорок, многих совершенно неожиданными и изобретательными способами. Конкретная смерть, которую мы включаем в наш Зал славы, выглядит следующим образом: Гарри бьет парня током в лицо, засовывает гранату ему в карман, ломает позвоночник ударом локтя, ломает шею, врезав его в стойку, а затем сбегает, прежде чем граната успевает взорваться. По моим подсчетам, Гарри убил его дважды или даже трижды. А еще мне кажется, очень важно, чтобы такую статистику тоже начали собирать.
(Между прочим, эта сцена — лучший эпизод массовой резни, который вообще был в боевиках. На втором месте драка из «Убить Билла», где Беатрикс сражается с группировкой «88 бешеных»[156], а за ней — сцена в ночном клубе из «Джона Уика». Есть еще несколько, которые мы, к сожалению, не упомянем дальше: перестрелка в коридоре из фильма «Пипец», Нео и Тринити, расстреливающие охрану в вестибюле в первой «Матрице», перестрелка в ресторане из фильма «Светлое будущее», перестрелка в баре из «Отчаянного», перестрелка в катакомбах из «Джона Уика 2».)
ПИОНЕР ЗАЛА СЛАВЫ СМЕРТЕЙ В БОЕВИКАХ
Эллен Рипли надевает экзоскелет и сражается с королевой ксеноморфов.
«Чужие», 1986 год.
«Чужой» — невероятно важная точка мировой культуры — вышел в 1979 году и был фильмом ужасов. Однако продолжение, которое увидело свет в 1986 году и полностью основывалось на противостоянии Рипли и ксеноморфов, полнометражный боевик[157]. До такой степени боевик, что заканчивается он сценой, где Рипли, по горло сытая ксеноморфами, надевает экзоскелет[158], называет королеву ксеноморфов сукой, сражается с ней врукопашную[159] и выбрасывает ее в холодную пустоту космического пространства.
Знаете, я видел много крутых киногероев, совершавших нечто однозначно крутое, однако мне в голову не может прийти более крутое действие, чем войти в комнату с гигантским мерзким инопланетянином, обматерить его и затеять с ним драку. А ведь буквально несколькими минутами ранее Рипли видела, как королева ксеноморфов разорвала кого-то пополам. Это случилось всего в нескольких футах от Рипли. И все же это не имеет значения. Рипли целых два фильма наблюдала, как почти все, кого она знала и кому симпатизировала (или даже любила), умирают от лап ксеноморфов. И тут она такая: «Знаешь, что? Все. Достаточно. Пора мне взять это в свои роботизированные руки». И ОНА, ЧЕРТ ПОБЕРИ, БЕРЕТ ВСЕ В СВОИ РОБОТИЗИРОВАННЫЕ РУКИ. Крутость Эллен Рипли совершенно недосягаема.
13. Какие смерти входят в Зал славы смертей в блокбастерах? (Часть 2)
…И ПРОДОЛЖАЕМ
ПИОНЕР ЗАЛА СЛАВЫ СМЕРТЕЙ В БОЕВИКАХ
Ахиллес убивает Гектора на пороге его собственного замка.
«Троя», 2004 год.
Первое. Я все еще до чертиков зол на Орландо Блума за то, что он заварил всю эту кашу.
Второе. Едва только Ахиллес показался возле стен замка, Гектору следовало догадаться, что этот бой он не выиграет. Надо было просто пустить стрелу в голову Ахиллесу и закончить эту историю.
Третье. К черту все эти правила про «один на один». Это выглядело как древнегреческая версия истории, в которой кто-то приходит, стучит в твою дверь, а потом выбивает из тебя дерьмо на глазах твоей семьи и друзей. В моем доме все было бы иначе. Постучишь в мою дверь — и
